В связи с последними тревожными (а они очень тревожные, как ни крути) событиями в Белгородской области я немножко пересмотрела свой внутренний план публикаций. Я уже второй день не могу дописать и опубликовать обстоятельный текст про позавчерашний вечер патриотический поэзии, прошедший в Москве. Ведь вечер-то действительно был исключительным в своём роде. И текст этот я обязательно допишу и опубликую, скорее всего даже сегодня. А сейчас я вот о чём хотела бы сказать.
Человек, на мой взгляд, не всегда способен отдавать себе отчёт в том, чего он хочет. Именно поэтому часто бывает так, что, получив это что-то, человек остаётся в смятении и недовольстве. То же самое, по моему разумению, происходит и с той самой правдой, которую каждый из нас вроде бы как ищет (а кто-то даже требует).
Вот, скажем, всё то, что я писала про Шебекино, - это (в части описания происходящих событий) не репортаж с места событий, конечно же. Но это фиксирование того, что видели и видят (а также в чём живут) местные жители. Местные – это в первую очередь жители Шебекино и близлежащих населённых пунктов.
Скажем так: то, что написала в своих текстах я, - это максимально очищенная от эмоций местных жителей информация. Информация, которая из панической переработана мной в эмоционально мобилизующую. Переработана осознанно.
И всё равно (чему, впрочем, я не удивилась) многим моим читателям – и это по комментариям было заметно – не понравились тексты про Шебекино. «Ирина, вы сеете панику», - отреагировали читатели. И я понимаю, ПОЧЕМУ они так отреагировали. Потому что – страшно слушать тревожные новости. И это действительно страшно. Время-то далеко не самое простое.
Жить в тревожности (это подтвердит, я полагаю, любой медик) крайне сложно. По крайней мере, остаться полностью сохранным в постоянной тревожности невероятно трудно (возможно ли?). Знаете, я прожила (и до сих пор проживаю) эту тревожность на себе, прочувствовала лично. Когда мой Андрей ушёл за ленточку, то сам мой образ жизни и образ мышления претерпели значительную трансформацию. Я как человек творчески мыслящий начала постоянно представлять себе, а как, а что, а главное – А ВДРУГ. И вот это самое А ВДРУГ в какой-то момент начало съедать меня изнутри. Просто морально съедать.
Я так полагаю, что люди, погрузившиеся в какую-то подобную (пускай и не столь личностную, но в конечном итоге всё равно похожую) тревожность в связи с событиями в Белгородской области, также начали съедать себя. Вернее, это тревожность начала их съедать.
В моём понимании, реакций на такое тревожное состояние (ДО той поры, пока тревожная ситуация не разрешится тем или иным образом) может быть две – трансформировать свою тревожность в действие или внутренне закрыться ото всех, попутно обижаясь на тех, кто, образно говоря, рушит твою гармоничную картину мира. Кстати говоря, в комментариях к текстам про Шебекино я увидела и первую реакцию, и вторую.
Но это всё не про информационную политику, а про политику читательскую, скажем так. А что же делать пишущему автору?
Я сразу скажу, чего, по моему крайнему убеждению, пишущему автору делать НЕ нужно ни в коем случае. Не нужно бросаться в две крайности – во «всё плохо» и «всё хорошо».
«Всё плохо» - это мы уже, слава Богу, каким-то образом прошли в конце 90-х. Прошли по краю пропасти, что называется. Причём как-то я так вспоминаю, что именно в тот момент, когда в нашей стране действительно было «всё плохо», никто из пишущих братьев не стремился нести это в массы. Причём не то чтобы я оправдываю это. Просто мне иногда кажется, что в конце 90-х вообще не стояло такой задачи – донести до масс хоть что-то из того, что в реальности творилось в стране (а вернее сказать, то, что с ней творили).
Но и «всё хорошо» - оно хорошо только тогда, когда всё действительно хорошо (во сне, например). Потому что «всё хорошо» - это такая успокоительная пилюля. Которая не мобилизует человека, а расслабляет его. Она, эта пилюля, не направлена на совершение действий – но как же приятно её получать из новостей, верно?
Отринув крайности, пишущий автор должен работать МЕЖДУ ними, ВНУТРИ них. Чётко улавливая настрой и полутона, но придавая всему этому созидательный характер. Проще говоря, если в Шебекино ситуация тяжёлая, то она и есть тяжёлая, об этом так и нужно говорить Но говорить об этом нужно не просто для того, чтобы что-то сказать и тут сокрушиться от сказанного. Говорить нужно для дела. Не для того, чтобы панику посеять – а чтобы читатели посильнее сжали зубы и, засучив рукава, делом пошли заниматься. Каждый на своём месте – и все вместе на благо страны.
А так-то - если бы я хотела панику посеять, то мне вполне достаточно было бы рассказать всё то, что периодически рассказывает мне мой воюющий на фронте Андрей. Просто я не хочу сеять эту панику. Не хочет сеять эту панику и Андрей, оттого не рассказывает мне и десятой доли того, что он видит и в чём живет почти уже год.
Обо всём этом мы поговорим после Победы. А пока что посыл таков: собраться, брови свести (где нужно и когда уместно) и дело делать, каждый на своём месте. Можешь помочь эвакуированным или бойцам на фронте? Помоги. И так помогаешь? Молодец.
п.с. Ну что, встревоженные мои некоторые читатели, успокоила ли я вас? Опять нет? Да что ж такое-то…:)))
п.п.с. То, что рассказывает мне Андрей, - это будни боевых действий. Ни одно подобное событие без этого не обходится. Поэтому не пугайтесь: никто никуда не бежит, позиций не оставляет. Всё идёт своим чередом. Сложным - но тем не менее своим чередом. Добавляю специально для тех, кто даже от такого вот упоминания впал в панику. Не впадайте, пожалуйста, в неё. Нам ещё до Победы надо дожить. В добром душевном здравии.