Церковь Спасо-Преображения на Ковалеве была построена в 1345 году и украшена фресками в 1380 году. Многие новгородские ратники брали в храме благословение на грядущую битву с Мамаем.
В 1941 году новгородские храмы оказались на передней линии фронта. Многие были разрушены вражеской артиллерии. Не был исключением и Ковалевский холм. Там, где некогда высился храм, теперь бесформенной грудой лежали лишь обломки. Через двадцать с лишним лет началось его восстановление. Были найдены чертежи, фотографии, по которым удалось восстановить, воссоздать архитектурный облик.
Летом 1965 года начались работы по спасению фресок. Руководителем работ стал Александр Петрович Греков. Верной соратницей в этом деле всей жизни была его жена Валентина Борисовна. За плечами опытных реставраторов были работы в Благовещенском и Успенском соборах Московского Кремля, а также Новгородская церковь Федора Стратилата. Но там были хорошо зарекомендовавшие себя методики, здесь надо было становиться первопроходцем. Вот как сам Греков писал об этом : « Протиснувшись сквозь узкую дыру заложенного кирпичом проема двери, я очутился на груде строительного мусора, из которой кое-где торчали исковерканные листы кровельного железа и остатки полусгнивших балок... Студенты, рабочие, инженеры, школьники, пенсионеры приезжали на разборку завалов из многих городов Союза и проводили здесь свои отпуска, каникулы, выходные».
Пять длинных полевых сезонов шла кропотливая работа, аккуратно укладывались на фанеру и уносились с завалов в полевую лабораторию выбранные кусочки фресок. Постепенно уменьшались пятиметровые горы строительного мусора и умножались в мастерской ящики с осколками ковалевской живописи.
Попробовали применить обычную методику археологов: всю площадь разбили на метровые квадраты, а потом кусочки фресок стали извлекать послойно. Но оказалось, что тут этот способ не подходил, так как от взрывной волны должна была прежде всего обрушиться штукатурка, а только потом уже стены, а значит, основная масса левкаса с фресками находилась в самом нижнем слое под участками стен.
Надо было учитывать и то, что Спасо-Преображенская церковь понесла первые утраты еще в восьмидесятые годы XIV века, когда Ковалевский храм, как и многие другие церкви и монастыри, был подожжен самими же новгородцами при подходе к городу великого князя Дмитрия Донского. А во время царствование Екатерины II росписи забелили известью, под слоем которой они и были скрыты вплоть до начала XX века.
Учитывая все это, Греков решает разделить всю площадь завалов на 33 участка, на которые с наибольшей вероятностью могли упасть фрагменты той или иной композиции. Пятиметровые завалы расчищали пинцетами, скальпелями и кистями. Особое внимание уделили нижнему 80-сантиметровому слою. Периодически реставраторы натыкались на неразорвавшиеся снаряды. Оказалось , что развалины буквально нашпигованы металлом. Только вот каким: простым железом или начиненным взрывчаткой? Приборы этого не показывали, приходилось работать медленно, с предельной осторожностью.
Так как кусочки фрески более 20 лет находились под открытым небом, реставраторам приходилось по несколько дней вымачивать каждый фрагмент в дистиллированной воде и обрабатывать антисептиком от грибка. Далее были заново отрисованы в натуральный размер все изображения. В этом помог точный перечень фресок с их топографией, снятый профессором Н. П. Сычевым еще в тридцатые годы. Потом сверху на отрисованные изображения накладывали кусочки фрески,собирая их заново как пазл.
После разбора всех завалов началось строительство храма. Но веками выработанные правила храмового зодчества грубо нарушались: часто в известковый раствор строители добавляли цемент, а вместо качественного кирпича использовали засоленный. Стало ясно, что возрожденные фрески не вынесут «климатических условий» вновь отстроенной церкви. А после того, как архитектор решил «поправить» древних зодчих и пробил в барабане дополнительные окна, вообще терялся всякий смысл выставлять здесь фрески: изначальная система освещения, при которой живопись оживала, была нарушена.
Александр Петрович отказался помещать восстановленные подлинники во вновь отстроенную церковь, которую Греков называет не иначе как «архитектурный макет». Это вызвало волну начальственного гнева. «Кому нужны все эти ваши «камушки» и до каких пор вы собираетесь транжирить государетвенные средства?!» - говорили ему.
Реставраторам приходилось одновременно решать кучу бюрократических проблем. Когда стали решать, каким способом закреплять склеенные фрагменты, чтобы зритель мог видеть фрески не лежащими на фанерных щитах, а стоящими во весь рост, Грековы предложили использовать для этого титановые щиты. Титан подходил идеально, потому что коэффициент его расширения при изменении температуры почти равен коэффициенту расширения известкового раствора. Также легкие и прочные титановые щиты не подвергались коррозии и были практически вечны.
Грекову стоило огромного труда договориться с Институтом физики твердого тела АН СССР чтобы был изготовлен первый опытный щит. И после того, как было истрачено столько времени и сил, руководство Всесоюзного производственного научно-реставрационного комбината отказалось оформлять заказ, заявив, что щиты эти можно сделать своими силами. «Делание» это в результате затянулось на много лет.
С осени 1966 года мастерская Грековых разместилась в здании Судного и Духовного приказов Новгородского Кремля. Реставрационная мастерская остается действующей и сейчас,через 20 лет после смерти Грековых. Специалисты продолжают трудиться над возрождением фресок церкви Спаса Преображения на Ковалеве.
Журнал «Наше наследие» номерVI, 1988 год, Москва ,издательство «Искусство». Статья Вячеслава Гнеденко «Мне было суждено».