Поспешные выводы.

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

Заработки выросли настолько существенно, и в тоже время так легко и естественно, что Виталий не сразу осознал, что может позволить себе такое, о чем ранее и не задумывался. Он, правда, раньше не задумывался не потому, что не мог себе позволить, а просто запросы его всегда были скромными. Он, например, всегда равнодушно проходил мимо бутиковых витрин, и вообще не следил за модой, его вполне устраивали джинсы с кроссовками. Автомобилями – в отличие от подавляющего большинства его сверстников – он никогда не интересовался. И даже в марках не разбирался.

- Так они ж одинаковые: у всех четыре колеса, да руль – посмеивался он. А если честно, то он их просто побаивался, и никогда даже и помышлял о том, чтобы сдать на права. Скорее всего, это пришло из детства, когда они с отцом попали в аварию. Авария была незначительная: отделались лишь разбитой фарой, да вмятиной на капоте – но он навсегда запомнил противный писк покрышек, бранный крик отца, и сразу за ним – глухой, и одновременно звонкий удар.

Что касается еды, то поесть он любил, но гурманом не был - его пристрастия не распространялись далее не дорогих грузинских да азербайджанских кафешек. Но он посещал их не часто, а предпочитал доставку на дом.

К чему он относился с пристрастием, и на что никогда не жалел денег, так это компьютер. Но без этого ему было не обойтись, ведь был он программистом. И, как недавно выяснилось, очень даже хорошим. По наводке приятеля, он отправил резюме в одну крупную западную компанию, с блеском прошел все конкурсные мероприятия, и единственным, из многочисленных претендентов, был принят на работу. После не продолжительного, и также достойно выдержанного испытательного срока, ему была предложена достаточно ответственная должность, с окладом, согласно их западному штатному расписанию. Даже по западным меркам, зарплата была не малая, и он присвистнул, когда ему на карту прилетело почти полмиллиона. Их он, впрочем, потратил сразу – накупил новейшего «железа», и собрал себе мощный современный компьютер. Но через месяц прилетело еще, а потом – еще, и он задумался. В жилье он не нуждался, квартира осталась от бабушки, и полностью его устраивала. Он предложил маме, но та отказалась – у нее хорошая пенсия, и ей всего хватает. Единственное, на что он сумел ее уговорить, так это на большущий плазменный телевизор. Хотя уговорить, это не совсем то слово – просто позвонили в дверь, и два грузчика втащили в квартиру огромную коробку. Вот и все уговоры.

Да и девушки у него не было, так, что тратить придется только на себя, любимого. Он конечно, открыл накопительный счет, но все-таки деньги нужны для того, чтобы их тратить, а не складывать в подпол, и в один из нечастых выходных, он отправился на шопинг. Приехал в крупнейший аутлет, и двинул по бутикам. Он всегда предпочитал одежду, да и прочие вещи, скромных, не кричащих расцветок и фасонов, и сейчас, зайдя в магазин Лакост, выбрал скромную серенькую футболочку. Ему показалось нелепым, что она обошлась дороже чем его джинсы и кроссовки вместе взятые, но он отдавал себе отчет, что многого в этой жизни не понимает, и если уж весь мир носит такое, то ему просто следует довериться.

В парфюмерном магазине он попросил подобрать не яркий, приглушенный аромат, если возможно- то с древесными нотками, и совсем не удивился, когда тот оказался самым дорогим.

Следующим на маршруте оказался салон элитных часов. Часы он никогда не носил – зачем, ведь всегда под рукой смартфон – но его внимание привлек рекламный плакат со знаменитым голливудским актером. Проницательный, всепонимающий, чуть усталый прищур. Часы, ненароком выглядывающие из-под лацкана. Плакат был сделан так здорово, что было не неясно: часы украшают актера, или наоборот. Встретив, устремленный не него мудрый взгляд, Виталий усмехнулся веселой мысли, что единственная сакральная мудрость, которой этот красавец обогатил человечество, так это то, что водку с мартини следует взбалтывать, а не смешивать.

