Искусство ненависти

Сначала часовые стреляли и убили нескольких людей. Потом стрелять перестали. Отгоняли от проволоки плетьми и палками.

Никак не ожидал увидеть опубликованную статью Михаила Зощенко в КРАСНОЙ ЗВЕЗДЕ. Кинулся читать на этот счёт всё, что мог добыть. С некоторыми фактами я поделюсь с читателями после статьи воина-патриота.

"День в день 80 лет назад". Переворачивая листы истории невольно ловишь себя на мысли, что история развивается по спирали. И те, затаённые обиды, запертые в пыльных шкафах на западе, передаются с генами потомкам. Теперь они ищут реванша сегодня...

Легко судить о том, что было с позиции прошедшего времени, всё кажется ясным, легко и отчётливо разбираются просчёты, но как видит это время современник здесь и сейчас - сегодня представляется удивительным. Он вкладывает живые камни строк в стену "плача", любви и ненависти - и это становится чрезвычайно актуально и парадоксально!

Михаил Михайлович Зощенко, классик русской и советской литературы, кавалер пяти(!) русских орденов и одного советского ордена. Патриот, храбрец! «Маленький, оливково-смуглый, с офицерской выправкой, с высоко поднятой головой, с удивительно изящными маленькими руками и ногами». — писал о нём Н. Чуковский

Статья, опубликованная в газете КРАСНАЯ ЗВЕЗДА 28 мая 1943 г., пятница:

Портрет

Лагерь был обнесен колючей проволокой. И к этой проволоке нельзя было подходить. Часовые стреляли.

Четыреста человек томилось в этом лагере.

Условия жизни были самые ужасные.

Люди лежали прямо на земле и в дождь и в непогоду.

Кормили жутко. Какая-то бурда один раз в день. Кусок сырого хлеба.

И тогда люди стали подходить к проволоке, чтоб их часовые убили.

Сначала часовые стреляли и убили нескольких людей. Потом стрелять перестали. Отгоняли от проволоки плетьми и палками.

И вот однажды приходит в лагерь немецкий офицерик. Подтянутый. Душистый. Чистенький. С камышовой тросточкой в руках.

Построили людей. И офицер им так сказал:

— Господа! Судя по регистрации, среди вас имеются художники. Господа художники, выйдите вперед.- Мне надо с вами поговорить.

А в лагере действительно была группа студентов Академии Художеств.

Их было 11 человек. Они работали на поле. И попали в окружение.

И вот выходят 11 человек. Все. — молодые, третьекурсники.

Офицер говорит им:

— Кто из вас, господа, берется выполнить ответственную задачу — написать портрет нашего генерала? Этот портрет мы повесим в штабе по случаю пятидесятилетия со дня рождения нашего высокочтимого начальника.

В ответ было полное молчание.

Пожав плечами, офицер сказал:

— Господа, вы меня удивляете. Я же не требую от вас чего-нибудь колоссального. Я требую от вас профессионального умения запечатлеть образ нашего генерала на полотне. Ну?

Тогда один из студентов сказал:

— Среди нас нет портретистов, господин офицер. Мы рисуем вазы, сады, тюльпаны. Изредка домашних животных — кур, петухов, собак. Но портрет, и тем более генерала, нет, это нам не под силу.

Нахмурившись, офицер сказал:

— Вздор, господа. В ваших словах я слышу нежелание, протест. Поверьте, я мог бы приказать вам, заставить вас. Но я не сделаю этого, ибо нам нужен прекрасный портрет, произведение искусства. Говорят, искусство не любит принуждения. Поэтому я хочу услышать доброе согласие художника, творца, которому, кстати скажу, будет выдано повышенное питание, плюс денежное вознаграждение, плюс стакан водки в неделю.

Из рядов художников неожиданно вышел Сережа К. Это был молодой студент. Высокий. Бледный. Из всех студентов он тяжелее всего переносил заключение.

Он вышел вперед, еле передвигая ноги от голода. Он сказал:

— Господин офицер, я берусь написать этот портрет.

Все с изумлением посмотрели на Сережу. Кто-то тихо ему сказал: — Подлец.

Улыбаясь, офицер сказал:

— Я хвалю вас, господин художник, за ваше благоразумие.

И с этими словами офицер увел Сережу в штаб.

Вечером Сергей вернулся в лагерь. Он вернулся сытый, довольный. В руках у него была белая булка. Эту булку он хотел поделить между своими товарищами. Но они не стали кушать эту булку. Они отказались. Они сказали:

— Лучше голод, чем жрать твою булку, которую ты получил благодаря своему холуйству перед генералом.

На другой день Сережу снова увели в штаб. И снова вечером он вернулся в лагерь.

