Журналист Патрик Уэст пишет в Spiked об упадке феномена веганства и о формах мышления, которые лежат в основе многих радикальных социальных движений на Западе, в том числе и веганства:
«На это есть две причины: растущая инфляция, которая привела к тому, что потребители были вынуждены отказаться от дорогих продуктов. Растительные продукты обычно стоят больше, чем мясные или молочные, которые они должны заменить. Другое объяснение заключается в том, что производители веганской пищи переоценили размеры рынка, а сейчас им приходится адаптироваться к реальности.
<…> Какими бы ни были причины, мы должны всячески приветствовать упадок культа веганства. Да, я специально использую слово “культ”, потому что веганство очень сильно напоминает целостный образ жизни, а не просто какую-то её часть. Это вера, которая схожа с пуританством и конформизмом.
Веганы считают, что нужно отказываться потреблять в пищу всё то, что хоть как-то связано с животными и насекомыми – даже если это не подразумевает убийства или нанесения какого-либо вреда. Любое отклонение от догмы считается глупой отмазкой. Такой образ мышления – радикален и абсолютен. В этом отношении самым лучшим примером веганского образа мысли может послужить радикальное движение за права животных, PETA (Люди за этичное обращение с животными – Полит.ру), чьи участники хорошо известны своим крикливым и показушническим нарциссизмом. Их мысль проста – животные в гораздо большей степени люди, чем мы, люди.
Неудивительно, что веганство получило такой мощный импульс развития в середине 2010-х годов на пике популярности движения неспящих (woke), суть которого заключался в радикальном и экстремистском мышлении и соперничестве за то, чтобы быть лучше и чище, чем следующие поколения мужчин и женщин. Движение трансгендеров является отголоском этой радикализации мышления. Такая радикализация требует трансформации человеческого тела. И это правда: нанесение себе увечий и умерщвление плоти долгое время практиковались религиозными фундаменталистами».