Здравствуйте, дорогие выпускники! Сегодня у нас с вами последняя контрольная в этом учебном году. А посвящена она любимым композиторам, которые написали замечательную музыку к отечественным фильмам.
Шпаргалка для тех, кто прогулял занятия:
Достаньте двойные листочки свои знания и приготовьтесь решить тест.
Контрольная работа "Композитор кино"
Полученную оценку (не баллы, а оценку) пишите в комментариях, если хотите получить её в дневник и в журнал. :-)))
Ну а дальше нас ждёт сюрприз. В школе "Как раньше" появился новенький - Сергей Даниелян. Думаю, что лучшим представлением для него будут его воспоминания. Сегодня они о Микаэле Таривердиеве. Послушаем?
Сергей Даниелян о Микаэле Таривердиеве
Всегда хотел написать о композиторах, с которыми довелось общаться. Я люблю кинематографистов. Но так, как я люблю композиторов, не люблю никого). Надо сказать, что любовь эта взаимная. Почти всегда. Когда у тебя есть абсолютный музыкальный слух и память киномана – кранты! Они рыдают от счастья. Они всё понимают и видят тебя насквозь. К этому экзамену, признанию в любви к композитору, подготовиться невозможно. Хоть всю жизнь тренируйся – не пройдёт номер. А мне и готовиться не нужно. Я помню музыку из фильмов, которые видел хоть раз и много лет назад. Хотя… сейчас мне уже трудновато так блеснуть. Трудновато, возраст… Но раньше – легко!
Много чего было интересного в жизни. Но сейчас я точно понимаю, что лучшие годы прошли в Доме Кино и в Союзе Кинематографистов с 1990-го по 1995-й. Зарплата была маленькая, а счастья общения много. С кем мне только не довелось общаться… Просто тихое счастье. Да.
Так вот. В 1990 году надо было срочно подключать гильдии СК к голосованию и выдвижению на «НИКУ». Я ведь был в те годы, если кто не знает, ответственным редактором конкурса и рулил им весь год. Хлопотное мероприятие. Беда была в том, что гильдии сопротивлялись, просто ленились. Проводить собрания? Голосовать? Смотреть конкурсные фильмы? Они это ненавидели. И если гильдия артистов более легко шла на контакт, то гильдия композиторов – самые большие пофигисты были. Клянусь.
И я решил использовать, как сейчас принято говорить, административный ресурс. Стал прям записываться на приём к Президентам Гильдий. И мучать их до тех пор, пока они не расколятся и не скажут «где скрывается партизанский отряд». Только так. А Президентом Гильдии Композиторов, как вы уже догадались, был Микаэл Леонович Таривердиев. Иди ты, говорил Гусман, вы оба армяне и быстро найдёте общий язык! И правда, нашли. Но нас объединила не наша национальность, а музыка. «Музыка нас (простите) связа-а-а-ла!»…
Я отсидел в приёмной почти час, болтая с Таней Кукановой, секретарём гильдии. А потом и меня позвали в кабинет. Маэстро сидел за столом и листал какие-то бумаги, приказы, просьбы… Лицо у него было… как во время сильной зубной боли. Вот такое.
- Серёжа? Садись. Рассказывай…
Я начал с того, что, мол, я рад, что могу с ним познакомиться, что его творчество… и так далее. Он быстро посмотрел на меня:
- Так! На идиота ты не похож. Что ты несёшь?
- Я волнуюсь. И я очень люблю вашу музыку… Хотите спою… что-нибудь?
- Так. А я как-бы профессор и принимаю у тебя экзамен? Ха-ха-ха! А что будешь петь? «Иронию судьбы»?
- Нет… Я люблю инструментальные пьесы. Обожаю пьесу из сериала «Ольга Сергеевна»… Хотите?
Он листал бумаги, но тут быстро взглянул на меня:
- А сможешь не фальшивить? Она сложная…
- А что там сложного? (вот молодой хам, да?). Сейчас…
И выдал ему. Напевал и подстукивал ритм о край стола. Обожаю эту вещь. Микаэл просто обалдел. Он уже смотрел на меня и улыбался.
