Пока Фил пытался наладить свои семейные дела, Майк Резерфорд и Тони Бэнкс решили впервые уйти в сольное творчество.
A Curious Feeling
Тони Бэнкс
В течение 1978 года я понял, что сочинял немного отличное от прежней музыки, что-то более эмоциональное и менее ритмичное. У меня накопились ряд композиций, которые я уже знал, что рано или поздно использую в сольном альбоме.
В сольнике я попытался уйти чуть дальше от того, что делал в группе. Я дал себе больше пространства, а вскоре наткнулся на прекрасную научную историю 50-х годов под названием «Цветы для Элджернона», написанную Дэниелом Кизом. Её я в итоге взял за основу. Написал все тексты, а потом прошел довольно большой путь, чтобы все их выучить. В Англии как раз поставили мюзикл по книге, и я понятия не имел, будет ли у нее такой же успех, как у мюзикла «Иисус Христос - Суперзвезда», но все советовали мне сменить курс.
Поэтому я решил создать абсолютно новую историю с использованием тех же мною написанных текстов. Долго и мучительно над ними работал и не хотел их терять, изменив лишь пару тройку сюжетных линий. Сожалею, что сделал это. Думаю, если бы я придерживался изначальной линии, альбом получился бы хорошим, поскольку оригинальная история уже была отличной. Особенно в качестве мюзикла, который мне всё же довелось посмотреть. Вполне себе неплохой, хоть и продержался недолго.
Это концептуальный альбом, но при этом свободный и, надеюсь, в плане текстов понятный. Некоторые прекрасно поняли его суть, а кто-то понял неправильно. Дело в том, что история - эдакий скелет, и люди сами могут домыслить его пробелы. Наверное, здесь у меня одни из самых простых текстов, которые я когда-либо писал. В такой песне, как «One for the Vine» я попытался передать столько же информации, сколько и во всем этом альбоме. Я смог взять историю примерно такой же сложности и распространить ее на весь альбом, потому каждый текст мог быть гораздо проще и глубже исследовать каждое чувство.
"В этой истории нет абсолютно ничего биографического. Я пишу с выдумкой и никогда не думаю в таких терминах. Когда я пишу подобную лирику, я просто ставлю себя на место человека, о котором пишу, и пытаюсь представить, что бы я чувствовал в этой ситуации. Изначально я хотел назвать альбом The Waters of Lethe, это вторая река подземного мира, река забвения, но потом я понял, что мне придется объяснять практически всем, что такое Lethe, и решил этого не делать. В каком-то смысле жаль, потому что я думаю, что это было бы лучше, более точное название, и оно более конкретное. Оно говорит вам, что это альбом о человеке, теряющем память. Я оставил его очень двусмысленным, но "The Lie" - это самая сложная песня, в которой происходит все действие, именно ее нужно понять, чтобы понять альбом. Остальные песни, за исключением "Somebody Elses Dream", работают сами по себе, я надеюсь, и имеют другое значение вне контекста.
В биографии Тони Бэнкса и Майка Резерфорда к этому времени в послужном списке была работа над саундтреком к фильму «Вопль».
Большая часть песен была сочинена еще в период работы над «And Then There Were Three…». Одна из них «From the Undertow», которая изначально была вступлением к песне «Undertow». Но в итоге она не подошла, и я немного изменил в ней акцент. Затем нас с Майком попросили написать музыку для фильма «Вопль», а у меня как раз остался этот кусок, который я не знал, куда приткнуть. Я его снова изменил, практически перевернул с ног на голову и использовал это маленькое вступление в качестве основной темы к фильму. Мне показалось, что она в этом плане будет вполне неплоха.
Дэйв Хентчель разыскал нам в Стокгольме студию ABBA - Polar Studios. Я отправился туда, а Дэйв в итоге слёг с паротитом, потому первые 2 недели мне помогал Дэйв Баскомбе, он отправлял Хентчелю кассеты. Позднее Баскомбе сам стал успешным продюсером и звукорежиссером. Вместе мы смогли сделать все наложения, я сыграл на всех инструментах, за исключением ударных, в том числе на обычной и на бас-гитаре. На барабаны я пригласил Честера Томпсона. Мне показалось, что будет полезно иметь рядом кого-то знакомого. В итоге у нас сложилась прекрасная атмосфера.
Честер Томпсон:
"Когда я поехал на репетицию альбома, я остановился у него дома, и смог узнать Тони получше. Обычно с ним гастролирует его семья, а потому вам не удаётся толком провести много времени вместе. Поначалу не знал, что ждать. Думал, он очень прямолинейный, строгий, но в итоге мы всю неделю, чуть ли не с самого утра смеялись. Могли угорать абсолютно от всего. Мы тренировались, играли в пинг-понг, а по вечерам напивались. Было здорово, мне удалось его лучше узнать.
Он знает, что и как должно работать. В студии с ним находиться - одно удовольствие. У меня совсем другой взгляд на то, как надо работать в студии. И мой взгляд похож на взгляд тех, с кем мне доводилось работать до этого. Я привык относится ко всему серьезно, но Тони показался мне расслабленным.