Верный своему стилю, он прошел мимо помпезных сверкающих Ролексов, и слишком многословных - с кучей циферблатов - Брейтлингов, и остановился у лаконично оформленной витрины с незнакомым ему названием: Улисс – второе слово он не смог прочитать – с морской тематикой, и присмотрел небольшие, неброские часы с синим циферблатом и маленьким якорем посередине. Они показались ему достаточно скромными, и он попросил показать. Когда их достали из витрины, и он смог разглядеть ценник, то выяснилось, что зарабатывает он совсем не много, и на эти неприметные часики ему нужно копить еще несколько месяцев. Возвращать их сразу, ему показалось неудобным и он, для вида, повертел их в руках. Часы, для своего небольшого размера, показались ему довольно увесистыми. Приглядевшись, он восхитился, как тщательно были выполнены и подогнаны мельчайшие детали, с каким мягким благородным усилием крутилось изящное рифленое колесико. Он перевернул часы, и залюбовался хороводом миниатюрных шестеренок под прозрачной задней крышкой.

– Настоящее инженерное искусство – подумал он - но платить такие деньжищи… Он вернул часы продавщице. Но потом, бродя по бутикам, нет-нет, да вспоминал приятную тяжесть в руке. Яд уже начал действовать…

Прошатавшись несколько часом по магазинам, потратив изрядную сумму, и не получив никакого удовольствия от шопинга, он вернулся домой. Составив пакеты в угол, он надолго забыл о них, а вспомнил, когда, собираясь на встречу с приятелем, выяснил, что все чистые футболки закончились.

Встретившись с Генкой в баре, он сразу приметил крокодильчика на футболке приятеля.

- Вот странно – подумал он – ведь раньше я бы обратил внимание на чужой прикид, только если бы он сильно выделялся: был рваный, грязный или с неприличным рисунком. А теперь, купил сам, и обращаю внимание на других. Вступил в общество потребления – усмехнулся он.

Но в разговоре он так и не смог обойти стороной эту тему.

- Тоже, в бутике взял? – он ткнул пальцем в Генкиного крокодила.

- Я, че дебил? – заржал Генка – по ихним конским ценам покупать! А ты, что… - тут он спохватился, догадавшись по лицу Виталика, что только что – пусть и косвенно – обозвал того дебилом.

- А где ты купил? – его вдруг, настолько зацепило, что он не обратил никакого внимания на «дебила».

- Да уж лет пять назад, когда во Вьетнам на отдых ездили, на местном рынке по пять баксов за штуку взял.

- А, подделку дешевую – он пренебрежительно махнул рукой.

- Видишь разницу? – ехидно спросил Генка.

Он пощупал ткань, но разницы не нашел. Крокодильчики так же оказались идентичными, только Генки чуть полинял, но это объяснялось возрастом и количеством стирок. Тогда, они задрали футболки и сравнили надписи на ярлычках изнутри. Вся разница была в том, что у Генки изготовителем был указан Вьетнам, а у него – Турция. И все-таки он нашел отличие – пуговицы были пришиты по-разному: у него крест-накрест, а у Генки – параллельно.

- Ну, слава Богу, теперь наконец ясно за что берут деньги! – во всю издевался Генка.

- Я не настолько богат, чтобы носить дешевые вещи – невпопад согласился Виталик, и навсегда закрыл для себя тему брендовых шмоток.

Хоть Виталик был парень молодой и физически крепкий, многочасовое ежедневное сидение за клавиатурой, начинало сказываться. Он стал сутулиться, частенько побаливала шея, и коллеги посоветовали ему пройти курс массажа, лучше – китайского, с иглоукалыванием. – Потом полгода вообще никаких проблем ни со спиной, ни с шеей не будет – уверяли они. Ему даже прислали адрес салона, но тот находился далеко, и Виталик поленился, к тому же рядышком с домом он давно приметил вывеску тайского массажного салона.

- Китайский, тайский – какая разница? – решил он. К тому же, он вспомнил, как тот же Генка рассказывал, как однажды на Пхукете посетил какой-то массажный салончик, где голая намазанная маслом девица терлась об него всеми своими прелестями. Как эта приятная процедура сможет помочь больной шее, ему было не вполне ясно, но уж коли тайский массаж популярен во всем мире…

В салоне царил полумрак, тихо играла восточная музыка, и очень вкусно пахло какими-то экзотическими благовониями. Он сидел в мягком кожаном кресле, и очаровательная казашка в цветистом халате, подливала ему жасминовый чай в глиняную пиалу.

- Вы впервые у нас?

- Да, впервой.

- Есть три варианта интенсивности массажа: совсем легкий - для новичков, средний и сильный. Какой выбираете?

