ПОЛИТЭКОНОМИЯ И СИСТЕМНЫЕ КРИЗИСЫ
УРОКИ СИСТЕМНОГО КРИЗИСА
Поначалу автор думал использовать здесь в качестве эпиграфа знаменитую фразу из «Собачьего сердца» Михаила Булгакова о том, где находится разруха. Но, подумав, решил процитировать монолог профессора Преображенского более полно:
— Какого черта убрали цветы с площадок? Почему электричество, которое, дай Бог памяти, потухало в течение двадцати лет два раза, в теперешнее время аккуратно гаснет раз в месяц? Доктор Борменталь! Статистика — жестокая вещь, вам, знакомому с моей последней работой, это известно лучше, чем кому бы то ни было другому…
— Разруха, Филипп Филиппович!
— Нет, — совершенно уверенно возразил Филипп Филиппович, — нет. Вы первый, дорогой Иван Арнольдович, воздержитесь от употребления самого этого слова. Это — мираж, дым, фикция. — Филипп Филиппович широко растопырил короткие пальцы, отчего две тени, похожие на черепах, заерзали по скатерти. — Что такое эта ваша «разруха»? Старуха с клюкой? Ведьма, которая выбила все стекла, потушила все лампы? Да ее вовсе не существует! Что вы подразумеваете под этим словом? — яростно спросил Филипп Филиппович у несчастной деревянной утки, висящей кверху ногами рядом с буфетом, и сам же ответил за нее: — Это вот что: если я, вместо того чтобы оперировать, каждый вечер начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха. Если я, посещая уборную, начну, извините меня за выражение, мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать Зина и Дарья Петровна, в уборной получится разруха. Следовательно, разруха не в клозетах, а в головах.
В то время слово «кризис» было не столь популярно – разве что среди врачей, и касалось оно переломного момента в ходе болезни. Потому кризисные явления называли более точным словом: разруха. Ибо что есть кризис в том смысле, как мы это слово здесь применяем? Как раз разруха – когда все дела идут наперекосяк, когда всё вокруг неожиданно рушится. Как раз об этом и говорил Филипп Филиппович, описывая происходящее.
Так что согласимся с выводом, который сделал профессор Преображенский: кризис – в головах, а не в политике, экономике, мировой политике и т. д. В головах, а не где-нибудь ещё. Вот это и есть следующий урок системного кризиса.
УРОК ЧЕТВЁРТЫЙ: КРИЗИС И ЕДИНОМЫСЛИЕ
Так как понимать идею, что «кризис – в головах, а не в реальной жизни», если кризис как раз выражается в изменениях, происходящих в реальной жизни? Посмотрим это на примере всё того же Великого Кризиса Конского Навоза.
Откуда взялся этот кризис? На «самом высоком уровне» он стал результатом столкновения двух замыслов. Один из них, концентрировать деловую активность для сокращения затрат и получения большей прибыли, привёл к безудержному росту населения и территории мегаполисов. Другой, использовать единственный доступный вид внутригородского транспорта для перевозки людей и грузов, привёл к соответствующему быстрому росту количества лошадей на улицах мегаполисов. В результате бесконтрольной реализации этих замыслов количество навоза, ежедневно скапливающегося на улицах мегаполисов, превысило доступные возможности его собирать, вывозить и утилизировать. Накопление навоза стало неконтролируемым, следом из-под контроля вышла санитарная обстановка в городах. Так и возник кризис.
Как видим, первоисточник кризиса – не в реалиях, а в замыслах. Но неужели так трудно было подкорректировать эти замыслы, как только возникли проблемы, и тем самым не допустить кризиса? Давайте посмотрим!
Получение всё большей прибыли – цель деловой деятельности при капитализме. А в те времена в развитых странах был только капитализм. Снижение затрат – один из основных подходов, позволяющих увеличить прибыль. Один из способов снижения затрат – концентрация деловой активности, что и приводит к возникновению мегаполисов. Так что отказаться от первого замысла, по этой логике, означало отказаться от… капитализма. Совершенно невозможно, не так ли?