Тони Бэнкс
Изначально я хотел, чтобы у меня была известная певица, и начал поиск. Но первое, что всегда всплывало - это деньги, и в итоге пришлось на этом поставить крест. К кому обращаться? Не думаю, что мне нужно называть имена. В любом случае, я понял, что лучше предпочесть неизвестного певца. И из нескольких кассет, которые мне достались, мне попалась одна с Биконом (бывший вокалист String Driven Thing, группа лейбла Charisma, которая за несколько лет до этого выступала у Genesis на разогреве - прим.). Его музыкальные вкусы далеки от моих, но мне понравилась манера пения - очень проникновенная. С моими мелодиями у него проблем не возникло, хотя дабл-трекингом он никогда не занимался: многократным наложением вокальной дорожки. В этом заключалась единственная проблема, но после нескольких дублей он понял, что к чему.
С точки зрения ценности продакшн, всё не было так блестяще, но как единое целое – это было лучшее, что я делал. И я до сих пор горжусь записью.
Чем отличается работа над сольным альбомом и над альбомом Genesis? Ну, самое главное, что над всей инструментовкой трудились только я и Честер, за исключением трех треков, которые полностью инструментальные - в них я играю один. Я проделал большую работу, чтобы сыграть на гитаре и басу, пришлось сделать несколько гитарных дублей. Но теперь я в этом чувствую себя уверенно. Было весело, к слову, Честер мне помог с бас-гитарой, он ее отлично чувствует.
Самое захватывающее? Когда я сыграл множество комбинаций из клавишных. Со времен альбома «And Then There Were Three» я лучше узнал возможности Polymoog, плюс у меня есть CS80 - а с этими двумя инструментами можно сделать отличную инструментовку. Мне нравится работать с синтезаторами, особенно с ARP 2600, который обладает выдающимися возможностями, и постоянно меня удивляет, но мне нравится всё непредсказуемое.
Вообще я обычный музыкант, мне нравятся мелодии и гармонии. А еще то, что присуще рок-музыке - агрессивность, сырое звучания. Например, мне всегда импонировал Хендрикс, у него было именно такое звучание, что придавало им индивидуальность, а у The Kinks, «сырость» заключалась в том, что будто всё звучит не в такт. В музыкальном плане я с этого альбома начал использовать полутона. В музыке ночных клубов и в джазе такое часто присутствует, но для меня это всё было в новинку, и мне понравилось.
Считаю, что сольный опыт мне будет полезен и в случае с Genesis. Надеюсь, что мы начнем друг друга больше ценить, в том плане, что каждый из нас может друг другу дать. Когда ты пишешь что-то с группой, ты полагаешься на других, и начинаешь воспринимать это как должное, но когда ты пишешь сольник, их рядом нет, потому многое приходится делать самому.
Альбом вышел в те дни, когда мы уже работали над Duke. В первые недели он оказался на 22-м месте. Радости не было предела: «Вот оно! Ухожу!». Но на следующей неделе он опустился на 23-е, а потом и вовсе сгинул без следа.
Думаю, что его покупали те же люди, которым нравились такие песни, как «Afterglow» (из «Wind & Wuthering»), мое произведение, столь высоко оцененное фанатами. Но у альбома сингла не было. А спустя неделю вышел сольник Майка - и он был лучше моего, что еще больше разочаровало. Хотя не так как Фил спустя год…
A Smallcreep's Day
Майк Резерфорд
Одно из правил группы гласило: мы должны учиться использовать всё, что доступно, а затем выбрать - пользоваться ли этим дальше или нет. Электрический ситар, который я купил в Нью-Йорке одновременно с 6-струнной басухой Microflet, это один из примеров: для каждого альбома я брал электрический ситар и пытался его включить. Стив играл на нем в «I Know What I Like», а я в "Follow You Follow Me". Но иногда песня сама говорила: «Спасибо, не надо!».
Тут важна сдержанность. Я всегда думал, что Тони тогда был очень сдержанным, в то время как многие сходили с ума от 3-клавишных стеков. Но гитаристы в этом плане прекрасны, поскольку гитара - вещь примитивна: кусок дерева, да 6 струн. Но это ограничение казалось мне силой, особенно когда я вспоминал, что, как бы безумно мне не хотелось записываться, мне всё равно приходилось придумывать, как играть вживую то, что я сочинил.
В те дни, если вы являлись успешной английской группой, ещё существовал разумный рынок для создания сольных альбомов. Они могли быть средними, но по исполнительскому уровню вполне себе хорошими и, благодаря этому, подняться в лучшую 20-ку. Однако мы решились на сольники не поэтому. Просто появился шанс проверить себя в совершенно другой области.
