Посетил позавчера по уже практически традиции («раз в полгода мы с друзьями ходим…») премьеру нового спектакля Пушкинского музыкально-драматического театра «Женитьба Бальзаминова», поставленного в рамках празднования 200-летия со дня рождения А.Н.Островского (государственные программы «Золотое кольцо Островского» и «Культура малой родины»); в одной из ролей, само собой, занят мой друг, заслуженный артист России Дмитрий Быков.
Видно, что государственный грант от Президентского фонда культурных инициатив пошел впрок (кстати, сам театр в марте получил статус муниципального). Поставлено все красиво и пышно, как говорится, каждый рубль виден на сцене, и предыдущие сравнительно недавние и тоже вполне достойные спектакли «Бесприданница» и даже «Севастопольский вальс», не говоря уже о камерном «Ограблении в полночь», выглядят образцами минимализма.
По афише и буклету («мир дымковской игрушки» – это цитата) можно было предположить, что спектакль будет выдержан, как и следовало ожидать, в стилистике наивного искусства с размалеванными щеками из «Морозко» и прочих набивных «баб на чайник», однако тут от заявленной «дымковской игрушки» разве что оформление декораций, а от «баб на чайник» – гипертрофированные юбки, которые, впрочем, так обыгрываются, что какие уж тут чайники (даром что тема чаепития имеется), тут впору это «безобразие» канканом называть.
Спектакль, как и предусмотрено пьесой (строго говоря, мини-трилогией) Островского, представляет собой типичный водевиль. Режиссер-постановщик, художественный руководитель театра Борис Урецкий использует классический сюжет по полной программе, щедро дополняя его музыкальными номерами, перемежаемыми практически цирковыми скетчами. На все это как минимум приятно смотреть, зритель если не хохочет в голос, то во всяком случае улыбается, поскольку и постановка мизансцен с хореографией на уровне, и все исполнители отлично подобраны и буквально купаются в своих образах, ну а когда актеры, что называется, ловят фан, то, разумеется, он передается и публике.
Сваха Акулина Гавриловна (в версии, которую я смотрел, это Валентина Виленская), конечно, ворует все шоу своей артистичной клоунадой, которое этому легкому жанру вполне подходит. Ей (как, впрочем, всем занятым здесь актрисам) невероятно идет стилизованное платье (художник-постановщик Екатерина Балашова), и даже капор этот, казалось бы, любую женщину неизбежно превращающий в Рину Зеленую в «Приключениях Буратино», выглядит классно, а это дорогого стоит. Вообще все актеры и особенно актрисы – пьеса очень женская, – от сестер Раисы и Анфисы (в версии на премьере это Елена Фортовая и Екатерина Ерина), которые здесь такие, гм, французистые (у Островского это просто «девицы лет под тридцать, ни хороши, ни дурны»), до монументальной Домны Белотеловой (в исполнении Светланы Ким – кажется, она ближе всех к каноническому образу) колоритны и обаятельны. И два-три раза повторенное чаепитие Павлы Петровны Бальзаминовой (Юлиана Суворова), матери главного героя, и типичной «смешной старой служанки» Матрены (Татьяна Семенова, играющая по сути то же, что в «Бесприданнице») служит такой успокоительной перебивкой во всей этой череде скетчей с элементами клоунады и акробатики, когда можно перевести дух.
Главную роль (хотя акцент в спектакле, как и у Островского, делается не на юном балбесе Бальзаминове, а на его окружении), на мой вкус, отлично исполнил Роман Бакке, который своей пластикой и трепетностью превосходно вписался в образ пугливого и озабоченного богатством и славой, но в принципе безвредного и в чем-то трогательного инфантила. Если актер слегка и заимствует некоторые черты у Вицина из классического советского фильма 1964 года, ибо куда от этого денешься, то это на пользу. У Дмитрия Быкова (играющего в очередь с колоритным Евгением Башлыковым) сравнительно небольшая, но яркая и значимая для сюжета роль строгого дяди, третирующего своих племянниц и не дающего им устроить личную жизнь, ибо нет достойных женихов. Этого персонажа не было у Островского, но в сюжет он вписался идеально, закрывая вопрос, а с чего это Анфиса и Раиса вообще так засиделись в старых девах. Кстати, этот образ со стеком, фалдами и подусниками вполне вписался бы в ту же «Бесприданницу», это же хоть Кнуров, хоть Вожеватов, да хоть бы и сам Паратов, почему нет.
