Но вернёмся к бабе Насте. Баба Настя, маленькая сухонькая сгорбленная старушка, в неизменном синем с красными цветами платке, с почти пустым ртом, в котором красовались чудом сохранившиеся два, диагонально расставленных, зуба, жила на соседней улице. Она была коренной жительницей этой деревни. Да мы, наше семейство, вообще были единственными “дачниками” там! Но суть не в этом. В общем, ходила я за молоком. Очень любила это делать. Чувствовала себя этакой взрослой и ответственной барышней! У бабы Насти всегда было хорошо. В её маленькой, в два окна, избушке всегда было чисто и уютно. Почти треть пространства избы занимала белоснежная ухоженная русская печка. В ней баба Настя и готовила, и хлеб пекла, и чего только ни делала! Бывало, поглаживала её и приговаривала: “Кормилица ты моя! Красавица!” Прям как с дочкой разговаривала. Так вот, прихожу я как-то к ней за молоком, а она хлеб печёт. На столе тесто разложено, мука. Приготовленные караваи холстинками накрыты, очереди своей ожидают. На лавке, возле печки, готовые караваи под чистыми полотенцами лежат, отпыхивают. Остывают, значит. А из печки такой дух идёт, что аж до сих пор слюну вышибает! “Садись”, - говорит баба Настя: “Щас хлеб выньму, дам тебе молока!” Я на лавочку у окна села и смотрю на всё это большими глазами. В избе запах стоит невообразимый - смесь печного дыма и свежевыпеченного хлеба! “Хлебушек-то будешь?” - спрашивает баба Настя. “Угу!” - говорю. И ручонкой к горячему караваю тянусь. “Подожди!” - говорит: “Дай отпыхнуть! Не вкусно ж будет!” Еле дождалась тогда, пока хлеб отпыхнул! Зато потом с таким удовольствием наворачивала хрустящую горбушечку, да с парным-то молочком! Э-эх!!!
Как и в любом приличном деревенском доме, у нас были собаки. Две совершенно милые и добрые дворняги. Это были мои лучшие друзья. Мы вместе с ними делали почти всё! Играли, купались, рылись в песке. А иной раз я и макароны у них из миски тырила. Не, свои макароны из тарелки были не вкусными. А вот из собачьей миски - самое то! А ещё мы вместе с ними дружно боялись грозы. Забирались под кровать, прижимались друг к дружке (я обычно посередине была) и хором выли при каждом ударе грома. Так мы пересидели однажды, затаив дыхание, залёт в избу шаровой молнии. Это я уже потом узнала, как это называется. А тогда это было страшно, непонятно и интересно: небольшой мерцающий, тихо потрескивающий, прозрачно-голубоватый шар, влетел в открытое окно, медленно и почти бесшумно проплыл через всю избу, обогнув печку, и вылетел с другой стороны. Это было потрясающе!
Много разных воспоминаний из детства у меня сохранилось! Помню детский садик. С ним вообще чуть ли ни легенда связана, причём совершенно реальная! Он тогда только открылся. И папе на работе, в КГУ, дали на меня путёвку туда - как раз и возраст, и очередь подошли. И вот пришли мы туда записываться. Открывает тётя-заведующая журнал и пишет меня под номером... 1! Короче, стала я тогда прям знаменитостью и достопримечательностью местной! А как же? Я - Алёна, садик называется “Алёнка”. И записали меня туда под номером “1” за всю историю садика! О, как!!!
Любила я этот садик, ничего не скажу! И подружка у меня там закадычная была. Машкой звали. Чего мы только с ней ни творили! Но любили нас воспитатели всё равно. Правда, бывало и наказывали. А наказание было страшным! За буйства всякие ссылали нас... на кухню! К поварам! Они нам там давали теста кусочки. Мы с Машкой из него стряпали всякие плюшки-пирожки. Повара это всё выпекали и нам с чаем съедать давали. Во как нас вкусно наказывали! Потом, после этих “наказаний” я маму научила булочки вкусные печь, которым нас повара тогда и научили!
А однажды меня в садике забыли!.. Да-да, вот чесслово! И это было одно из самых моих лучших приключений в жизни! А вышло всё очень просто!
С утра, видать, забыли договориться, кто меня заберёт. И вот вечером, не заходя за мной в садик, мама пошла с работы сначала в магазин, потом домой, думая, что меня заберёт, как всегда, папа. Папа слегка задержался на работе, будучи уверенным, что за мной сходит моя сестра, так как папа утром предупреждал, что должен будет задержаться. А сестра просто на всё забила, так как у неё был переходный возраст и несчастная любовь. Итак, собравшись дома в начале девятого, семья поняла, что чего-то не хватает и за семейным столом за ужином недокомплект... БОЖЕ! Младшего чада нет!!! Сломя голову, папа ринулся за мной в садик! А что же я? А я в шоколаде! Со мной остались: моя воспитательница Любовь Михайловна, заведующая, детсадовская медсестра, повар и охранник. Меня накормили ужином. Со мной поиграли, почитали мне сказки, разрешили повозиться с коллекционными куклами в кабинете заведующей. Разрешили даже полежать на диванчике в том же кабинете, закрыв меня пледом, когда я устала! Минут без 15 девять воспитательница меня одела (была зима), и мы пошли с ней на улицу. Там она сказала, что если в самое ближайшее время за мной не придут, то мне придётся пойти ночевать к ней домой. Помню, как я тогда обрадовалась такой перспективе! Но не успела я закончить радоваться, как к воротам садика подлетел запыхавшийся и раскрасневшийся от бега и мороза папа! Вот прям помню, как смешались во мне тогда счастье от встречи с ним и разочарование от несостоявшегося приключения...