- Давайте, сильный. – Это, наверное, две девицы будут? Или одна, но толстая? – задумался Виталик

- Я Вам советую дополнить его процедурой с горячими камнями, это наиболее благотворно подействует на весь организм и усилит эффект от массажа – вывела его из раздумий администратор.

Виталик даже не стал размышлять, каким образом горячие камни будут сочетаться с голой массажисткой, а просто кивнул, и вскоре к нему подошла маленькая женщина в кимоно – по виду китаянка- и жестом пригласила следовать за ней. Было ей хорошо за сорок, сморщенное лицо, редкие темные зубы, даже кимоно не могло скрыть ее худобу, из рукавов торчали тощие желтые ручки. – Вероятно, прислуга – решил Виталик. Они прошли в маленькую комнату, где из мебели были только стул, на котором лежало сложенное кимоно, да мат, лежащий на полу. Женщина жестом показала ему переодеваться и вышла.

- Странно, ни о каком кимоно Генка не упоминал – немного удивился Виталик, но послушно переоделся и сел на стульчике ждать массажистку. Но через минуту опять вошла эта тощая прислужница, и жестами велела лечь на мат лицом вниз. Сама же уселась рядом и принялась кулачками тереть ему спину. – Это и есть массажистка! – с ужасом понял Виталий. Но, слава Богу, никакого масла и раздеваний не последовало, весь массаж проводился целомудренно, через кимоно. Впрочем, радовался он не долго. Вероятно, у китаянки устали кулачки, и она принялась орудовать локтями. Виталик почувствовал, как острый локоть втыкается ему под лопатку - но не останавливается, а пытается пробраться глубже, прямо к ребрам - выворачивая ее, словно куриное крылышко. Боль была такой свирепой, что Виталик, только и смог, что закряхтеть. Закричать не получилось: мелкая садистка так сдавила легкие, что оттуда смог вырваться лишь сдавленный хрип. Потом она подключила второй локоть, и стало в два раза больней. Эта зараза находила такие точки, откуда боль стреляла по всему организму, отдаваясь, то в пояснице, то – в ноге. В итоге она забралась ему на спину с ногами, и, засунув большой палец под ребро, сфокусировала весь свой вес в одной точке. У Виталика из глаз брызнули искры вместе со слезами, но китаянка, тут же соскочила, и он почувствовал необычайное облегчение. Тут даже можно употребить термин «счастье», какое он испытал, когда боль стремительно ушла. Покончив со спиной, она занялась конечностями. Как же ошибался Виталик, когда вообразил, что массаж рук и ног будет менее болезненным! Оказалось, что и на руке достаточно мест, надавив на которые можно довести человека до слез. Нашлись такие и на ногах, и на груди, и вообще везде, куда только прикасались заботливые локти массажистки. То-ли таким и должен быть «сильный» массаж, то-ли она углядела в Виталике склонность к мазохизму, а может у нее были какие-то свои личные счеты к белым мужчинам, но через час – а именно столько длилась экзекуция (излишне говорить, что нашему герою он показался вечностью) – он весь мокрый от пота и слез, в изнеможении валялся на мате, и ощущал полное блаженство оттого, что пытки прекратились. Мучительница оставила его, и возилась в углу возле маленькой электрической плитки, на которой тихонько булькала кастрюля. Из кастрюли доносился приятный травяной дух.

Массажистка вернулась, перевернула пациента на живот и постелила ему на спину полотенце. Потом вытащила щипцами из кипящей кастрюли камень…

Если раньше Виталик не мог кричать, потому, что ему сдавливали грудь, то теперь легкие были свободны.

- Горячо! - заорал он.

- Ась? – ласково улыбнулась садистка.

- Хот! Хот! – повторил Виталик по–английски, но его опять не поняли. Только жестами он смог объяснить, насколько ему горячо. Похоже, в ней действительно было что-то садистское, поскольку, даже когда до нее все-таки дошло, что у пациента сейчас будут ожоги, она не особо спешила, подкладывая под камни еще одно полотенце.

Выйдя на улицу, Виталий был уверен, что теперь в полной мере представляет, какие эмоции испытывали люди, которым посчастливилось вырваться из застенков. Ярко светило еще холодное мартовское солнце, дул легкий ветерок и чирикали воробьи. Он шел, ощущая во всем теле, доселе не знакомую легкость, и жизнь была прекрасна.

