1944 год. Июнь. Белоруссия.
- Дмитрич, да быстрее же!- кричала Лена, стуча по кабине машины из кузова. - Быстрее!
- Да куда быстрее-то? Итак выжимаю все, что можно!- Дмитрич гнал по дороге между лесными массивами. - Думаешь, я специально медленно еду? Дорога, будь она неладна, вся в колдобинах и рытвинах. Сколько немцы на нее снарядов скинули.
- Вот и гони быстрее, пока по нам не ударили, нам бы Василия довезти.
- Довезем, куда денемся, скоро уже...
- А ты держись, миленький, держись, - Лена погладила голову солдатика, лежащую у нее на коленях. - Скоро уже до госпиталя полевого доберемся, там тебе Игнат Фомич поможет, руки у него золотые. Заштопает и в город отправит.
- Если доживу... - пересохшими губами произнес Василий, - женюсь на тебе, Ленка. А ты? Ты выйдешь за меня замуж?
- Выйду, выйду, - Лена что угодно могла ему наобещать, в голове сидело лишь одно - довезти его до хирурга.
- Поедем ко мне домой на Кубань... -шептал он. - Мамка, знаешь, какой борщ варит? Вкусный... А еще сад, жасминовый... Еще дед мой его насадил. Пахнет как, аж голова кружится. Но отцвел он уже, прошла пора жасмина...
- Ты не болтай, силы береги,- она вновь погладила его по голове.
- Тебе понравится, вот увидишь. И мамка у меня хорошая. Так что, выйдешь?
- Выйду, выйду, сказала ведь уже.
Они въехали в лес и стали углубляться туда, где расположился полевой госпиталь. Василия переложили на носилки и Лена спокойно вздохнула, когда Игнат Фомич сказал, что рана хоть и глубокая, но жить будет.
На обратном пути, набрав воды в ручье для отряда, Лена с Дмитричем ехали в тишине, каждый думал о своем.
- Тяжко тебе, девка?
- Привыкла уже за три года, - пожала плечами она.
- Врешь ты все.. Никогда к этому не привыкнешь, я ведь сколько раз слышал, как ты плачешь по ночам. Зачем вообще в это ввязалась?
- За женихом пошла, за Петром. Нас и правда сперва вместе на фронт отправили, а потом он в госпитале оказался в сорок третьем, а меня к вам в батальон отправили.
- Жив жених твой?
- Жив..- кивнула Лена. - Комиссовали его в прошлом году, дома ждет.
- А что за ранение?
- В руку. Он снайпером был, а теперь все, списан, рука плохо слушается и даже на курок нажать не может.
- А ты, значит, здесь...
- А я, значит, здесь, - в глазах Лены появились слезы. - Дмитрич, я так по нему скучаю, но знаю, что здесь нужна. Вот Васенька... Еще одна человеческая жизнь, которую я смогла спасти, протащив на себе через поле. Только бы выжил...
- Васька выживет, он крепкий парень. А главное, везучий. Ты бы пригляделась к нему, Ленка.
- Дмитрич, ты забыл? Жених есть.
- А Вася тебя любит, это всем понятно. Жаль, такой парень пропадает.
- Чего ты говоришь, с какой стати пропадает? - нахмурила брови Лена. - Выживет он.
- Да я не про это. Вася в тебя влюблен по уши, а у тебя жених. Раны душевные похлеще телесных бывают. А ты замуж за него выйти обещала.
- Смотри на дорогу, - буркнула Лена и отвернулась. Какие глупости он говорит, будто не знает, что в таком состоянии человеку хоть луну с неба можно пообещать, лишь бы отвлечь от боли.
На следующий день пришла весть, что Василия отправили в город в госпиталь, а Лена с отрядом двинулась дальше, предстояла переброска на 150 километров...
Дни тянулись за днями, каждая минута могла быть последней, но будто ангел-хранитель витал над Леной и над теми, кого она выносила с поля боя. Не сосчитать было сколько седых волос на голове у нее появилось, и это в возрасте двадцати трех лет. О Василии она и думать забыла, слышала только лишь, что стал он связистом в дивизии и был отправлен в Прибалтику. Но сколько было за эти три года таких же вот молодых ребят, которые пытались за ней ухаживать, до прошлого года получая от Петра тумаков, поэтому она даже не придала значения своему обещанию.
Когда осенью вышел указ о том, что женщин, записавшихся добровольно на фронт, можно демобилизовать по их желанию, Лена порвала документ, который ей вручил командир и заявила, что она остается. Не сможет она вернуться домой пока все не закончится.
- А как же жених? - усмехнулся Дмитрич, узнав о ее выходке. Он присел рядом с ней под дерево и протянул папироску.
- Не буду, - убрала она его руку. - Жених подождет. Я вместе со всеми встречу победу. Не смогу я дома отсиживаться, пока вы здесь...
- Я и раньше тебе говорил - не бабское это дело...
- Дмитрич, вот чего ты, а? Я что, единственная баба на фронте?
- Да дело твое, вот только... Дочь моя, кстати, вы с ней очень похожи, вот так же, как и ты, отправилась санитаркой вслед за своих женихом артиллеристом. И чего? Он в повариху влюбился, а ее бросил. И когда ее снарядом пришибло, даже и не вспомнил о ней. Раз такие фортеля жизнь выкидывает здесь, то что говорить про тыл? Там он быстро найдет себе зазнобу, пока ты здесь жизнью рискуешь.
- Мне жаль вашу дочь... - искренне ответила Лена. - Но мой Петечка другой. Знаете, какой он замечательный? Мы с ним со школы вместе, куда он, туда и я. Мы клятву друг другу дали и не нарушим ее. Он всегда свое слово держал и сейчас сдержит. Тем более, он мне пишет письма, нежные и ласковые слова в них.
- Ну добро бы так. Значит, я старый дуралей, который во всем ищет подвох.
- Давай спать, Дмитрич, завтра опять в путь.
- Добрых снов тебе, дочка.
Лена встала и пошла в блиндаж, где в уголке прилегла на мешки, набитыми сеном. Закрывая глаза, она вновь представила себя в свадебном платье и любимого рядом. Только бы быстрее все закончилось, только бы вернуться домой живой...
Продолжение