А ещё мне посчастливилось сыграть роль Снегурочки на новогоднем утреннике. Это была величайшая честь! И величайшее разочарование детства, когда во время представления у Деда Мороза под шубой я увидела, заправленные в валенки... ДЖИНСЫ!.. Именно в тот момент рухнула моя вера в Деда Мороза... Хорошо хоть это было уже "в старости" - в последней, подготовительной, группе детского сада... Горе... Эх, детство!..
Но, как и всё хорошее, беззаботное детство имеет обыкновение быстро заканчиваться. И вот последнее лето перед 1 классом, один месяц из которого, запомнился мне на всю жизнь.
Поскольку основная часть родни у нас из Санкт-Петербурга, а в моём детстве это был Ленинград, то в нашей семье была традиция - первую школьную форму детям покупать непременно там. Вообще, традиции - вещь очень интересная, хоть и дорогая. Обычно традициями называют какие-либо ритуалы или привычки, пришедшие к нам через поколения и передающиеся от родителей к детям. Но иногда получается создать традицию и самостоятельно. Так, например, получилось с моим домиком - по проекту “будка для плюшевой собаки”. Вышло это, как и всё гениальное, просто.
...Это было самое тяжёлое время для моего папы - глубокая осень 1976-ого, год, когда умерла его мама. В буквальном смысле - у него на руках. Мне тогда было, как я уже говорила, 4,5 года. Папа места себе не находил. Я помню его серое лицо, отсутствие улыбки и опущенные плечи. Тогда я не знала, что произошло - меня в это старались не посвящать. А поскольку бабушка была фигурой большого масштаба, то, соответственно, и все мероприятия, связанные с похоронами, проходили вне дома. И вот, чтобы не сойти с ума от горя, папа искал себе занятие. Тут подвернулась я со своей навязчивой идеей соорудить будку для моей любимой плюшевой собаки. Это стало для него спасением! Он с головой ушёл в “строительство”! Нами был нарисован эскиз. Проработаны детали. Составлены схемы коммуникаций (“Как же собака без света жить будет?” - сказал папа). И понеслось! Мы все вечера посвящали нашей стройке, которая проходила в прихожей, временно превращённой в стройплощадку и слесарно-столярную мастерскую с покрасочным цехом одновременно. Ну, а как известно, аппетит приходит во время еды: соответственно, дальше - больше! Таким образом, через несколько месяцев, будка превратилась в... замок с разноцветными стенами, готическими окнами, открывающейся крышей, паркетным полом, гаражом с запирающимися воротами, светом в доме и в гараже, звонком и входной дверью, в которую я без труда могла пролезть чуть ли ни до 5–6 класса.
Сейчас такими игрушечными домиками никого не удивишь. Но тогда он произвёл невероятный фурор! О нём (с моей лёгкой руки, конечно же!) узнали все дети близлежащих дворов. А потом и их родители, так как ребятня, побывав у нас дома (да-да, в то время было принято ходить друг к другу в гости!), захлёбываясь от эмоций, рассказывали им про чудо чудное, диво дивное - ИГРУШЕЧНЫЙ ДОМИК, В КОТОРЫЙ МОЖНО ЗАЛЕЗТЬ ЦЕЛИКОМ!!!
К нам стали приходить "экскурсии". Дети тащили родителей, которые, кстати, особо и не сопротивлялись - им самим было интересно увидеть такую необычную игрушку. Сестра приводила своих одноклассников, которые с огромным удовольствием забирались в этот домик. Причём, такие игрища продолжались у них вплоть до выпускного, 10-ого, класса! Как я хохотала, наблюдая за тем, как уже взрослые, 16-ти летние дяденьки утрамбовывались через откидную крышу в этот домик! Победой считалось, если крыша закроется без щелей. Что уж говорить про моих одноклассников?! Все, кто хоть однажды побывал у меня дома, запомнили этот домик на всю жизнь! Кто-то уже не помнит, кто я и где жила, но стоит сказать про домик - память сразу всё восстанавливает.
Мама и папа тоже приводили сослуживцев к нам домой, типа, на чай. И так, между прочим, показывали домик. Ну, и конечно же, реакция у всех была однозначная - попытаться в него залезть! И ведь залезали: и женщины, и мужчины! Под общий хохот, аплодисменты и шутейные подначивания. Домик стал любимой игрушкой всех: взрослых, детей, их родителей и даже наших соседей. У нас его даже пытались выкупить. Предлагали какие-то нереально большие по тем временам деньги. Но папа отказал.
Потом в этот домик играл мой сын. И его друзья тоже очень любили домик. Сейчас эти мальчики стали уже взрослыми, успешными и самодостаточными мужчинами, но домик всё равно помнят. На данный момент он стоит в сложенном виде в шкафу и ждёт появления в нашем доме следующего поколения маленьких спиногрызов, чтобы, тряхнув стариной, заиграть всеми своими красками и звуками и уже в третий раз завести себе новых друзей! А это уже традиция. Вот так вот горе - одна из сильнейших эмоций, трансформировавшись, превратилась в счастье для стольких людей на многие года.
Продолжение следует...
ваша Алёна Герасимова.