Викинги. Гордые и ужасные почему-то рогоносцы забодавшие своими рогами книжки о древностях. Сравниться с ними по части унаваживания древностей и разсказов о них могут не только ныне на слуху свидомиты, но и более ранние обдолбанные грибами галлы Астрикс и Обеликс из ещё более маленькой деревушки о которой Гай наш Юлий Цезарь ни сном ни духом, ни до Алезии, ни после Алезии, ни до Британии, ни после Британии.
Плотно прислониться к викингам было дело было решено и в пору III-го Рейха, который в наследство от II-го Рейха получил троицу броненосцев не самых больших пушек, однако изрядного водоизмещения, в связи с чем его корабли находятся за пределами повествования, хотя II-ой Рейх было дело одно время искомой посудой баловался и в честь рогоносных богов даже состряпал одинокий или не очень «Один», на чём повествование забросил. (См. Рис. 1)
Хотя нет, перед этим была шестёрка прекрасных «Зигрфридов», испуг от которых очень подстегнул потроллить датчан с «Херлуфами Тролле». Но ещё передовее были открывшие гонку прибрежных корабликов в северных водах шведы со «Свеями», ответившие «Зигфридам» троицей всё тех же рогоносных «Оденов». (См. Рис. 2)
То есть северные соседи Пруссии не забросили увлечение корабликами, а при первой же возможности опять оным строительством увлеклись. Тем более что именно многочисленные кораблики позволяли Шведам одно время бороздить не только по морю, но с прямом смысле этого слова бороздить просторы I-го Рейха, очень бурно унаваживая оные местным населением и в XVII-м веке уже так достававшие своими воеводами Торстенсенами, так давшими прикурить некурящему тогда населению Пруссии входе 30-летней войны 1618-1648 гг., что праздники об счастливом от шведов избавлении у немцев в бывшей Полабской Сербии очень даже сохранились.
Перед этим и Пруссию, и Англию доставали своими рогами упомянутые Датчане, причём доставали настолько, что события даже восьмивековой давности попали под перо Вильяма нашего Шекспира с приснопамятным мелким подрагиванием и передёргивание век глазных яблок в память о творимых указанными рогоносцами принца Гамлета мирных благодеяниях, как-то грабежах, насилиях и разрушениях, унаваживавших Британию местным населением задолго до подобных упражнений Шведов в Пруссии. Но ко временам «броненосцев не самых больших пушек» датчане изрядно спеклись, слились и будут предметом отдельного дальнейшего изследования.
Исчадием рогатых Северян одно краткое, но яркое и незабываемое для всея Западной Европы (Северо-Западной, Западной и Южной) одно время была Норвегия, что послужило камнем преткновения уже в XX-м веке, когда норвежцы отказали в рогоносности III-му Рейху из-за прусскости похабного происхождения его предшественника II-го Рейха, на чём «Иван Иванович поссорился с Иваном Никифоровичем» по самый конец II-ой мировой, в начале которой III-ий Рейх оставил Норвежское королевство тремя торпедами без предмета исследования. Да и возлежание во всяких похабных Униях то под Датчанами, то под Шведами не добавляло Норвежцам как ну да викингам хоть каких-то корабликов от слова совсем, пока они не взялись за это дело четвёркой «Торденскьольдов» и «Эйсвольдов» под самый конец XIX-го века.
Шведы же вспомнив свои лучшие времена очень даже взялись за дело, понастроив в кратчайшие сроки в итоге 15 «броненосцев не самых больших пушек» и не самого большого ума, в чём сравнились с ними только на другой стороне света Бразильцы, также осилившие 15 таких кораблей пусть и забугорными силами, а превзошли с 17 кораблями, но в большем промежутке времени французы III-ей Республики, к тому же ещё до Цусимы от развития этого направления отказавшиеся.
Но шведам это было не в Указ.
Несмотря на все изначальные проблески на этом славном пути и схожесть с многочисленным подходом некогда унижаемого южного соседа, который раздухарившись строил больше и лучше, шведы мелькнув «Оскаром II-м» направились «не туда и не в Красную Армию».
