В то утро шёл мелкий удушливый дождь, казалось сама природа плакала. Растения, цветы поблекли, опустили свои головы и как-будто извиняясь смотрели вниз. Холодный ветер задувал за воротники суетливых прохожих, окропляя мелкими каплями дождя. Было тоскливо и одиноко, несмотря на то множество пробегающих мимо людей.
Жизнь текла и затягивала, как болото, застилая глаза мокрой слизью, словно предлагала навечно забыть те ценности, которые раньше были важны.
Мысли только о детях, только об их благополучии... А он, где мысли о нем? Сивилла забыла о самом главном. А пресная, безвкусная жизнь утягивала все дальше на дно. Болотистая каша жизни словно замазывала все щели, откуда ещё сочилась любовь, она словно глина затыкала рот, уши, обволакивала липкой пленкой лицо, руки, даже самые мелкие морщинки и поры. Чтоб не вспомнила, чтоб забыла на веки вечные.
Но однажды громыхнул гром и тяжелой коркой осыпалось все то, что налипло, застыло в исковерканных жизнью сегментах. И любовь снова вспыхнула, снова засветилась, засверкала.
Но муж ее, Рамиль, потух. Потухла его любовь, словно старое дерево засохло, умерло, и все те молоденькие веточки любви, которые когда-то были облюбованы, завяли. Рамиль забыл как надо любить. Злая ведьма - судьба, украла его память. Превратила в искусственную куклу, которая не хотела источать радость, не желала снова любить. Когда-то Рамилю было плохо, а единственная Сивилла замуровала любовь под гнетом быта.
Испугалась Сивилла когда поняла, что же она натворила, но не отчаялась. Расправила свои ещё молодые плечи, откинула волосы, заплела в косу и пошла к доброму волшебнику, Богу. Попросила она его все исправить, плакала, молила, обещала. И сжалился над ней Господь. Пообещал ей одну лишь искру и если сможет она этой искрой растопить сердце любимого, то возродится, оживет дерево любви. Взяла Сивилла искру и пошла к Рамилю.
Рамиль был холоден и одинок. Он словно маленький ребёнок закрылся от мира и плакал внутри, в своём сердце.
Нежно и бережно, боясь дышать, поднесла Сивилла искру к сердцу Рамиля и замерла в ожидании. Но резко отвернулся Рамиль и потушил крошеный огонёк. Заплакала Сивилла, застонала, испугалась, что любовь исчезла навсегда. Весь мир рухнул к ее ногам и Рамиль, зашатавшись тоже упал, как старое дерево. Слёзы отчаяния изверглись из зелёных глаз Сивиллы и одна упала прямо в сердце Рамилю.
Вариант 1 (казалось бы, самый сложный).
Слеза эта, словно спичка вспыхнула в груди возлюбленного и загорелось его сердце любовью. Протянул он свои крепкие руки, обнял Сивиллу и прижал к себе.
С тех пор так и остались вместе Сивилла и Рамиль, а два любящих сердца бились в такт друг другу. И ни разу Рамиль не обидел Сивиллу, а она не ущемила его. Так и жили они долго и счастливо, в любви и заботе, на радость своим деткам и друзьям.
Любовь творит чудеса.
Вариант 2 (здесь проще, но куда сложнее)
Загорелась слеза ярким пламенем, выжгла половину сердца, оставила лишь крошечный кусочек. И в этом кусочке не было места Сивилле, слишком большая и горячая она была для Рамиля.
Развернулась Сивилла и пошла куда глаза глядят, медленным шагом, шатаясь от боли и страдания.
Ноги ее были босы, потому что не просила она для себя никогда, косы ее были растрёпаны, потому что забыла она о нуждах своих, глаза ее были полны отчаяния, потому что не видела она себя, и жизни своей, без Рамиля. Острые камни впивались в тонкую кожу, ветер опалял холодом. Одинокая, она плакала всем сердцем. Громкий крик застрял в ее горле, разрывая душу на сотни крошечных кровавых кусочков. И каждый кусочек, падая на землю, прорастал трупными цветами.
Но шла она вперёд, понимая, что только ради детей и идёт, ведь не могла она покинуть их, оставить одних в этом мире.
А Рамиль встал с колен, осмотрелся вокруг и примкнул к девушке интересной, но другой. Она, пышногрудая, светлая, красивая, была ему под стать, такая же маленькая и скупая сердцем. И пошли они под руку по дороге жизни, как ни в чем не бывало.
Увидела Сивилла счастье и блеск в глазах Рамиля и сжалась ее душа в порыве горя, умерла любовь, навеки закрылись двери для Рамиля.
