Обрывки вчерашних событий и жизненный опыт подсказывали Славику, что стоит открыть глаза, как все молнии мира пронзят его несчастную голову. Нет, третья была явно лишней.
Мерзкое ощущение, что кто-то сидит на кровати, причем там, где должна быть подушка, заставило собраться с силами и открыть глаза. И тут же с ужасом зажмуриться.
Судя по цвету и размерам голой задницы, в профиль которой Славик едва не упирался носом, перед ним сидел огромный негр. Головная боль мигом исчезла.
«Что за хрень? Может, я еще сплю?»
Для безопасности Славик открыл только левый, прижатый к простыне глаз. Пригляделся. Задница оказалась волосатой и в пупырышках.
– Звал, говоришь? – в такт густому шаляпинскому басу кровать качнулась.
– Не то слово, – ответил гнусавый тонзиллитный голос. – Весь вечер приглашал.
«Да кого я приглашал? Кого? Пили с Вовкой. Он еще доставал своей политикой. Ночью я его провожать поперся… Потом он меня… Потом снова я… Дальше нечетко. Не, ну домой я пришел сам. Это точно. (Славик открыл и закрыл глаз.) Может, так белая горячка начинается? Да ну, белочка у алкашей бывает, которые регулярно квасят. А может, это и есть регулярно?.. Все, завязываю. Чтобы я еще раз…»
– Вот и отлично. – Кровать пошла мелкими волнами. – А то истосковались мы. Правда, Шурило?
Кто-то довольно крякнул в ответ.
«Шурило? Это что, погоняло? Как уголовник. А может, это и есть уголовники?»
И тут Славик ощутил, что лежит не просто без одеяла, а совершенно голый. От ужаса осмысления того, что могут с ним сделать истосковавшиеся уголовники, Славику хотелось заорать и вскочить. Но внутренний голос подсказывал, что как только он проявит признаки жизни, начнется то, ради чего они собрались.
«Нет, уж лучше белочка. В психушке хоть врачи, лекарства, палаты… Блин, что делать? Что делать? … Да что им, проституток не хватает? Вон, полон интернет… А может, у них денег нет после зоны? Может, денег предложить?»
И тут Славик вспомнил, что после закупки продуктов и вчерашнего гудежа с Вовкой на карте осталось меньше двух тысяч. А получка только через два дня.
«Может, согласятся подождать? Нет, эти вряд ли. А может, занять у кого-нибудь? У Вовки, например, и побольше, чтоб хватило наверняка. Надо только обдумать, как правильно начать разговор».
От этой рациональной мысли стало легче. Славик приоткрыл глаза и с нарастающим ужасом лицезрел, как у негра из задницы выползает длиннющая змея, медленно раскачиваясь в воздухе.
Жуткий страх и затаенная надежда явились Славику одновременно.
«Ну, наконец-то. Вот и прекрасно. На пике кошмара обычно просыпаются. Сейчас. Еще чуток и проснусь. Ну… Ну… Может, надо посчитать? Раз. Два…»
Змея со свистом кнута распрямилась в воздухе. Славик только и успел, что зажмуриться, когда ее длинное тело грохнулось перед ним на кровать и затихло.
С нервным морганием Славик приоткрыл левый глаз. Змея оказалась пупырчатой и волосатой, да и заканчивалась гладенькой черной костяшкой, напоминавшей картежную пику.
«Хвост?!! – У Славика на голове шевельнулись волосы и вспотела спина. – Не, но тут я точно должен проснуться. Просто обязан, бляха-муха. Раз, раз, раз».
Пробуждение не наступало.
«Вот этого точно не может быть. Ну никак не может. Или может? ... Нет, лучше уголовники. Те хоть свои, в смысле человеки. Даже если бы с деньгами не договорились, может, оно и не так больно…»
Раздался новый удар хвоста.
«А даже если больно? Все ж не смертельно. А-а-а…»
Внутренности Славика затрепетали, когда хвост поднялся и мягкой костяшкой нежненько погладил от плеча к локтю, скользнул на ребра, мазнул вдоль бедра к коленке.