На самом деле, мы уже давненько подумывали о записи сольных альбомов. И этот год показался мне для этого подходящим. В основном потому, что уже начинался ужасный синдром: гастроли, сочинение альбома, запись альбома, гастроли… Бездумный конвейер, а потому нужны были перемены, а не плаванье по этому течению. Я хотел написать длинное произведение, потому что многие из написанных мною фрагментов не звучали именно как песни, а вот как фрагменты одного длинного произведения они звучат лучше.
Я прочитал книгу под названием “Smallcreep’s Day” Питера Каррела Брауна, парень, который работал на производственной линии на фабрике. Я с трудом могу вспомнить сейчас, о чем там была речь, но суть в том, что реальная жизнь может быть похожа на конвейер, проходящий через машины завода. Вскоре я понял, что лучше всё же написать несколько песен, а затем пустить одно длинное произведение. Потому альбом «Smallcreep's Day» - на одной стороне представляет собой концептуальную часть, а вторая сторона - это просто набор песен для придания альбому разнообразия.
Я решил не петь сам, и в конце концов нашел певца по имени Ноель МакГалла – приятный голос с хорошим диапазоном. Я также забронировал студию ABBA’ы Polar Studios в Стокгольме и уехал туда с Саймоном Филлипсом на барабанах, Моррисом Пертом и Энтони на клавишных. Как лидер, думаю, я немного упустил ответственность, которую мы практиковали в Genesis, но потому что я принимал все решения, которые были заточены моим инстинктом.
Поиск музыкантов не представлялся сложным. Я любил работать с Энтони, и он технически прекрасно играет на клавишных, поэтому выбор для меня был очевиден, хотя я не пытался тем самым вернуть прошлые времена. Сейчас мы оба стали уже разными, гораздо старше. Когда он был в группе, времена стояли напряженные, много трений, споров, сейчас же мы через это прошли. Он очень веселый парень, мне это только в помощь. Он был не обычным сессионщиком, а человеком, который реально был вовлечен в работу, да и песни ему нравились. У него появилось куча идей, и мне пришлось вытягивать то, что мне казалось подходящим.
О Саймоне Филлипсе я слышал, так как он работал с Brand X, и ещё слышал песни на кассете Джека Брюса, которые мне понравились. Все наслышаны о репутации Саймона - быстрый, яркий, чуть ли не яростный, но мне хотелось понять, сможет ли он работать с цельными фрагментами. Кассета Брюса показала, что он способен, потому я его взял с собой. Пригласил сначала на один день, но сразу решил, что оставлю его на все сессии.
Со Стивом Голдом я знаком со времен Rare Bird, он должен был петь на вокале, но перед отъездом в Швецию руководству что-то не понравилось и отказалось от этой затеи. Появился Ноэль МакКалла, когда мы уже записывали всю инструментовку, на которую он и спел. Был хорош.
Самый приятный момент? У меня больше было времени поработать с гитарой. Чувствую, что работа над сольником помогла мне улучшить игру на гитаре. Появилась основа, на которую я могу опираться. У меня есть базовые навыки гитариста, но я не склонен думать, что выучил что-то новое, будто я новичок. Я ощущаю себя так же, как и всегда, но эти 6 месяцев в интеллектуальном плане оказались стимулирующими.
В целом опыт считаю полезным, благо это был полноценный проект, в котором все решения были за мной. Это требовательно, нет моментов, когда можно сачкануть и просто отделаться короткими «Да», «Нет», «Наверное». В группе я обычно работаю над инструментовкой, основами гитары, нижние регистры, бас… Фил занимается ритмом, а Тони появляется позднее. Он лучше меня умеет насытить песню. Какие-то роли ты можешь делегировать. Здесь же я о барабанах и клавишах думал больше обычного. Мне очень помог гитарный синтезатор Roland, с ним мне удалось сделать хорошие струнные, орган, и хоть я не умею играть на клавишах, но всё же мог прорабатывать длинные партии и создавать что-то на 8-дорожечной записи. Это было испытание. Всё по-другому, совершенно новая область работы, которая обязательно принесет пользу, поскольку ты учишься новому. Этот опыт освежит работу с группой. Поэтому я с нетерпением жду новых репетиций с Genesis, возможности сыграть с Филом. Я не играл с ним уже год, как и с Тони…
Энтони Филлипс
С 16 октября 1978 по 11 января 1979 года Филлипс трудится над своим альбомом «Sides», который выходит в апреле.
В феврале Энтони более усердно работает с синтезаторами, которые до этого использовались скупо.
С мая по июнь Энтони работает с Майком Резерфордом над его сольным альбомом в качестве клавишника.
Летом Энтони отправляется в небольшую поездку по США для промо альбома «Sides», после чего вновь заседает в студии, чтобы приступить к новому заказу. К нему обратилось издательство музыки для телевидения Himan Music (позднее известной как "Atmosphere Music Library»). Сотрудничество получится долгим, будут записаны множество треков, а некоторые из них спустя много лет выйдут в коммерческом формате.
В октябре Энтони Филлипс делает, пожалуй, свою последнюю запись в 70-х годах.
