На днях в NME был опубликован разговор с Ником Кейвом (Nick Cave). Лидер Bad Seeds и Grinderman приветствовал журналистов улыбкой и, как пошутили представители музыкального издания, «не стал за ними гоняться по улице, как он частенько в своё время делал». «У меня такое чувство, будто я проповедую!», - начал разговор Кейв, не скрывая улыбку. – «Вот смотрю на этот длинный стол, и у меня ощущение, что сижу во главе какого-то странного гроба. Ладно, отодвинем эти ассоциации в сторону – у меня есть кое-что, что годится для начала откровенного разговора».
Напомню: после трагической гибели своего сына Артура (Arthur) в 2015 году Кейв принял решение отказаться от интервью, решив вместо этого общаться с фанатами напрямую. Делал он это на публичных мероприятиях и через ставший популярным сервис вопросов и ответов The Red Hand Files. Его творчество и музыка также стали более открытыми: вышли фильмы, которые представили музыканта «в максимально личном аспекте». Также вышла книга “Faith, Hope & Carnage” («Вера, надежда и бойня»), содержащая размышления о любви, жизни, религии, горе и многом другом.
Сделана книга была в виде диалогов с журналистом Шоном О'Хаганом (SeanO’Hagan). Критика назвала книгу «откровенной и неотфильтрованной».
«Мне кажется, что презирать мир невозможно, когда есть так много свидетельств его красоты», - продолжил разговор Кейв. – «Я чувствую, что становлюсь с годами более открытым и терпимым.
Ранние Bad Seeds были агрессивными, они были озабочены идеями трансцендентности и, по сути, пытались привести аудиторию в возбуждённое состояние. В наши дни мои методы изменились – появилось гораздо больше чувства общности, инклюзивности и, надеюсь, всё той же трансцендентности. Когда мы собираемся на концерте вместе, то, как мне кажется, попадаем в другое место благодаря погружению в музыку. Это определенно двусторонняя вещь – я имею в виду себя и публику. Это излияние и поглощение любви одновременно».
Приведу часть интервью:
NME: Можно ли сказать, что вы теперь вкладываете в музыку больше любви?
Кейв: «Не знаю насчет музыки, но в эти дни я чувствую более острую потребность общения с людьми. В этом есть своего рода долг, которого, возможно, я раньше не чувствовал. В моем распоряжении есть нечто ценное - возможность создавать музыку, - и я не хочу упускать эту возможность.
NME: Есть цитата, где вы говорите о том, что «приветствуете привилегию быть неправым». Это звучит необычно, поскольку это не та привилегия, которую люди позволяют себе…
Кейв: «Нет, это не так. Мне нравится ошибаться, я всегда ошибаюсь. Особенность неправильной идеи в том, что вы об этом знаете. Есть идеи, которые вы считаете хорошими, они крутятся у вас в голове, вы начинаете разговаривать сами с собой. Вы как бы ведете беседу по мере того, как они слетают с ваших губ. Вы говорите их кому-то, кто не боится немного “надавить” на них, поставить их под сомнение, и вы можете в ответ услышать, что это не очень хорошие идеи. В этом и заключается корректирующая ценность разговора. Через это вы обнаруживаете свои хорошие идеи, они становятся тверже и лучше, а ваши плохие идеи отпадают.
NME: Как много времени вы проводите в интернете?
Кейв: «Я вообще не пользуюсь соцсетями. Раньше я был своего рода пассивным участником Twitter и наблюдал за тем, что там происходит. Но моя проблема с Twitter заключалась в том, что я следил за людьми, которых действительно уважал. И что я понял - один за другим они становились ничтожными в моих глазах. Я ужасался: “И он действительно так говорит?”».
NME: Считаете ли вы, что интернет мог бы эволюционировать, чтобы обеспечить пространство для «добросовестных бесед», которых вы так жаждете?
Кейв: «Я думаю, что социальные сети - это огромная проблема, которая оказывает деморализующее воздействие на общество. Молодые люди теряют веру в мир в целом и в то, что мир может им предложить. И это реальная проблема. На самом деле, я действительно просматривал недавно кое-что - правда, не в интернете, - и это были "пять вариантов, по которым может наступить конец света". Это были ядерный сценарий, большой астероид и так далее. Одним из вариантов была “коллективная воля к жизни” - мы можем умереть, если станем настолько деморализованы происходящим, что никого ничто не будет волновать настолько, чтобы продолжать жить. У меня ощущение, что я часто вижу это вокруг. Я вижу молодых людей в ужасных ситуациях, когда им кажется непонятным, ради чего жить. Существует также патологический пессимизм, исходящий из средств массовой информации и соцсетей. Это просто разъедает нас, уничтожает в нас то, что является нашей человеческой сущностью. Лично я не вижу мир таким. Я думаю, что могут случаться ужасные вещи, но чего нам точно не хватает, так это красоты мира – то, что бы я назвал системной привлекательностью вещей».
NME: Недавно вы ответили поклоннику на вопрос, почему вы больше не создаете «злую» музыку. Означает ли это, что вы, возможно, никогда не вернетесь в пространство, где вы могли бы, например, записать еще один альбом проекта Grinderman?
Кейв: «Мы можем записать альбом Grinderman, потому что Grinderman - это, по сути, импровизация. Да, музыкально это достаточно сложно: вы на самом деле не знаете, что у вас получится. Но я не думаю, что мы могли бы сделать рок-н-ролльную пластинку вчетвером. Я не думаю, что мы могли бы сделать альбом по типу старых Bad Seeds, где, в основном, играет рок-группа. Я не вижу, чтобы это хорошо получалось. Не то, чтобы следующая пластинка Bad Seeds должна быть полностью “ambient” – это совсем не так, – но я просто не вижу, чтобы мы возвращались к тому основному стилю рок-н-ролла. Я больше не знаю, как это делать».
Если вас заинтересовало это интервью, то опубликую продолжение в ближайшие дни.