От Ангельсины Сергеевны Ирина возвращалась довольная: всё оказалось под контролем, и можно не переживать. Ну, если не считать организации самой свадьбы, точнее, свадебного торжества. Но, что там переживать особо? — проконтролировать пару организаций, чтобы всё было в лучшем виде? Чтобы все было доставлено и приготовлено вовремя? — пфф, сущая ерунда, если сравнивать с началом разработки того или иного месторождения. А то, что платья не было… — так, как выяснилось, и это было под контролем.
Думается, если бы Вера надумала пойти в салон, чтобы купить или заказать платье, Томасина ей бы сразу тот чемодан «откопала», не стала бы ждать нашего приезда…
Вроде бы ничего особенного и не случилось, но настроение было хорошим, солнечным прямо. Тут капелюшечка хорошего, здесь — еще одна… И там, и там… И вот уже эти капелюшечки соединяются в ручеек, который становится все больше и шире, соединяется с другими ручейками, и… И уже плещется море. И как его в себе удержать? — да никак! — глаза улыбаются и светятся счастьем, а прохожие, случайно оказавшиеся рядом и взглянувшие на тебя, сами начинают улыбаться и заражаются счастьем. Оно ведь такое — в коробочку не положишь и под подушку не спрячешь — как солнечные лучи, которые проникают везде, куда только можно проникнуть, как половодье весной, которое сложно остановить, как радуга летом после дождя. Увидеть легко, сохранить сложно.
Здравствуйте, дорогие, любимые читатели и подписчики канала «ДиНа»!
Рассказ «Муж – "партизан" и подарок на свадьбу» — это 86-я часть рассказа про странную белую кошку Томасину.
Для тех, кто не знаком с Томасиной, но хочет познакомиться — ниже приведены ссылки на начало рассказа и на предыдущую часть.
А еще ниже — ссылка на вполне себе самостоятельный вбоквел, который, тем не менее, имеет прямое отношение к «Томасине».
Вот так и люди, увидевшие Ирину, кто-то сам начинал улыбаться, заворачивал в магазин и покупал жене цветы — а просто так, просто, потому что хорошо. Кто-то вдруг решался и забирал из подъезда кошку, которая уже дня три как там сидела. Кто-то — ехал в приют за собакой, а кто-то… Кто-то не мог сохранить ощущение, минут через пять уже вспоминал, что завтра снова на работу, что зарплата маленькая, что теща — змея подколодная…
Как тесто — и рецепт вроде один, а у кого-то оно пышным, сдобным получается, а у кого-то — закалдыня-закалдыней, как ни старайся…
Увидеть легко, сохранить сложно…
Довольными были и родители Максима. Удачно съездили к Елене. А как неудачно-то, если заранее договорились? — и всех щенков посмотрели, кроме одного, которого уже забрали, но и его фотографии и видео Елена показала, да и себе самим щенка выбрали. Как такая поездка может быть неудачной, и как можно быть недовольными после общения с мамочкой Тильдой и славными щенками-карапузами?
Ради такого дела, смотрин малышей, Елена выпустила всю братию в гостиную, перекрыв, правда, заранее выходы в коридор и в кухню, а то ведь глаз не хватит за всеми следить. А детки-то любопытные, шебутные, веселые.
Тильда залезла на диван, чтобы отдохнуть от малышни, но при этом пристально за ними следила. Данная ситуация ей чрезвычайно нравилась: детки нашли себе объекты для развлечения — пришедших гостей надо же со всех сторон рассмотреть, обнюхать. А уж когда гости выдали им игрушки… — щенки на какое-то время напрочь забыли про маму. И Тильде это очень нравилось.
А гостям нравились щенки.
— Юра, какие же они все прелестные! Хоть всех забирай!
— Не, не, всех не надо. Хотя, думаю, Елена рада будет, если всех заберем. Вздохнет хоть свободно. Тильда вон, балдеет уже, на диван залезла. И что ты выбрать не можешь? — договорились же, что пацана берем. А их всего два. Вот этот и…, — второго удалось найти и выловить не сразу — щенок умудрился «просочиться» в коридор и с азартом первооткрывателя исследовал содержимое сумки, оставленной Юрием в коридоре. Ничего опасного там не было, по крайней мере для полуторамесячного щенка — ну, не смог бы он сдвинуть или уронить сумку с трехлитровыми банками с солениями и вареньем, которые привезли Ирина с Юрием Елене.
Юного исследователя, однако, поймали и, от греха подальше, водворили обратно в комнату.
— Вот и второй. Его и возьмем.
На том и порешили.
Супруги подъехали к дому Веры примерно тогда же, когда и Ирина, мама Веры, вернулась от Ангельсины Сергеевны к Казариновым. И, если первые сели тихо-мирно пить чай на кухне, да разговоры говорить — Вера спала, и её не стали будить, а Максим на работе был, то вторые решили прогуляться перед сном. Точнее, Ирина, не успев вернуться, тут же ухватила мужа под локоть и утянула на улицу.
— Давай, давай пошли, поговорить надо. Без посторонних ушей.
Ну, а для принимающей стороны было сказано, что они просто немного пройтись хотят и проветриться, привычка, мол, у них такая — перед сном гулять. Если не погуляют — не заснут.
Отойдя на некоторое расстояние от дома, чтобы из окон случайно их никто не увидел, ни Ольга, ни Андрей, нашли подходящую лавочку, да сели на неё.
— Может, действительно, прогуляемся?
— Да нет, у меня что-то ноги гудят. Вроде и ходила немного… От каблуков, наверно, с непривычки.
— Ну?
— Что «ну»? Ноги гудят, говорю.
— Да я не про то. Зачем ты меня вытащила? Какие такие секреты?