Прусскость пути происхождения Швеции хорошо заметна по пути превращения Швеции из маленького, но гордого княжества в огромное и мощное Королевство и даже Заморскую Колониальную Империю (См. Рис. 3, 4, 5).
Оно стало сверхдержавой позднего средневекового времени XVI-XIX-го веков, путь морского могущества которой был устлан вазами Ваза и морским илом погребения «Вазы», но также множеством первостатейных боевых кораблей в XVII-XVIII-м веках, количество которых к концу XIX-го века уже ничем не подтверждалось, кроме как наличием второразрядных, но всё-таки полноценных боевых кораблей – «броненосцев не самых больших пушек» и в итоге завершения их развития кораблями не самого большого ума - «Свериджами», на лицо прекрасными, ужасными по содержанию, о чём строит убедиться в окончании повествования и изследования. (См. Рис. 6)
Строительство броненосцев не самых больших пушек при наличии столь сильных противников как Пруссия и Россия, особенно ярко сияющей мутным светом помутнённого разума «Свериджей», происходило скорее не от большого ума или приписываемой шведам разумности, а от скаредности высшего государственного руководства, как выборного, как назначаемого, так и наследственного, считавшего окрестные воды мелководными, а выход на открытые пространства не обязательным, что объяснимо для Финнов, но не для Шведов, встреча кораблей которых с 280 мм. и 305 мм. немецкими или русскими дредноутами была заранее печально предопределённой при закладке «Свериджа» в 1912-м году, не говоря уже о виднеющихся не говоря уже о Гётеборге, но и из Мальмё, английских дредноутах с 343 мм. и даже с 381 мм. орудиями на день закладки «Дроттинг Виктории» и «Густава V» в 1915-м году. (См. Рис. 7, 8)
Если в предыдущей части речь шла о печальности последствий вмешательства французов в боевую готовность Империи Цин, то это не стоит говорить о Швеции, которой французами Сенть-Этьена было сделано заманчивое предложение о строительстве по примеру Греции прыткого дредноута с 340 мм. орудиями, которые был позволили шведскому кораблю добиться качественного преимущества перед любым русским или немецким кораблём, а от «Баварии» попросту удрать.
Следуя этому направлению, но с учётом скаредности, а точнее нищебродству Шведской казны, ещё не успевшей нажиться на Великой, ныне Первой мировой войне 1914-1918 гг. от шведов стоило-бы ждать если не прыткого 8-орудийного красавца с водоизмещением куда более 20.000 тонн, то 8.000-тонного 4-орудийиного «Свериджа», одна угроза залпа которого заставила бы держаться вдали от него любой корабль. Понятно, что при 8.000 тонн можно было бы забыть либо о скорости, либо о бронировании. Греки с «Саламисом-I» сошлись на 13.700 тоннах при 6-ти 356-мм орудиях и 250 мм. борте. 8.000-тонные «Свериджы» пошли по пути 23-узловой прыткости при неплохом 203 мм. бронировании, однако годном по состоянию конца XIX-го века к перестрелке на средних дальностях, и совершенно непонятном по состоянию на 2-е десятилетие XX-го века вооружении, способного изуродовать любой крейсер, но при этом крайне ущербном при бое на больших удалениях, опасность от которого уже была наибольшей.
При этом многочисленные предшественники – троица «Свеев», троица «Одинов», одинокий «Дристигхетен», четвёрка «Аранов» и одинокий «Оскар II», полностью отвечали требованиям своего времени к броненосцам не самых больших пушек, которым возможно придётся стрелять из пушек покрупнее, так и из пушек поскорострельнее, но в обоих случаях настильно. (См. Рис. 9)
«Свериджи» вслед за «Динь Юанями» стали самыми большими броненосцами не самых больших и уже не самых страшных пушек, так как заложенное в них в преддверии Великой, ныне Первой мировой войны преимущество в скорости ко времени вступления их в строй перестало быть таковым. Дальнобойность «Bofors 283 mm kanon M/12» оставила желать лучшего даже при повышении угла возведения до 32°.
