Рассказывает Ирина Скворцова.
В 2012 году бобслеистка Ирина Скворцова, получившая тяжелейшие травмы на трассе в немецком Кенигзее, дала большое интервью «СЭ» в рамках рубрики «Разговор по пятницам» Юрию Голышаку и Александру Кружкову. В материале ниже – рассказ Скворцовой о том, как складывалась ее новая жизнь после жуткой аварии.
- За рулем вы недавно?
- Пару месяцев. Автошколу закончила летом. В октябре получила права. Первые три дня было жутковато. Инструктор мне говорил: «Идиотов на дороге полно. А нормальных водителей еще больше». С этой мыслью и езжу. Даю дорогу дуракам.
- Почему выбрали кроссовер?
- Сели с братом и написали характеристики - какая машина для меня удобнее всего? Коляска-то не во все влезет.
- Разве она вам нужна?
- Я хожу на костылях. Если недалеко - могу и без них. Но на всякий случай коляска стоит дома. Мне ж еще на пластику в Германию ездить. Там понадобится.
- В России не делают?
- Делают. Но зачем искать нового врача - если Махенс меня уже собирал по частям? Пусть продолжает. Судя по мне - хирург отличный.
- Мышцы, которые вам вырезали, - восстановятся?
- Нет.
- А пересадить на их место другие?
- Не знаю, до чего дошла медицина ХХI века. У Махенса спросила: «Вы мне тело сделаете? Форму?» Ответил - да. Когда начнут пластику - выясню, что да как.
- Что такое «пластика»?
- Шрамы и рубцы будут убирать лазером.
- Мы вычитали в интервью про 20 тысяч евро, которые сняла с вашего счета адвокат.
- Все вернула.
- Это мы знаем. Но тогда вы обронили - 20 тысяч стоит одна пластика. Неужели так дорого?
- Я сама долго допытывалась у Махенса - в какую сумму обойдется? Он сказал: «Приблизительно 15 - 20 тысяч». Но я так и не поняла - одна операция или несколько.
- Что врачи говорят?
- Никаких прогнозов. Я стараюсь на этом не зацикливаться. Не сравнивать с тем, как чувствовала себя, к примеру, два или три месяца назад. Нужно запастись терпением. И все потихоньку наладится. Хотя на сто процентов не восстановлюсь, это я и сама понимаю.
- Почему?
- Такая травма. Гангрена, перебиты все нервы. Сосуды сшивали заново. Стопа не шевелится.
- Металл вставляли?
- Да. Я до сих пор «пищу» в аэропортах. У меня есть справка на немецком. Жаль, не все его знают. Таможенникам говорю: «Хотите - обыскивайте, все равно ничего не найдете. Металл во мне…» Иногда просят костыли положить на дорожку - их изучают. А из Праги возвращалась с подружкой. Я ношу утяжку для живота. Чехи увидели - на талии что-то есть. Кинулись: «Минуточку! Сейчас подойдут…»
- И кто подошел?
- Мужик с лабрадором. Пса тыкают мордой в меня - он отворачивается. Его снова тыкают. Усадили меня в центре зала - стали искать наркотики. Народ вокруг глаза таращит.
- Неловко?
- Смешно!
- Костыли отбросите?
- Надеюсь. Но без них слишком велика нагрузка на ногу - надо с этим аккуратнее. Поэтому вес приходится держать. Еще из-за телевидения, конечно. Чтоб не быть хомячком в камере.
- Вес у вас изменился?
- Сначала прилично поправилась. Когда проснулась после аварии - было меньше пятидесяти.
- А до нее?
- 67. За время комы скинула почти двадцать. Мне же мышц много вырезали. Потом смотрела на фотографии под капельницей - вот так я выглядела в 16 лет.
- Настолько худенькая?
- Ну да, одно лицо. Набрала быстро, на реабилитации кормили очень вкусно. В марте 2011-го весила уже около семидесяти. Колобочек я была еще тот! Но привела себя в форму.
- Когда объявили номер вашего счета - к нему пытались подобраться мошенники?
- Пока мы с мамой были в Германии, брат в Москве все хорошо контролировал. Счетов было несколько.
- Теперь давайте про адвокатов. Как узнали, что та женщина-немка что-то сняла?
- Она сама сообщила - 20 тысяч евро взяла в качестве оплаты своих услуг.
- Огромное было удивление?
- Естественно! Я на эти деньги рассчитывала. Сумма для меня немаленькая.
- Обратились в суд?
- Нет, в адвокатскую контору. Ей пригрозили лишением лицензии, если не вернет деньги. А это для нее был бы конец. Сразу отдала.
- Наличными?
- Перевела на счет нашего нового адвоката. Тот - мне.
- А сколько стоили ее услуги в реальности?
- Она просила 46 тысяч евро. При том, что писала письма, больше ничего. С нами даже не общалась.
- В итоге немке что-то заплатили?
- Я - нет. В самом начале федерация перечислила ей около 10 тысяч евро. Думаю, этого вполне достаточно. Прислала договор, за что сняла деньги, - там потом нашли такое количество ошибок, вы меня извините…
- Кто работает с вами сегодня?
- Константин. Русский, давно живет в Германии.
- Виновником столкновения признали арбитра Петера Хелля, который дал команду стартовать, хотя горел красный свет. Но вам не кажется, что Хелля сделали крайним?
- Я не вникала. Виновата немецкая сторона. Там и в рубке сидел мужик, между ними возникло недопонимание. Судья трассу не видит. Ему по рации передают, что все свободно и можно пускать экипаж. В общем, ответчика у нас три: Хелль, немецкая федерация - как его работодатель. Плюс Международная федерация бобслея и скелетона, поскольку все произошло в рамках международных соревнований.
- Почему суд растянулся на три года?
- Они никак не договорятся между собой, кто будет выплачивать деньги. Спихивают все друг на друга.
- О какой сумме идет речь?
- Это конфиденциальная информация.
- Ваше присутствие на заседаниях требуется?
- Слава богу, нет. Всем занимается адвокат. Да и что могу там рассказать? Я же ничего не помню.