Осенью он также начинает работать с продюсером Рупертом Хайном над музыкальной адаптацией книги Кита Уильямса "Маскарад", опубликованной в августе. Ант также модернизируетт свою студию, заменив два своих магнитофона TEAC на магнитофон Allen & Heath Brenell Mini 8, который будет служить ему верой и правдой следующие восемь лет ...
Фил Коллинз
В апреле 1979 года я, будучи опустошенным, вернулся домой, в Шэлфорд. В доме, в котором я толком не успел пожить, до сих пор стояла упакованная мебель. На стенах не обсохла краска, которыми красил тот парень, переспавший с моей женой. Мы тогда остановились на деревянном настиле и кирпичном интерьере - мода конца 70-х. Из-за этого дом выглядел еще более пустым. Всё, включая меня, было содрано начисто.
Я без дела слонялся по дому - только я и коробки. Я бы сразу ушел в работу с Genesis, но Тони и Майк воспользовались отпуском и начали делать то, что страстно уже давно хотели - писать сольники. В течение года они оба были в Стокгольме. Не учли парни, что мой любовный поход в Ванкувер завершится так скоро. И безрезультатно. И я не учел.
Пока у меня окончательно не поехала крыша, я начал свою энергию направлять на все виды музыкальной деятельности, какие только смог найти.
Первым делом Коллинз вспоминает про свою вторую группу Brand X. Почти сразу после его возвращения. С 15 по 30 апреля они закрываются в студии Ринго Старра Startling Studios в Аскоте. Там Brand X работает в две смены - в дневную и в вечернюю. Дневной состав - это Коллинз, Гудсолл, Ламли и Гиблин. Им помогает звукорежиссер Колин Грин, до этого работавший с Ламли. Вечером трудятся Джонс, Робинсон и Кларк, их звукарь - Нил Кернон из Starlink Music. Позднее Гудсолл запишет гитарные партии и для вечернего состава. Спустя несколько дней к группе также присоединяется Моррис Перт для работы, однако его занятость настолько большая, что его отныне не называют «полноправным участником группы».
Данные сессии являются самыми продуктивными в истории группы. Материала хватило на двойной альбом, однако они решают поступить по-другому. Сначала они выпускают альбом, основанный на материале дневной группы, так как та музыка им кажется более доступной и понятной, плюс в ней задействован Фил Коллинз. Это «Product», он выйдет 14 сентября 1979 года.
Спустя полгода, в апреле 1980 года, будет выпущен второй альбом Brand X, уже сотканный из материала «вечерней группы» - «Do They Hurt?». В этом туре на барабанах играет уже Майк Кларк.
В 1982 году, благодаря Робину Ламли, выйдет ещё один альбом «Is There Anything About?», тоже основанный на сессиях 1979 года.
Фил Коллинз
Для моральной поддержки ко мне переехали Питер Робинсон и Робин Ламли из Brand X. Не самое лучшее решение... Им вечеринки нравились больше, чем мне.
Робин притащился со своей американской подругой Ванессой, с которой у меня начало что-то получатся (Робину она уже наскучила, поэтому он даже был рад). Питер занял один конец дома, Робин обжил себе другую комнату, которая должна была стать детской. Я расположился в самой большой спальне. Один.
«Джек Ланкасетр собирает друзей» - примерно так можно охарактеризовать то, что происходило в то же время, когда остальные из Brand X отлучались по своим делам. Для записи своего следующего альбома «Skinningrove Bay» Джек пригласил Фила Коллинза, Робина Ламли (он же продюсировал альбом), Рода Аргента, Мика Роджерса, а также Гари Мура. В итоге получился неплохой альбом. Фил отметился на вокале в песне «Deep Green».
Примерно в то же время клавишник группы «Colosseum» Дэйв Гринсленд совместно с Патриком Вудроффом пригласили Фила для записи альбома «The Pentateuch Of The Cosmogony». Фила на перкуссии можно услышать в 6 песнях - «Three Brides», «Barcarole», «Vivat Regina», «Lament For The Sea», «Miasma Generator» и «Exile» .
Вскоре состоялось знакомство Фила с Джоном Мартиным.
Фил Коллинз
Кто-то порекомендовал меня ему. Джон записал в 1973 году исторический фолк-джаз альбом Solid Air. Он попросил меня поиграть на барабанах в альбоме, который вышел в последствие под названием «Grace & Danger». Когда мы узнали друг друга чуть лучше, он узнал, что я пою немного, потому спел у него на бэк-вокале в песне «Sweet Little Mystery».
Во время работы над альбомом я всё больше проникался к Джону. Мы сошлись не только как друзья, но и в музыке. Спустя пару лет я спродюсирую еще один его альбом. Но «Grace & Danger» стал, возможно, одним из лучших его альбомов. Увы, руководитель Island Records Крис Блэквелл с этим был не согласен. Джон как и я тогда разводился с женой, и это тоже нас сблизило. Блэквелл считал, что песни получились очень личными. Джон со своей супругой Беверли вместе записывались в этой студии, потому Блэквелл знал хорошо обоих. Поэтому он не соглашался выпустить настолько личный альбом.