Вернулась она к детям, обняла их и решила жизнь свою им отдать.
В это время проходил мимо воин прекрасный, молодой, белокурый. А под руку с ним шла суженая его, милая барышня. Глянул он один раз на Сивиллу и вспыхнуло ее сердце трепетом неясным, заколыхалось что-то внутри груди, побежали мурашки по коже. Отвёл он глаза, но видно было, что и его задела волна нежности. Испугался воин чувств неведаных, испугалась и Сивилла мыслей своих потаенных. И с этих пор стали они жить желанием встречи мимолётной. Мечтала Сивилла услышать голос воина, дотронуться до руки его, но прятала это глубоко внутри сердца своего, чтобы не вылезло, не проросло слабым росточком надежды сквозь грубую пелену жизни.
И опять подошли они к вариантам судьбы. Вариант 3, продолжение. Самый простой.
Заглушили в себе чувства как Сивилла, так и Микель. Замуровали душу, запечатали сердце, убили любовь в зачатке. Пошёл воин дальше по дороге жизни с женщиной своей ненаглядной. А Сивилла окутала себя оковами обязанностей, опутала паутиной забот, похоронила себя при жизни.
Вариант 4, самый счастливый, но тяжелый.
Каждый взгляд Микеля, каждое его движение ловила Сивилла, словно бабочка лучики солнца. Ловила и наслаждалась ничего не требуя, будто жила последний день своей жизни. Смотрела на женщину возлюбленного своего и ненавидела себя за чувства нахлынувшие, за чувства греховные. Ни слова, ни помысла, ни желания не имела права выпустить она на волю из души своей, ведь знала она ту боль потери любимого, которую пережила когда то сама. Поэтому и помыслить не могла, чтобы нанести раны другой, ни в чем не повинной женщине.
А сердце болело, скрежетало, стонало. Дни шли своим чередом и ничего не происходило.
Снег валил густыми хлопьями, застилал дороги и газоны, луна светила тусклым светом в ночи, а снежинки вились словно крошечные феи в лучах придорожных фонарей. Одинокие мужчины и женщины, укутавшиеся в тёплые воротники, бежали гонимые первым морозом золотой осени. Ещё даже листики сохранились на некоторых деревьях, так рано в этом году постучалась зима. Но осень не сдавалась, топила первый снег на тёплом асфальте каблуками торопливых прохожих.
Сивилла медленно шла, наслаждаясь холодом и ветром, ледяным прикосновением морозных лап. Лапы хватали ее за щеки, цеплялись за шею, развевали волосы на ветру. Румянец на ее лице горел, как гроздья зимней рябины, а навернувшиеся слёзы сверкали хрусталем. Она была одна, совершенно одна на всем белом свете. Да, у неё были дети, были сестры и братья, но душа была одинока, как хиленькое деревце в чистом поле на миллионы километры вперёд.
И вдруг, неожиданно резко, ее взгляд выловил знакомый силуэт среди темного проулка. Сердце, словно маленькая птичка затрепетало в груди, забилось, вырываясь из клетки. Это был он - ее воин, ее Микель. Нет, не ее - чужой мужчина, принадлежащий другой женщине, но от этого не менее любимый. И только в этот момент она поняла, что он - ее смысл в жизни, он - ее любовь. И пусть он принадлежит другой, пусть другая оберегает и лелеет его, Сивилла любит. Любит не смотря ни на что. В груди загорелся огонь, и как холодный ветер ни старался погасить его, этот огонь разгорался все больше.
Микель подошёл ближе, радостно обнял ее и прижал к себе. Сивилла слышала, как билось сердце в его груди, чувствовало тепло его тела. Она прикорнула к Микелю, словно маленькая девочка и тихо заплакала.
Руки Микеля нежно скользили по ее волосам, по щекам, горячее дыхание его губ сначала ощущалось у лба, потом ласково перетекло к шее.
Так и стояли они молча, а осень кружила снежинками на ветру, цеплялась за мокрые пальто, задувала холодом в лица.
А где же в этой сказке царевишна Микеля, куда пропала его женщина, его половинка?
А никуда она не пропала, сама ушла по другой дороге жизни, улетела словно дикая пташка. Так бывает.
Вариант 5. Самый, что ни на есть, лучший.
Сивилла полюбила другого, Микеля. И Микель полюбил Сивиллу. И не было другой женщины у Микеля, поэтому все закончилось замечательно, свадьбой и гуляниями.
Вот и вся история. История очень странной жизни, странной любви, странного стечения обстоятельств. История со множеством вариантов, где каждый может выбрать свой, более притягательный.