На этот раз он вернулся сияющий, сытый, немного даже подвыпивший.

И тогда один из студентов, подойдя к Сереже, сказал:

— Нам мерзко на тебя глядеть. Ты морально разложился. Ты продажная шкура. Не протягивай нам больше своей руки — мы ее не будем пожимать.

И на эти слова Сережа ничего не ответил. Он только закрыл свое лицо руками: И отвернулся.

Теперь каждый день Сережу уводили в штаб. Он там писал портрет генерала. И генерал был так доволен его работой, что велел перевести Сережу из лагеря в избу. И приказал выдавать ему из еды всё, что он пожелает. Этим он хотел улучшить качество портрета.

В короткое время Сережа отъелся, поздоровел, окреп. И это действительно пошло на пользу его дарованию. Он теперь с огромной силой писал портрет генерала.

Карл Кох, пример, образчик "генерала", о котором нет никакого желания писать, кроме как о его бесславном конце: в рамках расследования случаев коррупции в СС Коху были предъявлены обвинения в убийстве врача Вальтера Кремера и его помощника, которые ранее лечили его от сифилиса и могли разгласить эту информацию. Карл Кох был признан виновным в убийстве и приговорён к смертной казни через расстрел. Смертный приговор был приведён в исполнение 5 апреля 1945 года.

На последнем сеансе, когда оставалось дорисовать какие-то незначительные детали, Сережа убил генерала. Он убил его, когда тот, позируя, сидел, развалившись, в кресле.

Он убил его пресс-папье, которое он взял со стола.

После этого Сережа незаметно вышел из штаба. Его никто не задерживал. Его тут все знали.

Сережа скрылся в лесу. И там вскоре примкнул к партизанскому отряду.

Он и до сих пор среди партизан. И говорят, что своими смелыми операциями он буквально наводит ужас на немцев.

Вот эту подлинную историю мы вам и рассказываем.

Искусство и ненависть побеждают. Искусство и любовь делают чудеса. (Михаил ЗОЩЕНКО).

Михаил Зощенко в 1917 году отказался от предложения эмигрировать во Францию.

В начале ноября 1915 года во время атаки на немецкие траншеи получил лёгкое осколочное ранение в ногу. 17 ноября «за отличные действия против неприятеля» награждён орденом Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом. 22 декабря 1915 года был назначен на должность начальника пулемётной команды, произведён в подпоручики. 11 февраля 1916 года награждён орденом Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». 9 июля произведён в поручики. 18 и 19 июля 1916 года в районе местечка Сморгонь дважды отсылает рапорты командиру батальона о подозрительных блиндажах, расположенных за траншеями противника «на самой опушке леса и ⟨…⟩ высоко от земли», полагая, «что эти блиндажи для штурмовых орудий или миномётов». В ночь на 20 июля в результате газовой атаки, произведённой немцами из обнаруженных Зощенко блиндажей, отравлен газами и отправлен в госпиталь. 13 сентября 1916 года награждён орденом Св. Станислава 2-й степени с мечами. В октябре после лечения в госпитале был признан больным первой категории, но отказался от службы в запасном полку и 9 октября вернулся на фронт в свой полк. 9 ноября 1916 года награждён орденом Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом и на следующий день назначен командиром роты. Произведён в штабс-капитаны (10.11.1916); 11 ноября назначен временно исполняющим обязанности командира батальона; 17 ноября командирован на станцию Вилейка для работы на курсах временной школы прапорщиков. В январе 1917 года был представлен в капитаны и к ордену Св. Владимира 4-й степени. Ни чин, ни орден Зощенко получить не успел в связи с революцией, но награждение орденом было объявлено в приказе. Сам Зощенко считал себя награждённым в период Первой мировой войны пятью орденами.

Сразу после начала Великой Отечественной войны Михаил Зощенко подал в военкомат заявление с просьбой отправить его на фронт, как имеющего боевой опыт. Получил отказ: «К военной службе не годен». Зощенко поступил в группу противопожарной обороны и со своим сыном дежурил на крыше дома во время бомбёжек. Написанные Зощенко антифашистские фельетоны публиковались в газетах и исполнялись по радио. По предложению главного режиссёра Ленинградского театра комедии взялся за написание пьесы «Под липами Берлина». И это было в 1941 году (!) - когда фашисты рвались к Москве.

Несмотря на то, что проект "Родина на экране. Кадр решает всё!" не поддержан Президентскими грантами, мы продолжаем публикации проекта "День в день 80 лет назад". Фрагменты статей и публикации из архивов газеты "Красная звезда" за 1943 год. Просим читать и невольно ловить переплетение времён, судеб, характеров. С уважением к Вам, коллектив МинАкультуры.