И всё же альбом вышел, хоть и год спустя. Учитывая, что времени у меня было много, я поехал с парнями, которые помогали ему записывать альбом, и Джоном на гастроли. Это стало большой отдушиной и для меня. Я ощущал себя свежее еще и потому, что это очень отличалось всё от Genesis. Мы много веселились, порой даже чересчур. Джон любил выпить, и сейчас эта история в музыке уже избитая. Ещё он принимал и другие вещества, что делало его хоть и более непредсказуемым, но всё же обаятельным. Казалось, что он одержим саморазрушением. И тут ничего невозможно было поделать. Только…присоединится.
В тот период Джон часто приезжал ко мне и оставался со мной поиграть. Мы по очереди звонили своим бывшим... Но это всё заканчивалось криками и бросанием трубки. И мы открывали следующую бутылку…
Тем же летом, благодаря Мартину, состоялось еще одно знаменательное знакомство - с Эриком Клэптоном, который тогда был кумиром Фила.
Фил Коллинз
Я был завсегдатаем паба Queen Victoria в Шэлфорде. Всегда обедал и приходил каждый вечер. Очень близко подружился с его хозяевами. Я им мог многое рассказать и доверить. Они помогали мне пережить сложные времена. Нередко я там проводил большую часть своего времени. Сначала один. Потом с Эриком Клэптоном. Как оказалось мы в Суррее были соседями, но впервые познакомились только в том году во время работы в студии Мартина.
Джон играл с Эриком, они прекрасно были знакомы. Однажды после трудного дня работы над «Grace & Danger» он хотел как-то скрасить вечер и не придумал ничего лучше, как пригласить Эрика. Вероятно, тогда Эрик ему отказал - Джон иногда злоупотреблял чужим гостеприимством, а тут вообще предложил завалиться к нему домой, да еще со мной, незнакомым человеком.
Так мы пересеклись в том пабе. Эрик до этого меня ни разу в глаза не видел, но я четко запомнил, как сидел со стаканом Guinness рядом с одним из моих кумиров. Поверить было сложно: сижу, пью пиво в пабе с тем, кого боготворил в детстве в клубе Marquee… Потом я еще долгое время боялся, что Эрик обо мне подумает, как о простом собутыльнике Джона, который таскался с ним, когда тот покупал наркотики.
И всё же к концу года мы с Эриком подружились. Отчасти благодаря Стивену Бишопу, который привел меня в дом Эрика и его жены Патти Бойд. В тот мертвый период без работы с Genesis я почти ежедневно приезжал к Эрику, порой ночевал. Подружился с его друзьями молодости. Часто ездили в Лондон, посещали игры «Тоттэнхема» и «Вест Хэма», несмотря на то, что Эрик болел за «Вест Бромвич».
Однажды Эрик выпил так много, что был не в состоянии вести машину. Мы приехали в клуб на его Феррари и надо было как-то доставить его до дома. Он сел на место пассажира, а мне пришлось садиться за руль. Феррари я никогда доселе не водил. Эрик сказал, что сам настроит всё так, что мне нужно будет использовать только сцепление, газ, тормоз и руль. И всё равно это стало для меня испытанием, хотя я нередко вёл во время гастролей Genesis Hillman Imp и Mini Traveller. Я двигался хаотично, было жаль коробку передач. Но всё же мы как-то сумели добраться до дома, после чего с Феррари облегченно выдохнули.
А в какие-то дни мы играли до утра в пул, угорали, пили, смеялись снова и снова пили. Веселые вечера в пабе Куин Виктория в печальный период моей жизни. Так началась наша прекрасная дружба, и это очень меня спасало. Мы с Эриком сыграли значительную роль в жизни друг друга, как в личной, так и с профессиональной точки зрения.
В тот же период Фил поможет и Стиву Бишопу. Тот работал в те дни над своим альбомом Red Cab to Manhattan, и Фил поучаствовал в двух песнях - «Little Moon» и «Sex Kittens to College». В записи также приняли участие Эрик Клэптон, Гэри Брукер (Procol Harum), Арнольд Маккалер.
