Окончание
Фельдшерица повернула голову в сторону ширмы... согрела взглядом приунывшего Николая Алексеевича.
—Не волнуйтесь, это у нас такой сленг. Вам сейчас волноваться нельзя. Вы ляжте, чего вскочили.
В сторону невролога:
—Вон смотрите у него глаз задёргался, сейчас судороги пойдут.
Но романтик не сдавался. Розовые очки, надетые ему в институте, исправно корректировали жизненную правду:
—Парез не центрального генеза! Смотрите! Какой грубый парез. Такой бывает при травме или вирусном поражении.
Видите! Оскальтесь, нахмуртесь.
Николай делал свирепое лицо.
—Травмы не было? Вам правое ухо не оперировали?—невролог спешно выбивал анамнез из Николая Алексеевича.
Тот только успевал мотать головой:"да-да, нет-нет."
—Видите?— доктор, как -будто, отвечал на экзамене на билет, который знал не хуже преподавателя.
— Вижу, что человек одной ногой в могиле, —настаивала на своем фельдшер.
—С чего началось заболевание?—выяснял врач.
Николай Алексеевич подумал: "Глубоко копает, с детства что ли начать?"
Но взял попозже,
—С пыли! Откуда она берётся?
Пустая квартира, окна закрыты. Семь суток я там не был. Приехал–слой пыли. А потом я чихнул,—выдал Николай Алексеевич.
—Вот! Чихнули– симптом вирусной инфекции!—продолжал врач.
—В гостинице у соседа герпес выскочил: на объекте промерзли,—вспомнил Николай Алексеевич и закончил:
— Сегодня перекосило лицо.
Сейчас немеет язык, глаз сохнет и фонит в правом ухе!
Невролог сел на стул напротив Николая с иголкой, которую держал подобно скипетру в правой, а молоток как державу в левой.
Говорить он начал образно.
—Восходящая вирусная инфекция вызывает повреждение двигательных волокон лицевого нерва – возникает парез мимической мускулатуры правой половины лица.
Инфекция движется по нервному стволу, поражает последовательно веточки отходящие от основного ствола нерва: барабанную струну –немеет язык, стременной нерв–болезненно воспринимаются звуки, большой каменистый нерв –не выделяется слеза, сохнет глазное яблоко",—на этом невролог взял паузу.
"Далее вирусы по ходу поврежденного нерва попадают под оболочки головного мозга —и ... здравствуй, менингоэнцефалит!!!"—Николай Алексеевич закончил логическую цепочку со смешанным чувством удовлетворения от понимания изложенного материала и страха за свою быстро пролетевшую жизнь.
Тревожно запахло инфекционной больницей.
"Там точно коньки отбросишь!"—у Николая Алексеевича противно заныло солнечное сплетение.
Тревога передалась и фельдшеру:
—Делайте МРТ!
Живое лицо молодого доктора сразу погрустнело:
— Не работает, второй день как не работает!
Повисшая в неопределенности пауза прервалась появлением медсестры в аккуратном приталенном медицинском костюмчике, впорхнувшей в кабинет.
—Зашиваетесь, Владимир Александрович?!
Ревнивый огонек блеснул в её глазах, но только на секунду.—У нас госпитализация?
—Так мест же нет, — вздохнул Владимир Александрович. Розовые очки съезжали потихоньку с его носа.
—В коридор кладите ! Топчан хоть из сестринской возьмите.
— А как же вы?— он поправил розовые очки.
— Пожалеешь топчан, всю ночь не приляжешь! Проверено!
Если что, к вам постучусь в дежурку,—чертики заплясали в её карих глазах.
Она закрыла сохнуший глаз Николая влажной салфеткой:
— Отвести к окулисту?
—Да. И одень на него маску!
Красно-белая газелька выехала из ворот БСМП на очередной вызов.
—Пристроили больного, тетя Кать?—пробасил Василий,
—С вами хорошо, а то с некоторыми полгорода объездишь: не профиль, не наш, в плановом порядке. Вези, куда хошь!
—Наше дело, Васенька, больного вовремя уколоть или живого грамотному врачу доставить, пусть умные люди разбираются, —Екатерина Михайловна повесила фонендоскоп на шею и подумала: "Владимир Александрович–интересный доктор!
Может быть из него толк и выйдет, если не обломают приказы министерские".
©
Ещё эпилог.
