Светлана Петровна находилась в Москве уже две недели. Отпуск подходил к концу. И все бы ничего, но одно ее мучило: за это время у нее появилась маленькая тайна от дочери. И, хотя ей это не нравилось, в то же время она не понимала, как ей быть.
Продолжение. Предыдущая часть здесь
Встреча с Антониной Михайловной спутала Светлане Петровне все планы. Тогда, в парке на лавочке, после того, как у Антонины Михайловны едва не случился сердечный приступ, они долго разговаривали. Женщина просто умоляла выслушать ее, дать все объяснить, и Светлана Петровна поняла: как бы в своей время этот человек не поступил с ней и ее дочерью – она не станет ей уподобляться. И, в отличие от нее, не прогноит прочь с ее запоздалыми объяснениями. Да и к тому же, они взрослые люди, глупо бегать от проблемы. А то, что проблема нарисовалась – Светлана Петровна поняла однозначно. Теперь в любом случае эта женщина не отстанет, еще и преследовать начнет внучку. Так что лучше дать ей возможность выговориться.
О том страшном дне Антонина Михайловна и сейчас, спустя шесть лет, вспоминала с содроганием. Даже Светлане Петровне было жутко слушать ее рассказ о том, как она пришла домой с работы и застала сына при смерти. Повезло, что Антонина Михайловна забыла дома паспорт, а его потребовали на работе для переоформления пропуска.
Войдя домой, Антонина Михайловна удивилась, что Паша не вышел в прихожую. У них было так принято: кто бы не приходил в квартиру, все, кто есть дома – их встречали. А здесь – тишина…
Антонина Михайловна пожала плечами. Наверное, сын музыку слушает в наушниках, вот и не услышал ничего. Женщина уже собралась уходить, но решила зайти в ванную комнату, поправить прическу.
Едва она вошла – как тут же закричала от ужаса. Паша лежал в ванне, голова его была откинута назад, а сам он словно бы спал. Однако, цвет воды в ванной не оставлял никаких сомнений – сын вскрыл себе вены.
Дальше все было как в тумане. Антонина Михайловна помнит последующие события обрывками. Вот она в истерике звонит мужу. Вот приезжает Скорая помощь, сына увозят. Вот с ней беседует врач, который объясняет: еще немного – и было бы поздно.
Вот она на вечером того же дня сидит у больничной койки, на которой лежит бледный Паша, весь какой-то чужой, осунувшийся, с запавшими глазами, с пустым взглядом. Кивающий ей, будто механическая кукла, но не слышащий ни одного слова.
Вот Антонина Михайловна разговаривает с Ирой, одноклассницей сына, которая пришла к ним домой и настойчиво требует Пашу. Когда узнает, что он в больнице – рассказывает Антонине Михайловне какие-то жуткие вещи про сына.
Оказывается, ее мальчик давно уже вырос, а она-то все считала его ребенком. А у него уже совсем недетские проблемы и беды. Влюбился в какую-то девчонку, местную оторву, которая переспала с половиной города, и вот, наконец, добралась до ее сыночка Павлика. Для сына это было самое первое, светлое чувство, а девчонка поигралась с ним, как и с другими. Да еще и ребенка, отцом которого является неизвестно кто, решила повесить на Павлика. На ее наивного, глупенького, влюбленного в эту мразь сыночка.
После разговора с Ириной мать поняла, почему ее сыночек принял такое ужасное решение – расстаться с жизнью.
Затем, не без помощи связей супруга, удалось замять эту историю, и информация о попытке суицида Павлика никуда не ушла. Спустя пару дней его отпустили домой, хотя было положено длительное лечение в психиатрической клинике.
Смотреть на сына Антонине Михайловне было больно, а спрашивать о том, что произошло – и вовсе было страшно. Впрочем, вскоре сын сам все рассказал. Таким подавленным она его еще никогда не видела. Он был совершенно разочарован в жизни, в людях, у него не было интереса ни к чему, сплошная апатия. Было принято решение срочно уезжать в Москву и устраивать сына на реабилитацию в хороший санаторий, благо, в этом мог поспособствовать отец.
Семью Паши Светлана Петровна застала как раз в тот момент, когда шли срочные сборы в дорогу, оформление документов на отъезд, а также получение путевки в один хороший подмосковный закрытый санаторий.
Увидев мать этой негодяйки, едва не убившей ее сына, Антонина Михайловна испытала такой прилив бешенства, что едва удержала себя в руках. Она просто поверить не могла, как у этой семейки еще хватает наглости врываться к ним в дом, беспокоить, лезть со своей ложью, грязью. Неужели мало они причинили горя им всем? То эта Катя накануне заявилась к ним в дом со своими сказками, то уже и мать подослала.
Разумеется, она выгнала Светлану Петровну, точно так же, как накануне - ее дочь. А что еще она могла сделать? Впустить эту женщину в дом? Напоить чаем? Выслушать ее наглую ложь? В то время как ее сыночек лежал в своей комнате, подавленный случившимся и разочаровавшийся в жизни.