На следующее утро он заметил, что неприятные ощущения в спине и шее ослабли. Еще бы – после таких то мучений! Но он прекрасно понимал, что при его образе жизни, одним массажем - пусть даже и таким лютым - не обойтись (О том, чтобы повторить сеанс, он даже не помышлял). Тут необходимы регулярные физические нагрузки, и он - уже не в первый раз - подумал о фитнесе, благо клуб находился совсем рядом с домом.

Публика занималась самая разнообразная, но Виталик выделил, для себя, два основных подвида: «Мажорики» и «Динозавры». «Мажорики» - преимущественно молодые ребята, его ровесники, щеголяли в ярких спортивных костюмчиках и кроссовках кислотных цветов. Они вовсю пользовались новомодными околоспортивными аксессуарами. Напульсники, перчатки, фитнес-браслеты, специальные пластиковые «поилки» – словно со страниц глянцевых журналов. «Мажорики» в основном занимались на тренажерах или крутили педали вело-станков. Они почти ни с кем не общались, а занимались каждый по - себе, в наушниках, поглядывая по сторонам с надменно-отрешенным видом. Иногда они брали персональные тренировки, и тогда все занятие за ними ходил инструктор, и руководил процессом.

«Динозавры» являлись группками по нескольку человек, и сразу проходили в дальний конец зала, где располагались скамьи и стойки со штангами и гантелями. Это были мужики, лет – за сорок и старше, плотные, широкоплечие, кое-кто – с брюшком. Одевались они, словно нарочито небрежно, даже – неряшливо: мятые, затертые футболки или балахоны, и такие же затрюханные треники. Как вскоре понял Виталий, это делалось не в пику тем же «мажорикам», а просто потому, что им было наплевать. На правила поведения им было также начхать: они громко разговаривали, ржали, часто матерились, и не обращали никакого внимания на остальных посетителей. Хотя на кое-кого все же обращали. На хорошеньких девушек - а некоторые из них, затянутые в лосины и коротенькие спортивные топики выглядели очень сексуально. В этом случае, »динозавры» понижали голос, но следующий затем взрыв хохота не оставлял сомнений в скабрезности этих шуток. Если Виталик и не одобрял поведение и внешний вид «динозавров», то их тренировки вызвали у него большой интерес и уважение. Они занимались исключительно со штангой и тяжелыми гантелями, и часто тренировка становилось у них соревнованием. Они соревновались друг с другом: кто поднимет больший вес, или сделает большее число повторений, и – с самим собой, стараясь улучшить собственные достижения. В отличие от остальных членов клуба, которые просто занимались физкультурой (или фитнесом – как это принято называть) у этих был спорт в чистом виде, с рекордами, неудачами и травмами. Вот на штангу навешивается устрашающее количество блинов, и под подбадривающие возгласы, «динозавр» готовится к подходу. Остальные рядом, и готовы подстраховать, если вес не покорится. Штанга снимается со стоек. Все замолкают, слышно лишь шумное дыхание. Вот он набирает полные легкие, раздается звериный рык – он выжимает вес, и с грохотом опускает штагу обратно на стойки. Его поздравляют, хлопают по спине, а тем временем уже готовится следующий.

Виталий, как новичок в этом деле, нанял себе персонального тренера. Тот оглядел его ладную, но совсем не спортивную фигуру, с начинающимся жирком на талии, который не смогла скрыть новенькая форма от Рибок.

- Думаю, нам надо будет сконцентрироваться на кардио. Потом, я составлю для вас диету, а для начала я познакомлю вас с тренажерами, как видите – их у нас много.

- Я бы предпочел силовые тренировки – Виталик покосился в сторону «динозавров».

- Что ж, давайте силовые – тренер если и удивился, то виду не подал – с ними вы даже скорее заметите эффект.

