Офис компании, в которой я работаю, расположен в оживленном туристическом районе. Кажется, здесь в любое время суток царит хаос: пешеходы спешат по своим делам, гиды сосредоточенно ведут группы на экскурсии, торговцы во весь голос навязывают гостям города сувениры… Шум, гам, толчея.
Конечно, такое место привлекло и цыган, ведь чем больше людей, тем выше шансы, что найдется человек, который позолотит ручку. По пути на работу или к метро я не раз становилась свидетельницей того, как они умело заговаривали зубы очередному простаку.
Меня цыгане обычно не трогали. Они хорошо знали свою клиентуру, и хмурые женщины в строгих костюмах к ней явно не относились. Однако пару месяцев назад у цветочного бутика возле станции метро обосновалась престарелая цыганка, которая то и дело пыталась со мной заговорить. Она предлагала мне то погадать, то почистить энергию. Я на ее слова всегда реагировала одинаково – просто проходила мимо, притворяясь, что ничего не слышу.
В прошлый четверг цыганка в очередной раз меня окликнула.
– Голубушка, давай я тебе погадаю! Все расскажу о твоем будущем. И о твоем следующем муже, и о подружке твоей треклятой, что с радостью тебя со свету сживет, и о работе. Вот увидишь, все сбудется!
Я собиралась, как обычно, молча пройти мимо, но не сдержалась. В тот день я с самого утра пребывала в мрачном настроении. Накануне мы с мужем крупно поссорились из-за сущего пустяка, и я очень торопилась домой, чтобы поговорить с ним, но пришлось задержаться на работе, переделывая отчеты за скудоумной коллегой, а теперь еще эта цыганка не давала мне проходу.
– Я готова вас выслушать и даже заплатить за ваше шарлатанство, но только в том случае, если впредь вы не будете меня трогать. Почему вы меня каждый раз из толпы дергаете? Что во мне особенного? Гадайте другим людям, а от меня отстаньте.
Цыганка, казалось, на секунду растерялась, но быстро взяла себя в руки.
– Деточка, я из добрых побуждений. Помочь тебе хочу.
– Знаю я ваши добрые побуждения! У вас жизненное кредо – лишить порядочных людей честно заработанных ими денег. Я каждый день вижу, как вам подобные «помогают» другим. Спасибо, но мне такого не надо.
– Не нужны мне твои деньги, голубушка, – цыганка разочарованно покачала головой. – Я ведь…
Я не дала ей закончить фразу.
– Боже, хоть бы на один день стать невидимкой и спокойно пройти мимо вас! – в сердцах воскликнула я и зашагала прочь. У входа в метро я обернулась: цыганка провожала меня взглядом, что-то пришептывая, а потом вскинула руки в странном жесте и растворилась в толпе.
Помириться с мужем не получилось: он меня попросту игнорировал. Толя не пришел ужинать, когда я его позвала, и на каждую мою попытку начать разговор реагировал одинаково – делал вид, что меня в комнате нет. При этом его явно что-то тяготило: он постоянно смотрел на часы и отправлял кому-то сообщения, а когда стемнело, надел куртку и ушел, не обращая никакого внимания на мои вопросы.
Настало утро, а муж домой так и не вернулся. Я на него ужасно злилась и не стала звонить. Если Толя хочет вести себя, как обиженный ребенок, то это его право, я за ним бегать не собиралась.
По пути на работу я пыталась отвлечь себя мыслями о вчерашних отчетах и едва не пропустила нужную станцию, представляя, как начальница отдела благодарит меня за кропотливый труд во благо компании. Престарелая цыганка по-прежнему вышагивала вдоль цветочного магазина около метро, но на меня она в то утро не обратила внимания.
В офисе на моем столе красовалась очередная кипа бумаг, сверху которой лежала записка: «Проверь еще и Веронику». Словно одной бездарной сотрудницы, которая только пьет кофе и красит ногти, мне мало! Коллеги на мои недовольные возгласы никак не отреагировали: наверное, боялись, что я обращусь к ним за помощью. Задерживаться в пятницу на работе допоздна я не хотела, поэтому сразу принялась за дело и к часу дня умудрилась поправить за Вероникой все отчеты. К тому времени коллеги уже ушли на обед без меня, проигнорировав мою просьбу подождать буквально пятнадцать минут, пока я освобожусь. После такого обращения присоединяться к ним мне, конечно, не хотелось. Я налила себе кофе и осталась в кабинете.
До конца дня никто не обращал на меня никакого внимания, от чего мне сделалось не по себе. Начальница даже не подумала поблагодарить меня за работу, хотя удивленно вскинула брови, когда я положила перед ней стопку отчетов. Секретарь не отвечала на мои вопросы. Даже охранник на выходе не попрощался. Я не могла понять, в чем дело.
Выйдя из офиса, я устало побрела к метро. Практически у самого вестибюля меня окликнула старая цыганка.
– Быть невидимкой не так уж и хорошо? Правда, Вера?
– Откуда вы знаете мое имя? – удивилась я.
– Мне многое о тебе известно, – цыганка подошла ближе. – Я бы с тобой давно поделилась своим знанием, не будь ты такой упрямой. Признаюсь сразу: это я навела морок. Ты хотела стать невидимкой на один день? Я исполнила твое желание. Надеюсь, теперь ты понимаешь, что я не мошенница. Вера, ты хороший человек, светлый. Таких нынче почти не осталось, потому я и хочу тебе помочь. Черная тень к тебе прицепилась. Дело рук близкого человека.
Цыганка в подробностях рассказала мне об изменах моего мужа, о его любовнице – моей подруге, о ее попытках рассорить нас, о черных ритуалах, к которым она прибегла, чтобы сделать мою жизнь тяжелее. Я отказывалась верить тому, что слышала, но в глубине души знала, что женщина говорит правду. Ссоры, недомолвки, упреки, аврал на работе, усталость, безнадега – все обрело смысл, который прежде от меня ускользал.
– Не переживай, голубушка, убрать черноту я тебе помогу, а эти двое заслуживают друг друга.
На следующий день я встретилась с цыганкой у нее дома для проведения обряда. Прощаясь с ней на крылечке, я подумала о том, что еще обязательно вернусь сюда. Принесу чего-нибудь вкусного к чаю для ее правнуков, а заодно попрошу погадать. Просто не выходят у меня из головы ее слова о моем следующем муже.