-Вот. Ну там дальше есть вторая часть, если хотите я…
- Достаточно! Вы – приняты! Куда? Не знаю, но приняты) Ты по какому классу учился? По фортепиано?
- Ни по какому… Я и нот никаких не знаю. Хотя знаю. Между двумя чёрными нота «ре», а там дальше можно посчитать…
- Ты шутишь? Нереально просто. Уникум. Я сейчас с ума сойду…
Он протянул мне руку:
- Микаэл!
- Сергей…
- Всё. Мы – друзья. Проси всё, что хочешь! Давай, рассказывай!
- Так у меня тут списки, по которым…
И мы просидели ещё почти час. В приёмной назревал небольшой бунт, но Микаэл всё дослушал до конца и обещал на следующем заседании гильдии все вопросы решить.
- Вот сам придёшь, всё расскажешь и мы проголосуем за выдвижение от гильдии. Договорились?
А через неделю было заседание гильдии. Это был мой дебют в СК. Потом были заседания других гильдий, но этот бой был первым и я немного нервничал. Нет, сильно нервничал. На заседании было много вопросов, которые композиторы горячо обсуждали, деньги, права на использование музыки и прочее. А последним пунктом был я. Вот так. После перерыва Микаэл вышел ко мне в коридор.
- Готов? Куда смотришь?
Я разглядывал композиторов через приоткрытую дверь.
- А это Геннадий Игоревич? (Гладков)
- Да. Пошли?
- Мама дорогая… А впереди сидит Зив? «Баллада о солдате»?
- Да-да! Михаил Павлович… У нас мало времени! Пошли!
- Микаэл Левонович… А я боюсь… туда заходить… Там… такие люди…
- Серёжа! Сынок) Запомни! Никогда не бойся тех, кого безумно любишь! Они не идиоты, они это почувствуют и будут рады общению с тобой! Ты знаешь и любишь их музыку, а всё остальное – ерунда! Поверь. Пошли!
И мы пошли. Микаэл потом мне говорил, что я выступал толково и точно формулировал. Но я помню, как мои ноги немного… как-бы это сказать… гуляли в стороны… Тряслись. Немного. Всё прошло нормально. Но фраза Микаэла запомнилась. Очень точная!
Никогда не бойся тех, кого безумно любишь!
Кстати, Микаэл никогда не выдвигал от гильдии свои работы, сопротивлялся изо всех сил!
- А если я ещё и выиграю?! Ты представляешь, что тогда будет? Меня коллеги сожрут! Неееет. Будем выдвигать Дашкевича. Его все любят!)
И мы выдвигали Дашкевича) Вот так всё было.
Все эти годы, пока я работал в Доме Кино, мы общались. Не каждый день, но иногда. А вы понимаете, что здания Дома Кино и Союза Кинематографистов соединены между собой? Так, на всякий случай. И когда я встречал в длинных коридорах Микаэла, то бросался к нему навстречу. Нет, мы не обнимались, конечно. Отношения были другие. Но я подбегал к нему, а он обнимал меня за голову и она оказывалась у него где-то под мышкой) Он был высокий, а я, как вы понимаете, не очень. И так, странно обнявшись, мы гуляли по коридорам, заглядывали в разные гильдии и мешали всем работать! Хулиганили! Вот было счастье… Я называю его тут Микаэлом, но сам я его называл Микаэлом Левоновичем, конечно. А как иначе?
А однажды Микаэл меня спросил:
- Ты что делаешь в субботу?
- Ничего…
- Приходи. Будем слушать музыку! И поможешь мне разобрать содержимое шкафов. Приходи.
В субботу в СК никого не было, кроме вахтёров. Надо тут сказать, что в те годы композиторов обманывали. Самую суть скажу. Им давали недостоверные сведения о хронометраже их музыки в фильмах и в сериалах. Указывали гораздо меньше и платили меньше. И Микаэл решил их поймать за руку) В субботу на каком-то телеканале весь день показывали сериал «Семнадцать мгновений весны». По какому? Не помню… «2х2» или ТВ-6? Уже не помню. Весь день запускали какой-нибудь сериал. Была такая мода) Чтобы не мучать себя программированием. И мы с Микаэлом заперлись в гильдии, включили телевизор. Разбирали шкафы в гильдии и смотрели, нет, слушали, сериал. Как только начиналась музыкальная тема, Микаэл включал свой навороченный хронометр! И потом получал общее время! Было весело!
Алло, гараж! Кто-нибудь из вас смотрел сериал с автором выдающейся музыки? Нет? Жаль… Это крайне увлекательно! А Микаэл при этом успевал и говорить, мол, как тут Муслима пробовали, а тут вот Лиознова просто упёрлась, а там вот должна была быть совсем другая тема… Улёт!
Нет, весь сериал мы, конечно, не осилили. Посмотрели серий пять или шесть. Но и этого было вполне достаточно. Микаэл был прав, хронометраж везде был меньше, чем реальный в сериале. Сказал, что заставит РАО посадить своего редактора и получит от них настоящий хронометраж. Мы их поймали! Это был необыкновенный день.
Я сразу скажу, что видел его супругу Веру, но никогда с ней не общался. Так, раскланивался издали. Тут такое дело… Супруги композиторов не любят… никого. И если их выдающийся муж с кем-то общается, то они всегда стараются это пресечь) Всегда!)) Любой, кто имеет хоть какое-то небольшое влияние на их мужа, опасен! Так они думают и переубедить их сложно) Я и не старался, избегал. Она вообще меня не знала. Практически.
В 1995 году я ушёл из Дома Кино, но продолжал там бывать частенько. Приходил на премьеры, на встречи. Как меня пускали? Это шутка, да? Это был мой родной дом. И на вахте СК мне всегда были рады. Вход Дома Кино закрыт, открывается только вечером, впуская в Большой Зал членов Союза на всевозможные мероприятия. А весь день открыт вход СК, через который ты и попадаешь в любое помещение. Так там, на вахте СК слева стоят дежурные, справа – раздевалка. А прямо по центру большая колонна, обшитая деревянными панелями. И туда наклеивают всякие объявления. Очень удобно и сразу бросается в глаза. Я её называл «стеной плача». Увы, но именно туда вешают некрологи про умерших кинематографистов, с фотографиями в чёрной рамочке. Вот такая колонна, печальная.
Я работал тогда ТВ-6 – Медиа, и давно не был в СК. И давненько не видел Микаэла. А тут летом зашёл и сразу увидел его! Но даже и не сразу понял. Он улыбался мне своей знаменитой улыбкой, но не пошёл мне навстречу! Он был… на фотографии... И оттуда смотрел на меня… Я даже не стал читать печальный текст. Это было просто немыслимо. Я пошёл в туалет рядом с гильдией актёров, закурил, а потом заперся в кабинке и поплакал…
Вот и всё. Про Микаэла. Я с многими талантливыми людьми общался, мне повезло. Но я могу и сравнивать. По человеческому обаянию и напору – с ним рядом никто не стоял. Я вам честно говорю… Не с кем сравнить. Вот так.
Есть одна вещь удивительная. Мне нравится вся его музыка, все песни. Но вот после его смерти стала особенно дорога песенка из кинофильма «Пассажир с «Экватора». Был такой трогательный фильм для подростков. Очень давно. И была там песня, которую он написал вместе с поэтом Николаем Добронравовым. «Маленький Принц» называется. Помните, да?
Кто тебя выдумал, звездная страна
Снится мне издавна, снится мне она
Выйду я из дому, выйду я из дому
Прямо за пристанью бьется волна…
Не знаю, но я так себе придумал, что именно там, в этой песне, душа Микаэла Леоновича. Вот так мне кажется… Помолчу…