Коммунизм на момент своего зарождения являлся самой полной и последовательной критикой либерализма и капиталистической системы, и в какой то момент времени даже боролся на равных с либерализмом за право определять образ будущего, однако, проиграв в конкурентной борьбе, на данный момент представляет из себя либо ортодоксов, мыслящих устаревшими стереотипами, либо оппортунистов, пытающихся менять политическую и экономическую систему эволюционным путем, либо постмодернистов, отрицающих не только капитализм, но и сами понятия реальности, человека, рассудка.
Для начала стоит уточнить, что все в этой ( а также в предыдущей статье и нескольких последующих постах по четвёртой политической теории) являются, в первую очередь, мнением автора книги (А.Г. Дугина). Моё мнение до конца ещё не сформулировано( нужно больше читать), и будет выражено позднее, в виде эссе или в иной форме, точно не решил, пока до этого момента все равно долго - цель моя в том, чтобы сформировать более-менее взвешенное видение и философской концепции Александра Гельевича, и других, более олдскульных, политических теорий, и хоть я и не профессиональный политолог - это не оправдание для дилетантизма, так что будем читать постепенно.
Итак, в данном посте посмотрим на мнение А.Г. Дугина на коммунизм и судьбу левой идеи в 19 и 20 веках, а также в современности.
1. Проигрыш коммунизма как признак чего то хорошего.
Да, начну с места в карьер: коммунизм (вторая политическая теория), так же, как и фашизм(третья политическая теория), проиграл либерализму в борьбе идеологий. Случилось это с коммунизмом, по понятным причинам, в 1991 году, когда распался Советский Союз: с распадом первой и крупнейшей социалистической страны в мире, с отказом главного хедлайнера, так сказать, социалистической идеи на планете - произошёл крах и самой идеологии как реальной альтернативы глобальному либерально-капиталистическому миру.
Однако в русле четвёртой политической теории, о которой мы тут и говорим, сам факт проигрыша либерализму не предполагает обесценивания этих теорий или, вернее, их составных частей.
Если Вторая и Третья политические теории неприемлемы в качестве отправных точек для противостояния либерализму, особенно в том, как они сами себя понимали, к чему призывали и как действовали, ничто не мешает переосмыслить сам факт проигрыша как нечто позитивное.
То есть: если победил либерализм, значит он и выражал дух Модерна (Нового времени) точнее всего. Если наступил Постмодерн- то он и был логическим продолжением Модерна, и не мог не наступить.
Коммунизм и фашизм появились в Новое время, и каждая из этих политических теорий претендовала на выражения духа Модерна. Раз не вышло - следовательно, они не были выразителями этого духа. Следовательно, было в них что-то, что обращало к духу времени, прешествовавшему Новому времени. Именно такова логика.
Вторую и Третью политические теории следует переосмыслить, выделив в них то, что подлежит отбросить, а что имеет в себе ценность. Как законченные идеологии, настаивающие на своём буквально, они полностью непригодны - ни теоретически, ни практически, но некоторые маргинальные элементы, как правило не реализовавшиеся и оставшиеся на периферии или в тени (снова вспомним "метафизику мусора"), могут оказаться чрезвычайно ценными и насыщенными смыслом и интуициями.
Таким образом, хоть в целом левая идея и отправилась на свалку истории - она всё ещё достойна анализа, а некоторые её части могут быть полезны при построении нового общества, находящегося по ту сторону либерализма и постмодерна.
2. Коммунизм с позиции исторического опыта.
Классификация "коммунизмов" предлагается следующая:
- Старые левые : марксисты-ортодоксы, социал-демократы, пост-социал-демократы;
- Левые националисты : национал-большевики, национал-коммунисты, национал-гошисты( от французского слова gauche - левый или gauchiste - левак ;
- Марксисты- постмодернисты
Первые две группы идей существовали либо с момента появления марксизма, либо с начала 20 века, и существуют поныне (пусть и в разном состоянии). Постмодернисты, как следует из названия, появились в Постмодерне, и повлияли на современный глобальный мир в немалой степени.
3. Старые левые.
Современные левые, как более ортодоксальные марксисты, так и социал-демократы, отличаются от своих "предков" из 19 и 20 века меньшей революционностью. Разница лишь в том, что современные марксисты-ортодоксы вынужденно отказались от высказывания революционных настроений, под давлением либерального мира, а социал-демократы ещё со времен Каутского выбрали эволюционный путь. В результате первые, по сути, либо сидят и ждут "прихода коммунизма", либо начинают заниматься реальной политикой, и довольно быстро становятся мало отличимы от социал-демократов. Как пример: Справедливую Россию(типо социал-демократы) от КПРФ(типо ортодоксы) ещё поди отличи друг от друга, и политические программы похожи так, что не понятно, кто у кого списывал: СР у КПРФ, КПРФ у СР, или и те, и другие списывали у кого-то третьего.