Летом Фил примет участие в записи альбома «I Can See Your House from Here» группы Camel. Если услышите в песнях «Wait», «Your Love Is Stranger Than Mine», «Hymn To Her» и «Neon Magic» перкуссию - то можете быть уверены, где-то там работает и Фил. Говорят, что он не очень хотел, чтобы его имя указывали в списке участников. Вот что вспоминает о знакомстве с Коллинзом ещё один участник того альбома барабанщик Энди Уорд:
«Впервые с Филом Коллинзом я познакомился в студии на Basing Street. Genesis играли внизу, в большой студии, там они наносили последние штрихи к альбому «The Lamb Lies Down on Broadway». Мне же понадобился ключ для настройки барабанов. Мы разговорились. Фил показался очень дружелюбным, после этого мы ещё несколько раз виделись, обменялись телефонами и так далее. Вскоре после этого он позвонил мне и спросил, не хочу ли я ыграть на ударных с его группой Brand X на концерте в Лондоне? Мне это было только в радость. Конечно, волновался очень, пошел к ним на репетицию. Мне показалось, что не зная мелодий, за ними очень сложно было уследить, а там довольно много всяких требовательных изменений - в темпах, в размере. Я пару моментов уловил, весьма хороших для выступления, но очень нервничал всё равно. В любом случае, на следующий день концерт сыграли, это было в Лондоне, в клубе The Nashville. Играли на крошечной сцене, впятером, меня посадили прямо перед Филом на другой небольшой платформе. Мы начали играть, где-то 20 минут всё шло хорошо, но во время 4-й песни я правой рукой стучал на тамбурине, время от времени бил им по тарелкам и ловил левой рукой, чтобы заглушить звук. И как в один из моментов я так увлекся, что не смог поймать тарелку, в результате она врезалась в левое плечо Фила. Представляю, как это больно. Момент был ужасный. Он бросил на меня такой холодный взгляд, что я просто замер. Мы продолжили играть, но я был очень потрясен и осторожен, но вдруг… опять! На этот раз я промахнулся мимо Фила, но разнес половину его барабанной установке. Группе пришлось остановиться, чтобы всё исправить. Для остальных это было забавно, и пока был перерыв они начали шутить. Но больше меня играть с ними не приглашали. Но вообще они были отличными парнями и группой, вечер был классным, если не считать этих двух инцидентов».
Сам альбом вышел в октябре 1979 года.
Дабы сохранить хронологию событий, в это повествование мы врезаем еще одного персонажа…
Питер Гэбриэл
Записав в 1978 году свой второй альбом, Питер отправится в тур. Он стартует в августе 1978 года и продлится до декабря. Уже во время этого тура Питер обкатывал новые песни, которые войдут в его следующий альбом. Это «I Don't Remember» (её он запишет еще до рабочих сессий к альбому) и ранние версии «Not One of Us» и «Family Snapshot», а также «Bully For You». Весной и летом он приступает к сочинению и записи своего уже третьего сольного альбома.
Примерно в это время он защищает авторские права на сюжет и текст песен «The Lamb Lies Down on Broadway». В Париже он даже нашел режиссера Алехандро Ходоровски и попросил его снять фильм по этой истории. Один из фильмов Алехандро «Эль Топо» в свое время очень повлиял на Питера. Был написан 12-страничный черновик. Компания Charisma Films начала активный поиск 5 миллионов фунтов стерлинга.
Питер начал серьезную работу над 3-м альбомом. Записав в Бате демки, он отправился в Таунхаус, в студию, которая принадлежала Virgin Records. Питер решил записывать альбом с молодой командой: выбрал Стива Лилливайта в качестве продюсера, а за звукорежиссерский пульт посадил Хью Пэдхема. Лилливайт с 1972 года работал в британских студиях, а в 1976 году он вместе с Брайаном Ино продюсирует альбом «Ultravox!» группы Ultravox. Он работает с группами новой волны, а также с панк-группой XTC - группа, которая тогда очень нравилась Питеру. Именно во время работы с XTC Стив начал сотрудничать с Хью Пэдхэмом, который до этого имел за плечами опыт с Yes, ELP.
Когда из офиса Питера позвонили Лилливайту, тот долго сомневался с ответом, поскольку не имел понятия, кто такой Гэбриэл. Питер же пытался смотреть в будущее, хотел стать частью надвигающейся новой волны, потому кандидатура Стива виделась ему идеальной для этого. После первых дней совместной работы с Питером Лилливайт пребывал в восторгах: «Никогда ни с кем так не работал!».
Также в начале года Питер посетил концерт группы Random Hold. Группа ему понравилась, Гэбриэл пригласил всех музыкантов поджемить, а в итоге оставил для себя лишь гитариста Дэвида Роудса.
Ларри Фаст:
Впервые Питер набрал столько людей, чтобы дать себе возможность быть тем, кто он есть, Питером, дабы раскрыть свой потенциал, а за спиной иметь идеальную команду звукарей, которые держат всё в своих руках и при этом не мешают. Стив и Хью дали такой баланс, не накладывая на нем свою печать.
Дабы не зависеть от ограничений студийного времени, Гэбриэл решил соорудить свою студию. Для этого он арендовал фермерский дом Эшкомб-хаус в 30 минутах ходьбы от своего дома. При нем был каменный амбар, где Питер устроил импровизационную студию. Поначалу в роли стен выступали коробки из-под яиц.
Альбом был полон инновационных находок. Ключевую роль сыграла драм-машина. Её раздобыл Ларри Фаст. Называлась она PAIA. Отличалась тем, что могла воспроизводить как заложенные стандартные ритмы, так и программировать свои. Питер был в восторге от новинки, в результате он перешел к новому методу работы: теперь сочинения начинались с ритма, который постепенно обрастал мелодией, и лишь потом - словами.
