Отец Альфреда Гената из Хильдесхайма (32 км на юг от Ганновера) был активным членом НСДАП. Поэтому Альфред поступил в Юнгфольк еще в 1932-м году, и позже, у него был золотой значок Гитлерюгенда, как у «старого бойца», вступившего в организацию ещё до прихода нацистов к власти.
Время в Гитлерюгенде Генат однозначно называет самым лучшим временем в жизни: неповторимый дух товарищества, без классовых различий, походы, вечера, занятия спортом.
В конце 1941-го в Гитлерюгенде появился плакат: «Юноши 1923-го года рождения обследуются комиссией Ваффен СС». Генат походил медкомиссию в числе 200 парней, из которых отобрано было лишь 27.
Призвали его уже в 1942-м. В учебке было очень тяжело: ночные марши по 25 километров, скудное питание, и так далее.
15 октября 1942 года их погрузили в эшелон и повезли во Францию. Ехали в товарном вагоне, где до них везли яблоки. Они съели эти яблоки, попили воды из локомотива, и у всех началась дизентерия.
Во Франции Генат проходил обучение на 7,5-сантиметровые легкие пехотные пушки и 15-сантиметровые тяжёлые пехотные пушки.
«Все это было хорошо, но пушки перевозили не тягачами, а на нас. Особенно хорошо было с 15-сантиметровыми пушками, это было сделано умышленно, мы от этого становились крепче», – вспоминает Альфред.
Позже прошел слух, что их отправят в Африку, наступать на Александрию. Но потом всю технику стали красить в белый цвет, и пошёл эшелон не на юг, а в Россию. Целью был Сталинград. Генат ехал зимой на последней открытой платформе, где стояло 15-сантиметровое орудие, и он его охранял. Было очень холодно, на открытой платформе, а кухня была в 1-м вагоне, и у него единственный раз за всю дорогу получилось туда попасть.
В Райсхофе, на границе Польши и России, всего через три пути от себя он увидел полевую кухня с супом из лапши. Генат побежал в полевую кухню за едой. Вдруг между кухней и их эшелоном пошёл санитарный поезд, и, когда он прошёл, его эшелон уже ушел.
Солдат остался полуодетый, без ремня и с миской лапши. Пошёл на вокзал, там ему сказали, что через полчаса идёт поезд с цистернами. Он не останавливается, пришлось на ходу запрыгнуть на цистерну. Потом ехал в товарном поезде, потом на платформе с зенитками, потом в пассажирском поезде. Под Полтавой нашёл свою часть, получил нагоняй и поклялся себе больше не отходить от своей роты дальше, чем на три метра.
Это было под Полтавой, если бы он знал что его ждёт впереди, точно не переживал бы из-за недовольства начальства и лапши. Пока ехали – в Сталинграде всё уже было кончено. Их отправили в наступление на Харьков, который был взят, а оттуда – на Белгород. Там уже их остановили, и отвели в тыл, на отдых и пополнение после сильных потерь.
Генат съездил в отпуск в Хильдесхайм, получил направление в школу унтер-офицеров, в Бреслау-Лисса, после которой вернулся в роту уже командиром орудия. Война приобрела уже печальный характер: отступление до Кривого Рога, а потом всё дальше и дальше.
«Во время отступления моя пушка на дороге столкнулась со штурмовым орудием, которым командовал кавалер Рыцарского креста. И моя пушка, и его штурмовое орудие пришли в негодность, нам пришлось их взорвать. От моей роты к этому моменту уже практически ничего не осталось, остался командир роты, и ещё буквально два - три человека», – рассказывает Альфред Генат, какие они несли потери.
Все были тотально завшивлены. После вывода из боёв – из 200-литровой бочки из-под бензина сделали парилку, и на стволе пулемёта прожарили свою одежду. Это было уже в Молдавии.
Оттуда Гената отправили в Варшаву, на курсы кандидатов в офицеры, а затем и в школу юнкеров в Прагу, это было в июле 1944-го года. В октябре 1944-го года его отправили в Бреслау-Лисса, где в резервном батальоне формируются две новые роты. По прибытию оказалось: пушек нет, и не предвидится. Поэтому артиллеристов просто отправили в отпуск.
Альфред Генат ехал и не мог решить, куда ехать: в Хильдесхайм к родителям или к невесте, которую к тому времени призвали в армию, и она служила в Санкт-Блазиене, в кригсмарине. В Эрфурте проблему разрешили англо-американские бомбардировщики. Они разнесли ж/д узел, после чего никакие поезда не ходили, но через некоторое время объявили, что идет поезд в Майнц. Так что Генат поехал к невесте. Последние 50 км шёл пешком, под снегом с дождём.
В Санкт-Блазиене ему очень повезло: поставили на довольствие в кригсмарине, дали в подчинение 30 курсантов, лыжных егерей. Фронт приближался, и их отправили держать оборону на Одере, у Аурест. Там было огромное количество беженцев, повозки на лошадях, скот, старики, женщины и дети.
Врылись в землю, заняли построенный по всем правилам бункер, с пулеметом MG. Ждать долго не пришлось: через пару дней появились русские, но без тяжелого оружия. Они попытались на трёх лодках переправиться через Одер, но все были уничтожены из пулемёта. Но вскоре переправились и прорвали оборону в другом месте, на левом фланге.
Пришёл приказ – отступать в Бреслау. Там было очень много солдат, но, правда, уже в основном из Фольксштурма. Генату пришлось держать оборону аэропорта Гандау, в городском районе Шмидефельд. Эту часть города удерживали довольно долго, в аэропорту Гандау всё время приземлялись самолеты Ю-52, привозили боеприпасы и забирали раненых.