В общем и целом, политические требования социал-демократов и умеренных марксистов сводятся к следующему списку:
- Прогрессивный подоходный налог(вместо плоского): меньший процент для людей с маленьким доходом, больше для богатых;
- За национализацию крупных предприятий;
- За расширение ответственности государства в общественном секторе;
- За бесплатные медицину и образование;
- За государственное пенсионное обеспечение.
То есть социал-демократы ратуют за более справедливое, по их мнению, распределение налогов, и добиваются своих целей легальными политическими методами: выборами, организацией профсоюзов, мирными демонстрациями.
Как уже было замечено, те марксисты, что не признают возможности для построения социалистического общества без смены режима и радикальной перестройки экономики - в настоящее время в большинстве стран имеют достаточно слабые позиции, и из-за своей малочисленности, и из-за отсутствия конкретного плана по смене существующих экономической и политической формации.
Происходит это, главным образом, потому, что эти политические мыслители оперируют категориями из классических социалистических трудов, в которых можно увидеть критику индустриального общества, но ни слова не говорится о современном нам пост-индустриальном. Даже те социал-демократы, что пытаются выглядеть "моложе" и актуальнее, всего лишь добавляют к требованиям, описанным выше, некоторые либеральные и либертарианские идеи:
- Легализация наркотиков;
- Защита этнических, сексуальных и гендерных меньшинств;
- Экология;
- Развитие гражданского общества;
- Расширение индивидуальных прав и свобод граждан;
- Смягчение уголовного законодательства;
- Борьба с религиозными предрассудками;
- Выступают за прогресс, науку и культуру.
Наличие в их списке "современных" политических требований исключительно либеральных идей намекает на определённый феномен современного мира, который у Дугина (по крайней мере, в рамках конкретно одной этой работы) не разобран подробно, и не упоминается, но появится в одной из следующих публикаций на этом канале.
4. Коммунисты-националисты.
Совершенно особым явлением следует признать "национал-гошизм". В отличии от марксистской ортодоксии и социал-демократии это направление изучено гораздо слабее, и его корректная расшифровка - дело будущего. Дело в том, что сам национал-гошизм почти никогда не афиширует свою национальную составляющую, скрывая или даже отрицая её.
Что же это за зверь такой - национал-гошизм? Для этого нужно понимать, что в такой стране, как Российская империя, согласно самому Карлу Марксу, никакой революции произойти не могло, в силу того, что в России до революции была слабо развита промышленность, слабо развиты капиталистические отношения, сохранялись характерные для премодерна устои общества, была слишком мала доля промышленного пролетариата в населении страны. А по Марксу, социалистическая революция могла (и должна была) случиться в богатой капиталистической стране с развитой промышленностью. Насколько я знаю, и сами большевики догадывались о подобном несоответствии, и при Сталине, например, велись попытки представить Российскую империю как более развитую страну, чем она была, но тут следует уточнить, что прочитал я это в интернете, плохо помню, где именно, и по авторитетности это примерно как пересказывать надписи с соседнего забора, так что тут я умолкаю (возможно, покопаюсь потом в этой теме когда-нибудь).
Итак, в Китае, России, Северной Корее, Вьетнаме, Кампучии и прочих, не самых индустриально развитых (на момент революции) странах - более или менее успешно, но революции случались. А в европейских странах - не случились и не случатся.
Одним из первых это заметил Сорель, позже Устрялов, Савицкий, немцы Никиш, Петель, Лауффенберг, Вольфхайм и т.д. - со стороны симпатизантов, Поппер, Хайек, Кон, Арон - со стороны критиков.
Причиной успеха была национальная составляющая, использовавшаяся в качестве движущей силы, а марксизм же был истолкован как национальный эсхатологический миф. Теперь то же самое, но человеческими словами: движущей силой революции было недовольство народа (всего, классовая принадлежность тут не важна) своей элитой и своим положением, а коммунизм же был идеальным Царством Совести, где всем всегда всего хватает, где кисельные берега и молочные реки, но - и это крайне важно - благодаря тому, что марксизм был прорывной и достаточно стройной, полной и логичной теорией, как минимум для начала XX века - то это царство совести выглядело достижимым в обозримом будущем.
Более того, наличие общего "социалистического интерфейса" позволяло различным странам, где к власти приходили национал-гошисты, находить точки соприкосновения, которые иначе бы найдены не были, и даже выступать относительно единым фронтом против империалистических хищников, создав сильную головную боль для развитых капиталистических стран почти на столетие.
До сих пор в странах той же Латинской Америки, а так же исламского Востока социалистические партии и движения часто используют это архаическое народное начало в своей борьбе.