Эффект он заметил уже после второй тренировки: его ладошки, не державшие ничего брутальнее компьютерной мышки, от контакта с грубой стальной насечкой грифа, тут же покрылись довольно болезненными волдырями. Тренер, кстати, сразу порекомендовал ему купить специальные перчатки, но Виталик отказался, поскольку никто из «динозавров» перчаток не носил. Со временем мозоли огрубели, и дискомфорта уже не доставляли. А от занятий, он через месяц, начал получать даже некоторое удовлетворение. Позанимавшись пару недель с инструктором, и почитав специальную литературу, он составил себе план занятий, и как человек педантичный и аккуратный, беспрекословно ему следовал. Он завел блокнотик, куда записывал всю информацию о своих тренировках: упражнение, вес, количество подходов и повторений, и вскоре начал замечать прогресс. Разумеется, никаких кардинальных изменений во внешности не случилось: требуется не один год, чтобы заполучить фигуру атлета. Прогресс был, пока - только статистический, в блокнотике: тут прибавил пару килограмм на штангу, тут-лишнее повторение. Это было медленное, но неуклонное движение вперед, и он был доволен. И еще он обратил внимание, с каким хорошим настроением всегда выходил с тренировки. Какое всегда бывает после качественно выполненной работы.

Генка уже несколько раз зазывал Виталика в ночной клуб. Была середина лета, дачный сезон, и Генкина жена с дочкой проживали на даче. Генка мотался к ним каждые выходные, но иногда позволял себе вкусить немного холостой жизни.

- Пошли, девах снимем, тебе давно пора познакомиться с кем-нибудь, живешь, как сыч – бубнил он в трубку. Виталик, в итоге согласился: он и сам был не прочь познакомиться с какой-нибудь хорошей девушкой.

Генка выглядел очень стильно в ярко-красной фирменной рубашке Феррари. Крупные черные часы Касио эффектно сочетались с ней, как сочетаются вороненые колесные диски с ярко красным кузовом суперкара. На другой руке красовался массивный золотой браслет. Возможно, в аристократических кругах Генкин прикид и показался бы цыганским, и даже вульгарным, но здесь он смотрелся очень даже нарядно и притягивал заинтересованные взгляды. Рядом с ним Виталик потерялся, и выглядел невзрачно, и если продолжить автомобильную аналогию, его небольшие синие часики смотрелись рядом с часами Генки, как 14-ти дюймовые стальные диски Приоры - с 21-ми дисками БМВ Х7.

Здесь нужно раскрыть небольшой секрет: рубашку эту Генка купил в магазине секонд-хенд за полторы тысячи, а «массивный» браслет весил всего 15 грамм. Он был, что называется «дутый» и только выглядел увесистым. Зато часы были настоящие, и - по меркам Касио - довольно дорогие.

И вот парадокс: Генка, потратив несопоставимо меньше денег, смотрелся эффектнее и дороже. И не потому, что Виталик выбрал не красивые или не подходящие ему вещи. Он просто не умел их носить. Он научится, но это будет позже…

Они выпили по нескольку рюмок, и Генка «пошел на охоту», скрывшись в толпе танцующих. Виталик остался за столиком. Он заказал еще виски, и сидел, привыкая к непривычной атмосфере.

Выпив очередной шот, он понял, что ему здесь нравится. Он огляделся, и увидел девушку. Она сидела, как и он, одна за столиком, и рассеянно вертела в руке пустой коктейльный стакан. Он подошел, и спросил разрешения присесть. Она кивнула.

Девушка отличалась от подавляющего большинства посетительниц. Если и был на ней какой-то макияж, то Виталик его не распознал. Простая прическа с хвостиком, никаких тебе бус, браслетов и глубоких вырезов: джинсы да темная кофточка. Как, вы уже, наверное, догадались – в глазах Виталия – просто икона стиля! И лицо – как икона: спокойное, высокий лоб, синие глаза с веселой искоркой. Просто чудо! Неужели – ОНА? – промелькнула в голове, и у него ноги вдруг стали ватными. Он плюхнулся за столик.

- Вы одна пришли?

- Нет, с подругой. Вон, отплясывает – она кивнула в сторону танцпола.

- Мой приятель тоже пошел туда. Как он выразился: «На охоту» – совершенно не к месту брякнул он.

- А вы решили здесь поохотиться? – с вызовом спросила девушка – Типа, на отбившуюся от стада?

- Да нет, что вы… – покраснел Виталик, но заметил смешинку во взгляде, и сообразил, что над ним подшучивают.

- Меня зовут Виталий – широко улыбнулся он – А вас?

ГЛАВА ВТОРАЯ.

- Да, пошли, хватит уже цифирьки свои писать, зрение портить – в который раз уговаривала Марина – потусим, выпьем, заодно какого-нибудь богатенького накачанного красавчика тебе подыщем.