«Потом мы прикрывали Франкфуртскую улицу, это очень длинная улица. На перекрестке с Пиор-штрассе там была насыпь железной дороги, там оборонялся фольксштурм, и русские захватили три первых дома за насыпью железной дороги. Я, с десятью солдатами, получил приказ выбить оттуда русских. Мы это сделали, потеряв одного человека, но захватили русскую противотанковую пушку»,– рассказывает Генат.
Тяжёлый бой был за И-верк-41 – огромный комплекс бункеров в два этажа: бетонные стены, казематы и галереи, укрытый деревьями и кустами. Его защищала часть Вермахта, которая не удержала атаку русских. Противник захватил весь комплекс, кроме самого большого бункера, который всё ещё обороняли остатки этой части Вермахта.
Было приказано их деблокировать, пробиться через русских. Они распределились по фронту и пошли в атаку, бросая ручные гранаты и стреляя из панцерфаустов. Два раза мы отходили в большой бункер и вызывали огонь артиллерии на себя. От роты осталось всего 27 человек, но И-верк-41 был деблокирован.
Потом Бреслау был окружён. Но там были огромные склады с продовольствием для фронта и много тыловых частей, и город продолжал держаться.
30-го марта Гената ранило осколком. Его сразу же прооперировали в лазарете в бункере, без наркоза. Один день после операции полежал, а на следующий день – опять на позиции.
21-го апреля – второе ранение, попал в госпиталь, отвоевался. 3-го мая была попытка прорыва из Бреслау. Альфред просил, чтобы его забрали с собой. Но прорыв из окружения не удался. 6-го мая Бреслау капитулировал.
После войны столицу Силезии Бреслау русские подарили Польше, вместе со всей Силезией. Поляки быстро и жёстко выгнали оттуда всех немцев, и Бреслау стал Вроцлавом. Все организованно сдались и попали в полевой лагерь. Генат был поражен двуличностью вчерашних союзников-австрийцев.
«Первое, что нам там не понравилось, были австрийцы. Они внезапно объявили себя не принадлежащими к нам, с нами в бараках не жили, а построили себе палатку, и с нами вообще не разговаривали», – вспоминает Генат.
Всех обыскали, многое отобрали, и, по результатам мед обследования, разделили на рабочие группы.
Работать пришлось сначала на кирпичном заводе, потом в колхозе, а потом перевели в Чистяково, на угольную шахту. Затем было объявлено: «Вас, СС-совцев, переводят в режимный лагерь, это лучший лагерь во всем районе». Подумали, что это издевательство.
Оказалось – нет.
«Мы пришли в этот лагерь, и даже не поняли, что это лагерь. Он выглядел, как нормальный жилой микрорайон, там на окнах висели гардины и стояли горшки с цветами. Там нас принял немецкий комендант лагеря, хауптштурмфюрер СС. Он спросил: «Какая дивизия?» - «Тотенкопф». – «Третий блок, доложитесь там старшине». Мы снова были у нас, в СС! Это был лучший лагерь за все мои более чем четыре года в русском плену».
Бывшие эсэсовцы работали в шахте, шахта была в 150 м от лагеря, и после их смены в шахте, туда заступала русская смена. Охраны не было! Бывшие эсэсовцы участвовали во всех социалистических соревнованиях с русскими шахтёрами, и выигрывали!
«И вот теперь сенсация! Мы получали зарплату, столько же, сколько и русские. Я повторяю, мы получали столько же, сколько и русские! И даже больше, потому что мы работали намного старательней, чем они. И деньги приходили к нам на счёт, – волнуясь, рассказывает Альфред Генат, – правда, все деньги мы снять не могли, и мы должны были перечислять с наших счетов 456 рублей за расходы на нас в лагере».
В 1948-м, когда уже ходили слухи о скорой отправке домой, Генат попал в другой лагерь: работал в Днепропетровске, на каком-то гигантском заводе, со станками из Германии. Удивляло, что с материалами русские обращались очень расточительно. Например, если незадолго до конца рабочего дня привозили бетон, то его просто оставляли лежать до завтра, и он застывал. После чего его ломали ломами и выкидывали. Удивительный парадокс.
16 декабря 1949 года неожиданно раздались свисток и команда собрать вещи: сказали, что все едут домой. Генат купил два больших деревянных чемодана, 3000 сигарет, водку, чёрный чай и т.д., и т.п. Маршировали пешком через Днепропетровск. Русский комендант лагеря любил немецкие солдатские песни и скомандовал, чтобы все пели.
До самого вокзала в Днепропетровске немцы пели одну песню за другой, и русский комендант лагеря, как всегда, улыбался и получал явное удовольствие от этого пения. Вагоны, были товарные, но в каждом была печка, большой запас дров и продовольствия. Когда приехали во Франкфурт-на-Одере – оказалось, там дети ходят с авоськами вдоль эшелонов и выпрашивают хлеб у бывших пленных, едущих из СССР. А железнодорожники – "стреляют" у них сигареты.
Так продолжалось и далее. Уже по прибытии в Западную Германию произошёл трагический инцидент. Раздался ужасный вопль: бывшие пленные расправились с одним стукачом-«антифашистом», из-за которого многих отправили в штрафные лагеря. Тех, кто это сделал, увела полиция. Это было в Фридланде.
Альфред Генат очень радовался возвращению домой, к родителям. Англичане, конечно, их подчистили: в доме больше не было ковров, одежда даже всю приличную забрали, и так далее, но это уже мелочи. Дядя устроил Альфреда работать слесарем по машинам, потом он там постепенно стал мастером.
С Вами был Владимир, канал «Две Войны». У меня есть 👉 сайт , 👉 Одноклассники, 📍YouTube, Телеграмм. Пишите своё мнение!
А как вы думаете, как на самом деле погиб Вашугин?