Славик ощутил характерный позыв. «Сейчас обделаюсь… Ну и фиг с ним. Может, это их отпугнет. Хотя этих вряд ли, они привычны. … Это с уголовниками надо было обделываться, им бы стало западло. … Тьфу, ты. Нет же уголовников. А вдруг и на этих подействует? Надо напрячься. Э-э. Э-э».
Но с обделыванием также ничего не вышло. Меж тем хвост повторил свой путь по Славику.
«Надо молитву прочесть. Точно. Вот блин, я молитв не знаю. – Славик судорожно терзал память. – Иже еси на небеси, иже еси на небеси, иже еси на небеси…»
Приоткрыв глаз, увидел задумчивые покачивания хвостика над головой.
«Не помогло. Может, я слова переврал? Может, надо яси? Иже яси на небеси, иже яси на небеси, иже яси...»
– Будем ждать, когда проснется? – спросил гнусавый. – Как, Вурди?
– А смысл? – задумчиво пробасил Вурди. – Он что, вкуснее станет? Так сожрем. Тем более сам позвал.
«Вы что, охренели? Когда я вас звал? … Ой, ебтить-мобтить. Это ж тестева поговорка прицепилась».
Нет, по жизни Славик ее не употреблял. Лишь в моменты жарких споров по пьянке, да еще на сильном нервяке проскакивает. Он вспомнил, как раз десять за вечер повторил: «Черти б меня побрали, если я неправ».
«Возможно, в чем-то я оказался неправ», – философски подумал он.
– Тогда что, Вурди, приступим? – в гнусавом голосе слышалось нетерпение.
– Проблемка есть, – прочирикал кто-то третий, появившийся в боковом зрении Славика. Маленький и лупоглазый, он напоминал совенка, только с ручками. – Ритуал соблюсти надо. Иначе верховные демоны наизнанку вывернут. Пырика вон вывернули…
– Ох, мать-ведьмать, ты откуда? – Вздрогнувший Вурди чуть сдвинулся, и левому глазу Славика предстало нечто мокрое, с вывернутыми глазищами и зубами наружу. Исхудалыми лапками оно удерживало собственные внутренности и кишки.
– Так помянули же, – неразборчиво пробулькал Пырик.
Славика дважды дернул рвотный спазм, но блевануть он не смог, отчего стало совсем худо.
«Нет, Вурди, сдвинься обратно, к твоей жопе я уже привык, вполне милая, с пупырышками. Только бы этого не видеть».
Зажмурившись, Славик больше не открывал глаз.
– Изменился ты, Пырик. Сочувствую, – прогнусавил Шурило. – А как же ты жрать будешь?
– Я и не буду. Меня как вывернули, так аппетит почему-то пропал.
– И сколько тебе еще так?
– Полгода.
– Да-а. Без ритуала никак. – Вурди громко поскреб затылок кончиком хвоста. – А где же мы гроб возьмем?
«Ка-какой гроб? Я еще живой. Тьфу ты, почему еще? Я живой! Я не сдамся!»
Славик пытался перевернуться на спину, заворочаться, но не сумел даже этого. Тело прошиб липкий пот страха.
– Гроб в интернете найти можно, – ответил совенок.
– Ты что, с интернетом умеешь? – спросил Вурди. – Это вот через эту хрень? – Кончиком хвоста Вурди толкнул смартфон Славика, и тот крутнулся на тумбочке.
– Я – нет, – ответил совенок. – Но есть один кадр. Тот должен уметь.
– Дегенерат, что ли? Который молоко из кошачьих мисок пьет…
– Извращенец, – брезгливо скривился Шурило.
– Где он? – спросил Вурди.
– Сейчас, сейчас, – совенок закрыл глаза. – Вижу. В подвале третьего подъезда, за трубами спрятался и дрожит.
– Сюда его! – гаркнул Вурди. – Домовой!
– Рад, безмерно рад встрече, – запричитал испуганный голосок. – Я и сам собирался зайти… Нанести визит вежливости, – раскланивался домовой. – Безлунных вам ночей, людских кошмаров, плотских…
– Заткнись! – прервал его Вурди. – Ты с интернетом умеешь?