С небольшой высоты Светкиного жизненного опыта понятия «красавчик» и «накачанный» никак не сочетались, скорее конфликтовали. В маленьком поселке в Псковской области, откуда она вырвалась полгода назад, был всего один красавчик – Мишка, но накачанным его никак нельзя было назвать, а в здоровяке Павле найти хоть какую красоту – внешнюю или внутреннюю - Светка так и не смогла. Хоть и пыталась.

Весельчак и балагур Мишка, в те редкие минуты, когда бывал серьезен, напоминал молодого Алена Делона. А когда смеялся - то есть почти всегда – так был, пожалуй и покрасивей. Потому, что его смех и улыбки были не постановочными, а всегда искренними-от самой души и сердца, а сыграть такое мало кому из актеров под силу. Его обаяние было таково, что каждый, видя его ослепительно-белозубую улыбку, непроизвольно улыбался в ответ. Он постоянно сыпал шутками, анекдотами и цитатами из фильмов, и первый – же начинал смеяться над ними, да так заразительно, что все вокруг не могли удержаться от смеха. Порой бывало, кто-нибудь, приходя в другую компанию, пытался пересказать Мишкину шутку, над которой просто угорал вчера, и, встретив недоуменные взгляды, удивлялся, как он мог так веселиться над этакой пошлой глупостью. Мишкины шутки только в его собственном исполнении вызывали смех, в чужих же устах они казались просто глупыми, коими и были в действительности. Еще Мишка довольно сносно играл на гитаре и обладал негромким, но приятным тенором. Излишне говорить, что все немногочисленное девичье население поселка – не исключая Светку - было в него влюблено. Он же любил всех, и попытался было оказать знаки внимания и Светке, но встретив хмурый Пашкин взгляд, благоразумно, и без особого огорчения, переключился на другую счастливицу.

С такими данными Мишка вполне мог сделать успешную карьеру в шоу-бизнесе, но у него была больная мать, и он остался в поселке и, также как и Пашка, работал шофером в совхозе. И поэтому не смог украсить своим присутствием наше повествование. Скажем о нем на прощание, что умрет он в возрасте сорока трех лет от цироза, оставив по себе самую добрую память и четверых детей.

Как то так получилось, что Пашка сам назначил себя Светкиным парнем. Светке он никогда не нравился, и никаких авансов она естественно ему не делала, но Пашка был самым здоровым парнем в поселке. Было несколько хороших ребят, кто посматривал на Светку с интересом, а она была очень даже симпатичная девчонка. Некоторым из них Светка вполне симпатизировала, но никто из потенциальных кавалеров иметь с Пашкой дело не захотел, и Светка оказалась в мужском вакууме. А как поется в песне: «…ей так сложно быть одной…». Короче, они стали с Пашкой парой, но, слава Богу, не надолго – при первой же возможности Светка покинула отчий дом и махнула в Питер. И о своем неприятном и недолгом романе постаралась поскорее забыть.

Они вместе с подружкой снимали квартирку на окраине, где подешевле. Светка устроилась торговым представителем, а через полгода дослужилась до супервайзера. Работа ей давалась, доход приносила неплохой, впереди вырисовывались перспективы, но посвящать себя торговле она не хотела. Ей было не интересно. Она записалась на заочные курсы программирования, и все недолгое свободное время проводила за учебой.

- Да зачем мне красавчик? – подняла она голову от учебника – и богатенький ни к чему, мне простой парень нужен. Обычный, хороший парень, лишь бы – не дурак, чтобы поговорить можно было, чтобы понимал меня (перед ней всплыла Пашкина вечно пьяная рожа), а такие по клубешникам не шляются.

- Ага, по библиотекам да филармониям сидят! – не согласилась Марина – вся молодежь сейчас по клубам ходит, надо просто уметь различать.

- Как ты их различишь?

- Ну, тут точного рецепта нет, интуиция да жизненный опыт…

- Не набралась я еще такого опыта, да и не хочу. Может, и правда, надо таких парней по театрам да музеям искать? Навряд ли шофера в Эрмитаже встретишь.

- А что это ты к шоферам прицепилась? Чем они тебе не угодили? И среди них отличные ребята попадаются…

- Да так, был у меня опыт.

- Ну хорошо, водилы и работяги тебе не катят, кого ты хочешь? Бизнесмена? Блогера? Ученого?

- Ну, может кого-нибудь из мира информатики, чтобы на одной волне….