Предложение затолкать в 8000 тонн водоизмещения «Свериджей » 340 мм. французские орудия с так и не увидевших моря «Нормандий» конечно грозить повторением случая с Сиамскими броненосцами «Шри Аюти», неспособными вести стрельбу на борт из-за нарушения правила «устойчивости при длинне ствола не более половины ширины корабля-носителя». Однако на «Свериджах» установленные 283 мм. орудия и так более чем на треть превысили допустимую величину (1,369 - 12, 735 м. длинны орудий к 9,3 м. 50% ширины судна). Почти такое же превышение показали неплохо стрелявшие «Ильмаринены» (1,355 - 11,43 м. к 8,432 м. 50% ширины судна), отметим, что стрелявшие с места. «Тонбури» конечно и здесь чуть превысили (1,407 – 10,15 м. к 7,215 м. 50% ширины судна), но их выход из строя связан не со скоростью, а со слабостью бронирования палубы, да и вообще возможности бронирования при 2265 тоннах. «Свериджи» при почти 8000 тонн имели почти в 4 раза больше возможностей для бронирования. Впариваемые французами 340 мм. орудия « «Нормандий» «Mod. 1912M» весили 65,9 тонны против 17,6 тонн установленных на «Тонбури» «type D 20 cm/50 Third year». То есть показатель отношения длинны ствола к текущей ширине составит огромные 1,645 (15,3 м. к 9,3 м. 50% ширины судна). (См. Рис. 10)
Однако при вооружении «Свериджей» 340 мм. орудиями совершенно неизбежен был бы отказ от скорости в пользу остойчивости и устойчивости, то есть уширение корабля до 20 метров и более, что сводит требуемый показатель уже к терпимым 1,53 и менее, но только за счёт снижения быстроходности, не исключая изменения бронирования с бортовой, на бронепалубную.
Замена 152 мм. орудий на такое же число 120 мм. пушек позволяла при том же количестве выстрелов вдвое уменьшить вес этого вооружения и боеприпасов к нему, при сохранении возможности поражения лёгких надводных сил противника и отведение сбережённого веса на нужды 340 мм. орудий, противник которых 152 мм. пушками не мог быть даже поцарапан.
Понятно, что решение вспомогательных орудий 4-гранным ромбом по образцу «Ильмаринена» с 3 установками на борт могли решиться тогда разве что набившие на этом руку и волосатые мозоли французы, но по примеру «Оскара II-го» замена 152 мм. орудий на 120 мм. давала залп двумя двухорудийными установками в любом направлении, что можно было бы признать достаточным исходя из прыткости тогдашнего малого надводного противника, а для большого оставалось место для больших орудий.
Вопрос быстроходности сильно ударил по мозговой деятельности наших и не только наших моряков, напрочь упустивших то, что снаряд летит всё равно быстрее, чем судно плывёт. Поэтому выводы из Цусимы оказались слишком близко принятыми к сердцу не только нашими моряками с «Севастополями», но и шведскими со «Свериджами». Хорошо только что на «Императрицах» наш разум возобладал над Фишеровщиной, и защита не была принесена в жертву в пользу скорости, что благоприятно сказалось на применении русских дредноутов на Чёрном море в ходе Великой, ныне Первой мировой войны 1914-1918 гг. против прыткого, но слабовооружённого при подобном же водоизмещении противника – быстроходного очень большого крейсера «Гебен», чей бортовой залп уступал почти вдвое.
После полноценно уравновешенного по всем боевым качествам для своего времени «Оскара II» шведы кинулись в строительство «Свериджей», разрывы между закладками которых позволяли прервать безумие или внести изменения, которые бы позволили по ныне известному примеру «Ильмариненов» добиться предельной огневой мощи как главных, так и вспомогательных орудий, что было шведами отвергнуто в пользу уже устаревшей до-Цусимскости или скоропалительной после-Цусимкости.
Но так как шведы не решились разменять скорость на огневую мощь, то они получили не сколько самый большой броненосец не самых больших пушек, а скорее более современный «Ниссин», «броненосец II-го разряда», то есть втроразрядный для своего времени броненосец.
Ч.т.д.