— Ой, Володя, что я тебе сейчас расскажу! Ты же и половины не знаешь!
— Чего это я не знаю?
— Да вот, например, что Николай, ну, тот Николай, про которого иногда в разговорах Вера упоминала, у которого еще две собаки, йорк и далматин, так вот, он, оказывается, внук Марии Федоровны! Представляешь!
— Погоди, ты хочешь сказать, что он внук той самой Марии Федоровны, которая с твоей мамой дружила?
— Ну, да. А я что тебе говорю!
— Ну, дела…, — удивление Владимира не было наигранным, он прекрасно помнил те времена, когда они, еще молодые, студенты, еще не расписанные, могли после какой-нибудь поездки на практику или просто после прогулки ввалиться безо всякого предупреждения домой к Ирине, и их тут же усаживали за стол, угощали, узнавали новости. И часто там бывали подруги Ирининой мамы — Мария Федоровна и Ангельсина Сергеевна. Как они пытались «сдружить» своих детей, понимали, что ничего не выходит, и переживали по этому поводу. Слишком разные интересы у детей. Да и дети — разные. Каждый со своим характером. И из всех только Ирине да её жениху, то есть ему самому, и было интересно общаться со «старушками». Конечно, никакими старушками женщины не были, но…, эх, молодо, зелено — для двадцатилетних студентов возраст «50+» — замшелая старость. И в голову не приходит, что сами когда-то такими будут…
— Да, и я о том же. А еще…, — и дальше Ирина рассказала мужу все новости, которые узнала от Ангельсины Сергеевны. Рассказала и про Марсика с Анфисой, показала их фотографии, сказала и про то, как она обмикитилась, забыв, что котики вообще-то говорящие…
Владимир молчал, лишь глаза от удивления выпучил: ну, как, как можно про такое забыть?
— Ты только, слышишь, никому.
— Естественно, никому. Знаешь ведь, я как партизан. Сколько лет с тобой живем, я никому ни словом не обмолвился. И не собираюсь.
И это действительно так и было. Какая бы компания ни собиралась, в каком бы хмельном угаре не находился её муж, а и такое иногда бывало, ни разу, никому ни словом не обмолвился про кошку.
О том, что Владимир знает секрет Томасины, знала только Ирина. Ни её мама, ни даже Томасина не были в курсе. Что поделать, если она сама ему проговорилась? Даже не так — вполне осознанно сказала. Правда, думала, что умирает — роды были сложные. И, пока «скорая» везла в больницу, Ирина уцепила мужа за руку и стребовала с него клятву, что, чтобы ни произошло в его жизни, если её не будет, то кошку он себе оставит.
— Обязательно, слышишь, обязательно кошку оставь. Поклянись!
Владимир поклялся.
А Ирина меж тем продолжила, — Она тебе поможет… Подскажет с дочкой…
Владимир тогда ничего умнее не придумал, сказал, — Откуда ты знаешь, может, еще мальчик будет…
— Знаю, мне Томасина сказала, — ответила Ирина и потеряла сознание.
Родилась девочка.
И уж потом, после выписки Ирины из роддома, пришлось Володе новую клятву давать — что он никому и словом про кошку, про Томасину, не обмолвится. В итоге про кошку он знал. Но, что с того? — знать-то знал, только не слышал. Может, и пыталась с ним Томасина говорить, а, может, и не пыталась — в любом случае, он её ни разу не слышал. Так что для него она была кошка, как кошка. Правда, со своим секретом.
— Ой, Володя…! Я же самое главное забыла!
Ирина снова достала смартфон и показала фотографии. В этот раз Веры. В свадебном платье.
— Это что, наша Вера?
— Да. Красавица…
— Ну, красавицей-то она всегда была, просто многие этого не замечали… Ты тоже, кстати, всегда говорила, что мне это отцовская любовь глаза застит, а Вера — просто симпатичная.
— Ты что, меня упрекаешь?
— Нет. Просто вспомнилось… Я-то все думал, кого мне наша дочь напоминает, и никак сообразить не мог. А оно вон что оказывается… — на маму твою походит…
— Ага… Красавица…
Супруги сидели на лавочке, светила луна, дул легкий ветерок, а они наслаждались моментом, молчали и вспоминали. И никаких слов почти не требовалось — воспоминания были общие, достаточно было сказать, — «А помнишь?», — чтобы в ответ услышать, — «Да, она такая крошка была…».
— Знаешь, я тут подумала…
— А давай Вере с Максимом на свадьбу машину подарим, — то ли перебил, то ли продолжил мысль жены Владимир.
— Я ведь тоже самое хотела сказать… Как ты догадался?
— Как? — да мысли у нас с тобой зачастую схожие. И догадываться не надо, — и Владимир, как когда-то в молодости, слегка щелкнул по носу жену — играли они, бывало, тогда в «угадай, что я думаю», и проигравший получал щелчок по носу.
— Эх, Володька, как же с тобой хорошо! — Ирина прижалась к мужу, обняла его и продолжила, — можно и не объяснять, почему машину, зачем машину…
— А что тут объяснять? — мы же с тобой деньги на свадьбу Вере откладывали? — откладывали. А они, вишь, свадьбу-то как таковую и отмечать особо не собираются. Ни лимузина, ни ресторана тебе, ни венчания на Мальдивах или еще где…
— Жалеешь?
— Неа. Ты же знаешь, не люблю я Мальдивы…
— Ты же там ни разу не был!
— А все равно — не люблю. А машина дело хорошее, нужное. Будут к его родителям на дачу ездить. Или к нам в гости.
Продолжение — «"Вот где собака зарыта!". Или — суматошное утро, автосалон и… собаки» — см. ссылку ниже.