Вскоре Зимины покинули город и вернулись в Москву. Паша полгода провел в санатории. Вышел оттуда он как будто спокойным. Но Антонина Михайловна почему-то с тех пор боялась затрагивать тему Кати в разговоре с сыном.
Прошло три года. Жизнь наладилась, о своем детском поступке сын уже давно вспоминал со смехом, но о Кате все равно говорить отказывался, и моментально мрачнел, когда слышал где-нибудь это имя.
В институте Павел познакомился с девушкой и очень быстро пара поженилась. Антонина Михайловна пыталась отговаривать сына от поспешного брака, тем более, что невеста была уже с ребенком. У Юли, так звали девушку, росла маленькая дочь Вика. Антонине Михайловне не слишком хотелось нянчить чужого ребенка, но сын ее и слушать не стал.
Паша ответил матери, что наличие ребенка – это его личное дело, и его это не пугает. А жениться лучше вообще без любви. Так проще жить. Да, именно так и заявил матери, что не хочет никого любить, а хочет обычной, простой жизни без потрясений.
С выбором сына Антонина Михайловна смирилась, в конце концов, надо же ему на ком-то жениться, так почему не на этой Юле, она, по крайней мере, воспитанная, интеллигентная девушка. А вот чужого ребенка она принять так и не смогла. Внешне старалась сохранять спокойствие, а внутри все в ней протестовало. Антонина Михайловна не отчаивалась, она надеялась, что вскоре сын и невестка подарят ей родного внука или внучку.
Однако, этим мечтам не суждено было сбыться. Сразу же после свадьбы, когда свекровь пошутила, что теперь ждет внуков, невестка категорично заявила, чтобы та даже не рассчитывала. «Что вы, Антонина Михайловна! Вика очень болезненный ребенок, постоянно ходим по врачам, нам бы ее-то на ноги поставить, не до других детей тут».
Антонина Михайловна была разочарована. Но что она могла поделать? Тем более, что сын, видимо, после той истории с Катей, вообще не горел желанием заводить детей. И, как показалось Антонине Михайловне, даже был рад, что жене никакой ребенок, кроме Вики, больше не нужен.
Чувства же Антонины Михайловны, ее мечта, чтобы когда-нибудь в их доме появился детский смех, чтобы она по выходным водила внука или внучку в зоопарк – были никому не интересны.
Она искренне пыталась полюбить чужого ребенка, но не получалось. Да и девочка платила ей тем же, видя, что к ней нет особой любви.
Год назад у Антонины Михайловны умер муж, и она осталась совсем одна. Сын за годы своей семейной жизни отдалился от нее, между ними исчезла близость. Поэтому она даже толком не знала, как и чем он живет. Раз в месяц придут к матери в гости, дежурный визит, все чинно посидят за столом, выпьют чаю с фирменным сливовым пирогом Антонины Михайловны, да и поедут домой.
Одиночество еще острее пробудило в Антонине Михайловне желание, чтобы у нее были внуки. Она не раз еще заговаривала на эти темы с сыном и невесткой, но каждый раз получала один ответ: «А что, Вика не внучка? Хватит с нас детей».
За все эти годы Антонина Михайловна ни разу не вспомнила ту историю с Катей, и ни разу всерьез не обдумала мысль: а вдруг Катя действительно тогда ждала ребенка от Паши, и сейчас у нее могла бы быть своя внучка.
На вопрос Светланы Петровны, почему так вышло, она ответила, что и не подумала усомниться в словах Ирины. Ведь очень хорошо знала эту девочку и доверяла ей.
Ирина появилась в доме Паши с первого дня, как он переехал в этот город. И начала буквально ухаживать за ним. Антонина Михайловна с улыбкой наблюдала, как эта неказистая, простая девочка, влюбленная в ее сына, пытается по-детски завоевать его. И как Паша совершенно не замечает влюбленности Ирины, а на вопросы матери отмахивается: «Да ты что, это же просто Ирка, одноклассница!».
Ни о какой любви, ни о какой Кате Паша никогда матери не рассказывал. Да он и вообще, как все в таком возрасте, не делился личным с родителями.
Поэтому приход Ирины с ужасным рассказом о коварной Кате, разбившей сердце ее сыну, стал настоящей трагедией для Антонины Михайловны.
«Да вы что! Эта Катька со всеми успела… И с Мишкой Угловым, и с Петькой Соколовым… И с Пашей параллельно. А теперь не знает, от кого ребенок, вот и решила навесить его на Пашу. Конечно, он москвич, из богатой семьи, а зачем он еще Катьке нужен? Да она сама мне говорила, что нашла дурака наивного, и ее ждет обеспеченная жизнь в столице!»
Светлана Петровна слушала все это и понимала: какая чудовищная ложь была сказана о ее дочери. И вспоминала, что ведь когда-то не Катя, а именно она сама считала, будто жизнь в Москве – предел мечтаний для ее девочки. Теперь же, пережив столько всего в жизни, она полностью поменяла свое отношение к этому вопросу.
***
Читайте также:
