«… Хотите услышать о моей службе на Урале? А допуски у вас на это есть? А разрешение от вышестоящего начальства? И документ ваш ещё раз можно посмотреть?
Так документы в порядке. Можем говорить спокойно.
Значит, говорите, что про мою службу и так все знаете? И вам подробности без надобности? Это хорошо. Потому что на мне подписок о неразглашении, как блох на голодном медведе весной. И хотя ваши документы внушают полное доверие, я все равно ничего бы не рассказал. Времена сейчас неспокойные. Бумажек можно нашлепать каких хочешь, а бдительность еще никто не отменял. Поэтому про службу на благо Родины не буду распространяться, а случай необычный, который со мной приключился, расскажу. Только одна просьба - если будете где-то публиковать, фамилию мою удалите. Я хоть и в отставке, но в городе занимаю определенный пост, имею репутацию серьезного человека и не хочу, чтобы мое имя недоброжелатели усмешками трепали. Обещаете? Это только для служебного пользования? Поверю вашему слову.
Значит так, началось это все как в мультике, под Новый год. Послала меня жена в лес за елкой! Помните? Еще бы. А теперь представьте: Северный Урал, декабрь, мороз лютый. Служебная однокомнатная квартирка, холодная и продуваемая всеми уральскими ветрами. И Объект, который мы строим. Это такая штука грандиозная! До сих пор горжусь, что к созданию его свою руку приложил. А еще в холодной квартирке молодая жена, которая поехала за мной в эту тайгу. Потому что любила и надеюсь любит до сих пор. Я, знаете, как увидел её на свадьбе друга, сразу предложение сделал. В тот же день, да! Не стал тянуть кота за хвост. Я тогда был курсантом последнего курса Камышинского военного училища. Завидный, по тем временам, жених. Военные строители – это вам не хухры-мухры, это сила! Два солдата из стройбата, заменяют экскаватор. Слышали? Это про нас.
Жена моя будущая, правда, не сразу ответила на мое предложение, целый год думала, но потом согласилась. Лейтенанта получил, расписались. Все как положено. И по распределению я поехал уже женатым человеком. С тех пор 35 лет прошло. Две дочки у нас, внуки есть…
Но сейчас не об этом. Вернемся в нашу предновогоднюю тайгу. Праздник приближается, а елки дом нет! Это неправильно. Я и без жены это сам понимал. А где елку в нашем захолустье взять? Купить? Смеётесь? Когда вокруг тайга? Не смешите меня. Выбрал я денек, под вечер отпросился у начальства, взял машину ГАЗ-66, получил порубочный билет и поехал за елкой. Да, еще ружье с собой захватил. Хоть я и не собирался далеко от города отъезжать, но все же тайга. Хоть медведи спят до весны, но волки и рыси не дремлют. Они конечно в наших краях на людей не нападают, но мало ли что. С ружьем спокойнее.
Для чего нужен порубочный билет? Это разрешение на вырубку ели, одной штуки, для личных нужд. Выдано лейтенанту такому-то. Печать, подпись. Все чин по чину.
Я собирался обернуться быстро. Отъехать от города километров на 10, зайти в тайгу, срубить ёлку и домой. Все так и сделал. Завел, отъехал, взял топор и ружьё, пошел в лес. Только зашел, как поднялась внезапно метель, да такая сильная. Неба не видно. Хотя когда в лес заходил, ничего такого и близко не было. Но я все- таки лейтенант советской армии, а не бублик с маслом. Меня пургой не возьмешь. Раз надо елку, значит, будет ёлка.
Иду я деревья рассматриваю, но пока подходящих нет. То редкие, то кривобокие, нечего рубить. Я решил так просто не сдаваться. Иду себе головой по сторонам кручу, а тут и метель вроде как стихла. Снежок идет, но тихий, знаете такой новогодний. А в тайге зимой ох, как красиво! Хоть картины пиши. Но мне рисовать некогда, мне надо моей красавице домой лесную красавицу доставить.
Должен сказать, красивые пейзажи не греют. Душу, может, и греют, а вот тело – нет. Одним словом начал я подмерзать. Ведь на ногах у меня не валенки, а сапоги яловые, и одет я не в тулуп овчинный, а в бушлат офицерский.
Похлопал я ногой о ногу, руками помахал и понял, что если не хочу встретить праздник с температурой и воспалением легких, надо не выпендриваться, а возвращаться. Снизить стандарты красоты, срубить елку посимпатичнее и домой. Только я решил это сделать, как вдруг увидел огонек среди деревьев. Не просто огонек, костер! Просто очень далеко. Кто может в конце декабря, в тайге, жечь костры? Геологи? Какие геологи! У них полевой сезон давно закончился. Они по теплым институтам сидят, итоги подводят, диссертации пишут. Туристы? Тоже мимо. Нет в наших краях туристов, так как район закрытый для посещения посторонних.
Значит вывод один: это солдаты в самоволке Новый год отмечают. Но почему в тайге? В десяти км от города? Им что в расположении, или на объекте негде выпить? Странно это. И почему они в шубах?! И не просто сидят вокруг костра, а поют на каком-то странном языке? Я пение хорошо слышу, ветер от них на меня дует. На тувинское горловое пение похоже. А может это натовские диверсанты католическое рождество отмечают вдали от Вашингтона и Лондона? Вот вы смеётесь, а нам особисты все уши пожужжали о происках иностранных разведок. И нет в этом ничего удивительного. Объект наш жуть как секретный. До сих пор, между прочим.
Собственно, из-за этих двух причин я поперся к тому костру. Если это солдаты в самоволке, прекратить безобразие и доставить в часть, а если натовские шпионы… Тут, честно скажу, я не знал, что делать. Так как уж очень их много было. 12. И все диверсионных меховых комбинезонах, мехом наружу и масках на лице от холода. Хорошо экипированы. Только без оружия. Но это ничего не значит! Оружие можно в снегу спрятать.
Кстати, цвет у комбинезонов разный. У троих белый, а у остальных разных цветов, от бурого, до черного, и даже рыжий был один.
Я, значит, подкрался насколько мог близко и замер. Очень жалел тогда, что бинокля с собой нет. Замер за деревом и наблюдаю. Костер яркий, но снег вокруг не тает. И диверсанты рослые, как на подбор. Под два метра ростом, стоят, поют, головы низко склонили, как будто огню этому странному молятся. И ветер запах несет на меня странный, не человеческий, звериный. Я ведь охотник, в таких вещах разбираюсь.
И тут песня прекратилась, костер вспыхнул сильнее, а самый рослый диверсант в белом комбинезоне, поднял голову. Он стоял по ту сторону костра, как раз напротив меня.
У него было не человеческое лицо! И не маска! И не морда, нет. Лицо живого существа, скорее огромной обезьяны. Скажу точнее, снежного человека! Да! Именно. А какие глаза у него были больше! Нет. Не светились, но свет костра в них отражался. Мне показалось, что он меня заметил. Словно коснулся взглядом. Но никак не отреагировал. Наклонил голову и снова запел. Его песню подхватили остальные, и я заметил, что костер подчиняется их голосам. Огонь горел, то ярче, то тише. Он словно танцевал. Как ручной, как кобра у факира индийского.
Я, наблюдая за этим танцем, прислонился к дереву и стал вырубаться, погружаться в транс. Мне стало тепло, хорошо… И тут из моей руки выпал топор и больно по ноге стукнул.
Я словно проснулся. Очнулся. Вспомнил, зачем в лес пошел, жену свою вспомнил. Поднял топор и ходу к машине по своим же следам. Снег их занести еще не успел. Бежал я быстро, но тихо, не оглядываясь. Выскочил на дорогу, стоит моя «шишига» на месте! Никуда не делась! Завелась с полвтыка. Развернулся я и домой на максимальной скорости. КПП проскочил и сразу домой. Забежал в квартиру, бушлат скинул, налил рюмку водки, маханул, рукавом занюхал и только тогда заметил, что у меня руки трясутся.
Женя сначала решила, что у меня на службе ЧП, начала спрашивать, что и как, но я после второй рюмки её успокоил, а потом рассказал все как есть. Про костер, и про снежных людей. Она задумалась, а потом и говорит: «Так это ты в новогоднем лесу двенадцать месяцев встретил!». И достает мне с полки книжку Маршака. Я её взял, махнул еще рюмку, правда на это раз закусил, и быстренько прочел. Я-то её и раньше читать любил. Мама моя была учительницей русского языка и литературы, так что рос я мальчиком хулиганистым, но начитанным. А тут перечитал и совсем по- другому на эту историю взглянул. Подумал, что это Самуил Маршак явно что-то знал! Ведь все сходится, и новогодний лес, и костер, и даже 12 месяцев! Их было ровно 12! Я два раза пересчитал.
Просто если бы он все как есть написал, страшноватая сказочка бы получилась, как считаете? И неизвестно, выбралась бы девочка из леса с подснежниками, или осталась бы стоять замерзшим столбиком у дерева?
Елку я срубил на следующий день. Днем. Двух солдатиков взял с собой с автоматами, на всякий случай. Хорошая была елка, как сейчас помню.
Снежных людей больше никогда не видел. Пару раз чувствовал на себе в тайге чей-то тяжелый взгляд. Но никого не замечал. Вот и вся история. С женой каждый раз под Новый год её вспоминаю. И каждый раз думаю, не показалось ли мне? Да нет. Такой взгляд померещится не может…
Резолюция. Рассказ опрашиваемого подтвержден архивными документами. А описываемый период он действительно проходил службу в воинской части номер (номер заштирихован), строил объект номер(заштирихован). При беседе гостайны разглашены не были. Дело передано в архив.
Очередная глава из мой книги "Тайные записки человека в черном". Другие главы, и другие книги можете прочитать здесь:https://author.today/u/id222374190/works