- Айтишника что ли? Ну, этих ты сразу узнаешь, по придурошному виду – засмеялась Марина – они все, как бы, не от мира сего, смотрят – вроде на тебя, а спросишь чего, так он и не услышит, все витает где-то. Короче, все – идешь в пятницу со мной в клуб, я тебе айтишника там мигом найду. На раз.

Профессия, конечно, наложила свой отпечаток на Виталия, но почти не заметно, и только близкие люди могли разглядеть тонкий, едва заметный, налет аутизма. Но этот только близкие люди, и Светлана ничего не заметила. Перед ней сидел скромно одетый паренек, с простым открытым лицом и красивыми серыми глазами. Ей понравилось, как он покраснел, а потом – как улыбнулся. У него была хорошая, немного наивная улыбка, и Света поймала себя на мысли, что понятие «простой, хороший парень», здесь вполне применимо. По крайней мере, внешне. Она внимательно оглядела своего внезапного собеседника. Одет простовато, но видно, что все новое или только стиранное (бедненько, но чистенько – вспомнила она бабушкину прибаутку). Виталик сидел, и, смущаясь, лихорадочно раздумывал: о чем бы поговорить – он так спонтанно подошел, что не успел ничего заранее придумать – машинально разглаживая несуществующие складки на скатерти, и поправляя салфетку и приборы. Светлана обратила внимание на его руки – белые, мягкие на вид, с неаккуратно и коротко подстриженными ногтями. Но под ногтями было чисто, и это был еще один плюс – и очень существенный! - в копилку Виталия.

Наконец, Виталик справился с волнением, и завел классический светский разговор: об этом заведении, где он тоже был впервые, о музыке, которой следовало бы быть потише, о вполне сносном виски (не желаете стаканчик? - нет, спасибо). Светлана отвечала, и вскоре заметила, что ее собеседник говорит на хорошем русском, довольно остроумен, и в тоже время не позволяет себе банальностей или пошлостей, и ей легко и комфортно в его присутствии. Виталик ей явно нравился. Узнать бы еще кем работает? Ладно, еще успеется, сам расскажет, когда захочет. Но на шофера или слесаря точно не похож - уже, слава Богу…

Танцпол всерьез затянул их спутников, и следующие полчаса они провели вдвоем, непринужденно болтая о том о сем. И хотя они совсем не знали друг друга, у обоих возникло ощущение, что они знакомы уже тысячу лет. Было шумно, и он пододвинулся. Иногда все равно приходилось кричать чуть ли не в ухо, и тогда он вдыхал легкий цитрусовый аромат. Она тоже уловила сандаловые нотки. А когда они смешались со шлейфом от выпитого бурбона, букет получился такой притягательный, что она едва успела остановить себя, чтобы не ткнуться носом ему в шею.

Между тем хип-хоп сменился тягучей роковой балладой. Она вполне подходила под медленный танец, и Виталий пригласил. Они выбрали свободное место среди других пар, и Светлана вложила свою руку в подставленную ладонь Виталика.

Она сперва не поняла, когда что-то царапнуло ее пальцы. А когда поняла, внутри все сжалось. Мозоли: жесткие, шершавые… И все, что она так старалась забыть, вдруг возникло перед ней: большое, в оспинах, Пашкино лицо, кислый запах перегара, его руки - большие, жесткие, с извечной траурной каймой под ногтями. Грубые, бесцеремонные, любознательные…

Внезапно разболелась голова, подступила тошнота. Она отшатнулась и выдернула руку.

- Ой, что-то нехорошо стало, извини – она быстро вышла, оставив озадаченного Виталия посреди танцпола. Он потоптался немного на месте, а потом вернулся за столик, где они сидели, и стал ждать. Вот кончилась длинная баллада, а Светлана все не возвращалась. Не вернулась она и после…

Уже сидя в такси, она осознала, что психанула и поспешила, и что совсем не обязательно рабочий человек – а в том, что Виталий работяга, она не сомневалась – должен оказаться быдлом и пьяницей, как ее поселковый Ромео. Она вконец расстроилась - ведь что-то могло бы и получиться! И все- таки она была права, нечего по клубам шляться, надо на более культурные заведения ориентироваться.

- В филармонию, блять! – неожиданно и громко произнесла она.

- Вы же сказали на Школьную? – удивленно повернулся водитель.

- Ой, извините, это я не вам.