Также Питер опробовал сэмплер «Fairlight CMI», благодаря которому можно было записывать внешние звуки, а потом воспроизводить их с клавиатуры с любой частотой, а также в виде аккордов. «Знакомство» состоялось благодаря Сиду Макгиннису, который в свою очередь знал изобретателя этого устройства.
Питер и Стив Лиллилауайт сразу решили: «всё, что будет звучать привычно - отметаем».
К началу работы Питер уже имел ряд заготовок. Одна из них - примечательная «Biko». По итогу она стала первым социальным политическим месседжем Питера, а также первым экспериментом с этнической музыкой. Песня была посвящена Стивену Бико, арестованному по распоряжению правительства апартеида. Он умер в тюрьме в возрасте 30-ти лет. Сообщение о его смерти потрясло Питера в 1977-м году, он очень сильно заинтересовался всей ситуации в Южной Африке и разным движениям за права человека. Ритм и частично основа музыки навеяна музыкой из фильма «Dingaka», которую Питер услышал по радио. Здесь же звучит традиционное пение, записанное на настоящих похоронах Бико. Африканское влияние отчасти распространилось и на другие песни альбома - «Lead a Normal Life» и «No Self Control».
Помимо этого в альбоме участвуют звёздные гости. Бэк-вокал в «No Self Control» и «Games Without Frontier» исполнила Кейт Буш, а гитара в песне «And Through the Wire» - дело рук Пола Уэллера из Jam. Ну и Фил…
Фил Коллинз
Как-то я сказал Питеру: «Если тебе понадобится барабанщик…» И вот я вдруг оказался в Эшкомб-хаус. Там мы жили по итогу с Питером и другими музыкантами в течение месяца. Мы помогали ему придумывать идеи для альбома, плюс отыграли несколько концертов в Эйлсбери, Шептон-Маллет, на фестивале в Реддинге. Во время этих выступлений я оставлял барабаны, шел к микрофону, чтобы спеть с Питером «Biko», «Mother of Violence» и «The Lamb Lies Down on Broadway».
От скромности не помру, но всё же я был лучшим барабанщиком, которого он знал и на которого он мог положиться. Так как Питер сам был барабанщиком, то требовал он многого. Но наши отношения с ним были глубже музыкально-рабочих. Мы очень близко дружили.
В том же 1979 году мы продолжили работу с Питером в Таунхаусе в Лондоне. Я сыграл на барабанах на 4-х его песнях. Там же я познакомился и с Хью Пэдхэмом. Наиболее заметная роль у меня была в «Intruder». Учитывая, что Пит решил уйти от привычности, он мне сразу дал понять: «Делай что хочешь, только не используй металл» - «Тарелки? Совсем?» - «Совсем!». Тогда же мы с Хью впервые использовали новый саунд для барабанов. Впрочем мое участие в этой композиции было анонимным.
26 августа 1979 года Питер и Фил вместе выступают на фестивале в Рединге. На том же фестивале, но на день раньше, выступил… кто бы вы думали?
Стив Хакетт
В 1979 году я был вдохновлен посещением Ассоциации спиритуалистов Великобритании, особенно их библиотекой. Один медиум перечислил имена людей, которых я очень хорошо знал, причем он на удивление точно рассказал их характеры. Позже у меня был другой такой же опыт, но с таксистом, который тоже сказал, что имеет дар медиума, который он получил после аварии. Он не только назвал имена, но еще и предсказал неминуемую неожиданную смерть моего деда, которая в итоге и произошла через неделю, несмотря на то, что он обладал на удивление крепким здоровьем.
Эта смерть, начало новой жизни - послужили для меня вдохновением. Мой недавний уход из Genesis породил много вопросов, которые всплыли на поверхность и вдохновили меня на создание нового альбома - «Spectral Mornings».
Альбом записывал в Голландии, в городе Хилверсум, при температуре ниже нуля. Огромная студия стала для меня защитой. Пока снаружи свои злоключения творила снежная королева, внутри было тепло и уютно. Всегда наготове были еда с напитками. Уборщику студии так нравилась наша музыка, что он всегда нас поддерживал и угощал. И не только едой…
Первым записанным треком стал «Spectral Mornings». Большое звучание треку придали клавишные Ника Магнуса вместе с гитарой. В этой песне ощущался дух, летящий на свободу.
Песня «Tigermoth» была связана с загробной жизнью, в ней рассказывалось о сострадающем духе, помогающем летчику, который не понимал, что он мертв после того, как его сбили в воздушном бою. Ник прекрасно создал «образ» этого боя на клавишах, а флейта Джона и педали Дика изобразили гул бомбардировщика.
«Red Flower» - предвестник моего интереса к звучанию, связанному с дальними странами. От Китая до Индии, от Южной Америки до Ближнего Востока. Чем меньше привычных инструментов, тем больше волшебства и интриги. А ещё мне нравился кото, который создавал прекрасный и нежный звук в этой песне. Мне всегда нравились контрасты между треками.