Декорации довольно затейливые, и главная из них – забор-трансформер с хлопающими досками и люками, из которых персонажи (сестры и Бальзаминов) то кричат «ку-ку», то пытаются пролезть на авансцену, получая за это стеком, но порой у них таки получается вылезти. Такова жизнь, говорите спасибо, что это веселый и в общем-то хрупкий заборчик, а не что посерьезнее. Кроме того, есть забавный надувной трон, на который взгромождается Бальзаминов, когда его влажные мечты о будущей женитьбе, богатстве и вообще величии достигают апогея. Позднее, правда, туда садится и карикатурный солдафон Лукьян Лукьяныч, у которого для этого чуть более веские основания – он по крайней мере, что называется, «человек действия», хитрый план придумал и в целом осуществил. Роль, может, и не ахти какая оригинальная, сколько таких «ать-два» было со времен Скалозуба, но актер Сергей Гаврилов сыграл ее без сучка и задоринки. Пожалуй, весь этот аттракцион ближе не к экранизации 1964 года, где Вицин и Мордюкова, а к советским киномюзиклам 70-х. В нем угадываются то «Труффальдино из Бергамо», то «Дуэнья», то «Благочестивая Марта», а бывает, что и телевизионные «новогодние мюзиклы» из благословенных тучных нулевых.
Тут как раз уместно вспомнить о собственно музыке – и аранжировки в спектакле на уровне, и мотивы приятные, и тексты явно неглупые и забавные (музыка Владимира Баскина, слова Евгения Муравьева), и звуковик свое дело знает, хотя некоторые фрагменты фраз для сидящих в зрительном зале все-таки скрадываются, но запомнить все это с первого раза нереально, хорошо бы послушать отдельный саундтрек.
Особой глубины здесь, конечно, никто и не ожидал, сама пьеса к этому не располагает, чистая буффонада. Поэтому, на мой вкус, да, не хватило толики драмы, которая придала бы всему этому вполне, повторюсь, приятному «на вкус и цвет» балагану некоторую глубину. Думаю, что даже в водевиле все-таки должны быть моменты, когда у зрителя увлажнялись бы глаза (помимо собственно самоотдачи актеров, что всегда трогательно), см. «Лев Гурыч Синичкин», тот же «Труффальдино», далее везде. Возможно, глупому рохле Бальзаминову (например) подошло бы несколько моментов серьезности плюс хотя бы один прочувствованный монолог о судьбе маменькиного сынка, а еще лучше – музыкальный номер. Пусть этого и не было в, скажем прямо, не самой глубокой и драматичной пьесе трудяги Островского, но классический текст в этой постановке и без того серьезно перелопачен и дополнен, так что почему бы нет?
А возможно, я неправ, потому что в наше непростое время глазам и без того есть над чем увлажниться, а тут – чистый праздник без этих ваших «актуальностей» (если не считать таковыми «либеральные» рассуждения Бальзаминова о том, что его окружают необразованные и непонимающие люди, – пара реплик, проехали).
Может, стоило бы «подрезать» первый акт, за счет этого расширив финал с «шербурскими зонтиками» (ну красиво же, а едва зритель входит во вкус, так занавес уже и опускается), и вообще играть спектакль без антракта, это только бы усилило эмоциональное воздействие на публику, но авторы явно так долго, с такой любовью, вдохновением и креативом работали над всеми этими скетчами, что сократить хоть что-то из этого уже явно было выше их сил. В общем, рекомендую, милости прошу, о репертуаре см. сайт Пушкинского музыкально-драматического театра.