По мнению Дугина, у национал-гошизма в современном мире нет законченного проекта будущего, что связано с шоком, который испытала социалистическая идея в момент краха СССР, и неспособностью таких национал-гошистов честно и открыто использовать национальную составляющую в своей политической борьбе, что лишает таких левых деятелей возможности обращаться к архаическим этническим энергиям напрямую.
5. Новые левые (коммунисты эпохи постмодерна).
Тут будет много прямых цитат, потому что так корректнее получится передать точку зрения Александра Гельевича, чем через мои попытки сократить и рассказать своими словами.
Для начала - собственно, о самом явлении. Новые левые (АКА постмодернисты) - это философское течение, зародившееся в 50-60х годах прошлого века, и на данный момент - самое прогрессивное, живое и развивающееся марксистское течение в политической философии. Является оно таковым потому, что только новые левые не стали относиться к марксистскому наследию как к музейному экспонату, который нельзя изменять, а напротив - начали сопоставлять положения марксизма с положениями других философских течений, отрефлексировав таким образом многое из разных философских школ и породив стройную и полную теорию, позволившую атаковать буржуазно-капиталистическое общество по многим фронтам.
Сначала вкратце о влиянии на их мировоззрение немарксистских авторов:
На философию "новых левых" огромное влияние оказали так называемые "философы подозрения", к которым помимо Маркса относят Фрейда и Ницше. Через Сартра, классика "новых левых", в левое движение проникли глубокое влияние Мартина Хайдеггера и экзистенциальная проблематика. Колоссальное значение оказал структурализм - от главного теоретика структурной лингвистики Фердинанда де Соссюра до Леви-Стросса. В философском смысле "новые левые" и были структуралистами, а со второй половины 1980-х, развивая этот философский импульс дальше, они перешли к "постструктурализму", подвергнув систематической критической рефлексии уже свои собственные взгляды 1960-1970-х.
Каким образом это все могло совместиться в одной теории? Суть такова: в теории Маркса главной посчитали идею о фундаментальном влиянии базиса на надстройку. Базисом, по Марксу, является буржуазно-капиталистическое общество, скрытое от идеологического осознания. Восприятие Марксом идеологии как "ложного сознания" стало основой для интерпретации общества, философии, экономики, человека.
Ницше и Фрейд следовали похожей логике, но у Ницше базис - это воля к власти, а у Фрейда - подсознание. У Хайдеггера базисом являлось чистое экзистирование - Дазайн.
Новые левые объединили все трактовки системы "базис-надстройка" к единому виду. Базисом стала структура. Это и производственные отношения, и воля, и подсознание, и дазайн. Но в их системе не было безусловного влияния базиса на надстройку, напротив- это надстройка оказывала давление на базис: через буржуазные общественные нормы, науку, культуру, философию, религиозные догматы оказывается постоянное давление на "структуру" в самом разнообразном её понимании. Таким образом, с одной стороны, идеология приобрела достаточно размытый вид, с другой- новые левые получили философское обоснование для атаки на буржуазное общество абсолютно по всем направлениям. Ведь все общество, сложившееся в Новое Время - суть диктатура насилия и отчуждения, скрытая под лицемерной маской "либерализма". Собственно, тут и возникает теория Постмодерна о том, что количество расистских, сексистских и прочих стереотипов в культуре такое большое, что даже теоретически невозможно избавить базис, структуру, от постоянного давления надстройки на неё. Разоблачение этих стереотипов стало называться "деконструкция". Деконструкция- это структурный анализ не только самой идеи, но и анализ контекста/контекстов, в котором эта идея существует или существовала ранее. Таким образом отсекается пафос и идеологические манипулятивные аспекты той или иной идеи.
Новые левые оспаривают концепции рассудка, реальности, науки, человека, а не только экономические и политические концепции.
В результате в программу будущего по новым левым входят следующие положения:
-отказ от рассудка( призыв к сознательному выбору шизофрении у Делёза и Гваттари);
-отмена человека как меры вещей("смерть человека" у А.-Б. Леви, "смерть автора" у Р. Барта);
-преодоление всех сексуальных табу(отмена запрета на выбор пола, отмена запрета на инцест, отказ от признания извращений извращениями и т.д.);
-легализация всех типов наркотиков, включая тяжёлые;
-переход к новым формам спонтанного и спорадического бытия ("ризома" Делёза);
-разрушение структурированного общества и государства в пользу новых свободных анархических общин.
В самом простом и понятном виде этот образ будущего описан в книге А.Негри и М. Хардта "Империя".
Но прочитана и разобрана эта книга будет позднее. А пока - прервёмся, чтобы не растекаться мыслью по древу сверх всякой меры.
В следующем посте мы разберём критику А.Г. Дугиным фашизма, затем - либерализма, вкратце рассмотрим современное состояние постмодернистского либерального общества, после чего подберём к самой мякотке - собственно положениям четвёртой политической теории.