Жизнь в любом сколь-нибудь протяжённом населённом пункте, а тем более в мегаполисе, невозможна без транспорта, без перемещения людей и грузов. А единственный известный (кстати, в течение нескольких тысячелетий!) вид транспорта – гужевой. Да, известен железнодорожный и морской / речной виды транспорта, но они непригодны в рамках города. А рассматривать попытки чудаков-маргиналов создать «альтернативный» транспорт никто даже всерьёз не рассматривал. Потому особого выбора не было!
Ну а чем больше людей и чем больше расстояния в растущем городе, тем больше надо доставлять разнообразных товаров в магазины, тем больше нужно перевозить других грузов, да и тем больше людей каждый день хотят или должны ездить по городу. А значит, тем больше лошадей будут использоваться каждый день.
Логично? Абсолютно! И, чтобы отказаться от второго замысла, надо отказаться от привычных удобств жизни – транспортных услуг, товаров в магазинах, и т. д. Но это же тоже невозможно!
Обратите внимание: мы говорим только о логике, связанной с общепринятыми представлениями людей того времени. О той логике, которая в головах, а не в реальном мире. Так что кризис не только приходит, но и доводится до невозможного – и всё это сугубо в головах. Просто потому, что большинство людей не могут даже представить себе, как можно отступить от общепринятых принципов и представлений, и тем самым делают только хуже, только усиливают хаос кризиса. Как говорил профессор Преображенский, устраивают и усиливают разруху силой своей мысли.
Чем особенны эти мысли, способные довести мир до кризиса и не дать ему из этого кризиса выбраться? Дело в том, что раньше, «до кризиса», эти мысли, как ни странно, приводили к успеху. Значит, эти мысли, до поры до времени, были правильными! И потому они получили распространение и стали общепринятыми, а затем стали восприниматься как единственно возможные. Как назвать такие мысли? Есть, конечно, научное, умно звучащее слово «парадигма», но уж больно ухо режет. Лучше уж использовать русское слово «Единомыслие». Оно и звучит приятнее, и отражает смысл: каждый из замыслов, столкновение которых вызывает кризис, отражает единые мысли всех (или почти всех), и потому от этих «единственно верных» мыслей трудно отказаться – и это только усугубляет кризис.
Иными словами, Единомыслие – это общепринятые подходы к принятию решений в докризисную эпоху; Единомыслие приводит к кризису и толкает людей во время кризиса принимать решения «по-старому», тем самым усугубляя кризис и не позволяя его преодолеть.
Так что, и вправду, разруха – в головах.
ЕДИНОМЫСЛИЕ И ПРОФЕССИОНАЛИЗМ
Единомыслие – это собрание мыслей, идей и знаний, которые в течение длительного времени приводят к успешным результатам. Наиболее ярко Единомыслие выражается в виде профессиональных знаний. Чтобы стать профессионалом, нужно освоить эти знания. А заодно усвоить, что любое отклонение от этих знаний непрофессионально, потому что не ведёт к успеху, в лучшем случае, а в худшем случае – вообще к крупным неприятностям. Потому специалисты так цепко держатся за Единомыслие и не позволяют ни себе, ни другим от него отклоняться.
Представьте себе, как бы специалисты, работающие в гужевом транспорте, в коневодстве и в изготовлении телег, карет и упряжи, скажем, в середине 19 века, отреагировали на «идею», что вместо лошадей по улицам городов будут бегать какие-то «автомобили»? Покрутили бы пальцем у виска и ответили бы: «Дурень думкой богатеет!» А если бы эту «идею» высказал кто-то из профессионального сообщества, его просто перестали бы уважать как специалиста, с его мнением перестали бы считаться.
Ничего удивительного в том, что профессионализм и страх показаться непрофессионалом оказываются главным препятствием на пути преодоления системных кризисов.
Но это – не единственный механизм поддержания докризисного Единомыслия.