Особенно я был горд «Every Day». В песне я смог сбросить огромный груз накопившихся разочарований, плюс это был мой способ превратить грусть в триумф. Это была песня - глоток свежего воздуха. Я понимал, что мы создаем нечто мощное.
Тема начала и конца была продолжена в песне «The Virgin and the Gypsy». Чувственная по своей природе, это была песня земли, в которой участвовали два персонажа, разрушавшие старый мировой порядок.
А вот мой новый мировой порядок процветал. За 18 месяцев после ухода из Genesis я прошел долгий путь в сторону растущей уверенности. Альбом оказался успешным в чартах.
Впрочем я не был в то время ещё полностью ответственным. Выпивая и закуривая по вечерам во время записи, я ещё плыл по течению. Вдобавок я еще и заболел, состояние было жалкое. Прямо на диване или на кровати приходилось проверять все миксы, так как просто не мог дойти до студии. Почему же я заболел в очередной раз? С детства не отличался уверенностью в себе. Мне нужно было видеть и чувствовать успех на каждом этапе… Вот и в эти дни я был будто подвешен на острие ножа, одержим каждой нотой, и при этом ощущал, что мне нужно что-то кому-то доказать. А затем… турне, аншлаги. Фантастическая реакция.
Каждый концерт - это снос башни. Всё шло как по маслу, хотя были и неприятные моменты. У нас тогда работал техник по гитарам Гед, огненные рыжие волосы. Ирландец. Репутация - большие кулаки. На одном концерте он вырубил промоутера, приняв его за фаната, попавшего на сцену. Концерты вообще тогда были бурными.
В центре искусств ICA Charisma презентовал мой альбом Spectral Mornings. Реакция была потрясающей, альбом продержался в чартах более 3 месяцев. Турне собрало огромную аудиторию, мы стали сами собой. Я очень гордился группой.
Наконец, я полностью избавился от зависимости от Genesis. Это было словно древний сон. Страхи, которые мучали меня с момента ухода из группы, отошли в дальний угол. Мои сны вернулись на поверхность и торжествовали.
В августе этот путь становления достиг своего апогея на фестивале в Рединге, в августе 1979 года. На сцене было очень громко. «Please Don't Touch» еще никогда не звучала так мощно. Я чувствовал, будто мы в эпицентре бури. Цирк приехал и разрушил всё на своем пути. Но зачастую после триумфа следуют темные тучи на горизонте… Так и случилось.
Летом 1979 года я был в восторге от первой волны успеха. Творческое вдохновение казалось безграничным. Однако первый из нескольких новых вызовов уже начинал поднимать голову.
Альбом "Spectral Mornings" гордо поднимался в чартах, концерты шли нарасхват, но отзывы часто были отвратительными. Типичный пример: "Я удивлен, что люди все еще слушают подобную ерунду". Откуда это? Ответ ясен. Новая партия инопланетян приземлилась и захватила власть.
В середине сентября Тони и Майк снова собрались вместе, чтобы обсудить ближайшее будущее. Решили в октябре приступить к репетициям нового материала с Филом у него дома. В это время Фил Коллинз был занят в Brand X. С 12 по 29 сентября группа даёт 3 концерта в Великобритании и 12 концертов в США.
9 октября - выступление на телевидении на передаче «Old Grey Whistle Test». Фил даёт интервью, после чего группа исполняет «And So To F…». Это последнее совместное выступление Brand X и Фила Коллинза.
Фил Коллинз
В какой-то степени мне даже нравилась неожиданная, нежеланная свобода. До этого я мало гулял и веселился с коллегами-музыкантами. До того времени я всегда приходил в чужой коллектив - никогда не приходилось самому собирать группу. Шумное веселье с приятелями было для меня в новинку, и мне нравилось.
Мы устраивали вечеринки и в моем Олд Крафте, во время которых не спали до утра, а постоянно смотрели «Башни Фолти». С нами были и парни из Brand X. Сидели всю ночь у телевизора. У меня тогда жил сосед, вышедший на пенсию генерал Линг. Мы видели его клумбы - словно картиника на открытке. Веселились и играли, стреляли друг в друга из игрушечных пистолетов. Должно быть ветеран-сосед тогда был от нас в замешательстве.
Мы это даже в альбоме зафиксировали - в «Product» Робин Ламли добавил «звуки выстрелов и звук бензопилы». И на концерте порой, играя джаз, парни наряжались в костюмы индейцев. Наши концерты отличались безумностью и немного пугали - со звуками блеяния овец или лая собак. Brand X помогли мне немного отвлечься. Но только немного.
Но всё это бурное веселье (каким бы приятным и реально полезным оно ни было для меня) должно было рано или поздно закончиться. Я слишком сильно любил работу и сочинять музыку. Поэтому когда все вечеринки отгремели, парни съехали из моего дома. А я сел писать… Хотя ещё толком не понимал, что пишу.
To be continued…