– Очень, очень умею, – домовой угодливо бросился к тумбочке и схватил смартфон. – Вот здесь у этого хмыря значок такой. Он думает, сложный. Хе-хе. Ага, вот. Я и с мобильным банком могу, и все пароли видел. Если хотите, Вурди, я вам все его бабки переведу…
– Ты гроб закажи. Чтоб сюда привезли. И побыстрей.
Славик пытался разглядеть поганца. На всякий случай, для полиции. Но домового скрывала широкая спина, а взору вновь предстал Пырик. Отчего Славик зажмурился еще сильней.
Пока домовой созванивался, объяснялся и договаривался насчет попроще, из наличия и побыстрей, обещая накинуть за оперативность, Славик вдруг вспомнил покойного тестя.
«А ведь Игнатыч во сне помер. От сердечного приступа. Может, это и есть приступ? Может, он такую же хрень видел? … Эх. Обидно… Скоро Ирка должна приехать. А я прибраться не успел. И посуду помыть. Зайдет, а в хате бардак. Еще и бутылки на столе».
Тут вся нечисть разом подпрыгнула, а комнату прорезал громкий свербящий звук.
Славик дернулся, распахнул глаза, перевернулся на спину, тяжело задышал. Липкий, потный, слабо соображающий.
Звонок в дверь повторился. Славик сел на кровати, мотнул затекшей головой, обвел безумным взглядом пустую комнату. Взгляд тормознулся у лежавшего на тумбочке смартфона.
Грянул длинный и призывный третий звонок. Покачиваясь и дыша как после стометровки, Славик пошел открывать. На ходу испуганно глянул вниз.
«Нет, в трусах. Фух. Приснится же такое».
За распахнутой дверью сияла улыбками загорелая Ирка с огромным санаторным чемоданом.
– Господи, Славочка, что с тобой? На тебе лица нет. Мокрый весь. Заболел?
Славик, пыхтя, катил чемодан, когда супруга прошла в кухню.
– А-а. Понятно, чем заболел. Опять Вовка приперся? Это кончится тем, что я его на порог не пущу.
– Ирочка, я и сам теперь не пущу… В смысле, с бутылкой. Все, баста, больше ни капли в рот. Клянусь. … Сейчас, я душик приму.
Пока Славик отмокал в душе от водки и кошмара, Ирина сварганила на скорую руку омлет, нарезала салат и колбаски, благо холодильник был полон продуктов.
За обедом Ирочка взахлеб рассказывала о прогрессивных методах лечения позвоночника, про новую подругу Светку и про море, которое штормило всю последнюю неделю.
Звонок в дверь был коротким и неожиданным. Славик пожал плечами, а Ирина вспорхнула открывать.
«Может, Вовка приперся? Надо было мне пойти. Ох, сейчас будет…»
И точно, из прихожей слышалась Иркина ругань:
– Это что за шутки такие, я спрашиваю? Это как понимать?
Славик подскочил из-за стола, но тут же столкнулся со злющей супругой, трясущей перед ним какой-то бумажкой.
– Это Вовка твой, придурок, так шутит? Что у вас тут вчера было? Что за шутки…
– Да объясни ты!
– Там гроб привезли. Говорят, аванс оплачен…
Побледневший Славик ухватился за голову.
– Твою же мать… Да чтоб меня черти забрали.
И тут же с выпученными глазами стал оседать на корточки вдоль стены.
– Нет. Я случайно… Я не хотел… Я исправлюсь, я больше не буду. … Ирочка, скорую. Скорую… Скорую…
***
– Хорошо, вовремя вызвали. И мы удачно успели, – бубнил простуженный фельдшер под вой сирены. Сидя рядом с носилками, он регулировал капельницу, идущую от локтя Славика.
– Мы ввели лекарства и успокоительное. Сейчас вы уснете. Вам надо поспать. Три кубика достаточно, доктор Вурди?
Славика будто током ударило, но тело уже размякло, а в воздухе мерцали блеклые круги. Сил хватило лишь закатить глаза вверх, где над ним нависло добродушное лицо пожилого негра. Словно из американского фильма.
# Юмор, # Рассказ