Часть 9.
«ДОНЕЦКИЕ» И «НЕ-ДОНЕЦКИЕ»:
ГДЕ МЫ ПОТЕРЯЛИСЬ ДРУГ ДЛЯ ДРУГА И
КАК НАМ ВСЕМ ТЕПЕРЬ ЖИТЬ В ОДНОЙ СТРАНЕ?
(на правах исповеди)
В 20-х числах февраля 2014 года «Майдан» освободил Украину от банды Януковича. Так возник момент в ее истории – буквально несколько дней – когда страна могла двинуться иным путем…
Но не случилось. Попробуем понять: почему?
Апологеты «Майдана» называют его «революцией гiдностi» (достоинства). Так ли это? И что такое, на самом деле, есть киевский «Майдан» конца ноября 2013 – февраля 2014 гг?
РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ: ГОРДЫЕ ГЕРОИ ИЛИ ВЗБЕСИВШИЕСЯ ПЛЕБЕИ?
На самом деле протестная уличная истерика рассвирепевшего киевского плебса, обиженного правительством Януковича и лишенного
- политического самосознания,
- какой-либо системной организации и
- собственного руководства,
локализованная в масштабах центральной площади Киева и нескольких прилегающих улиц с переулками
революцией не является – ни по форме, ни по содержанию.
Толпа одуревшей от безнаказанности – в условиях бездействия и паралича полиции – криминальной сволочи на самом деле не хотела и не собиралась, да и не могла ничего менять в социальном устройстве своей страны. Она лишь желала заместить чужих – донецких воров на «троне» – своими земляками, кумовьями и соседями. Которые допустили бы борцов с "злочинной владой» к бюджетной кормушке, чтобы поучаствовать в грабеже казны ради извечной глубинной мечты всех пролетариев: «грабь награбленное». Как это совсем недавно столь соблазнительно исполняли «донецкие» уголовники во власти во главе с Януковичем, организованные в «Партию Регионов».
Чтобы понимать происходившее тогда на Украине и за ее пределами – на просторах гигантских руин империи коммунистов - нужно без иллюзий, трезво оценить качество человеческого материала ее обитателей. Игорь Кохановский лаконично, точно и поэтично сформулировал главные признаки такого коллективного портрета:
«Сначала били самых родовитых,
Потом стреляли самых работящих,
Потом ряды бессмысленно убитых
Росли из тысяч самых не молчащих.
Среди последних — всё интеллигенты,
Радетели достоинства и чести,
Негодные в работе инструменты
Для механизма поголовной лести.
В подручных поощряя бесталанность,
Выискивала власть себе подобных.
В средневековье шла тоталитарность,
Создав себе империю удобных,
Послушных, незаметных, молчаливых,
Готовых почитать вождём бездарность,
Изображать воистину счастливых,
По праву заслуживших легендарность…
Держава, обессиленная в пытках,
Ещё не знала о потерях сущих,
Не знала, что КОЛИЧЕСТВО убитых
Откликнется ей КАЧЕСТВОМ живущих».
Человекообразные, населяющие сегодня территорию Украины – потомки
- трусливых вороватых и покорных власти социальных паразитов – рабов КПСС и
- правящего ими чиновного ворья, приватизировавшего руины СССР –
по своей социальной природе, в принципе были лишены даже намеков на тот психический субстрат, который в приличном обществе именуют «человеческим достоинством». Откуда оно возьмется у одряхлевших маразматических фанатиков «развитого социализма», построивших себе и своим семьям такой эксклюзивный «коммунизм», что его проще было распилить на металлолом, чем извлечь из него хоть какую-то пользу? Чего на самом деле достойны потомки победителей немецкого фашизма, предавшие своих союзников по Варшавскому договору, добровольно разоружившиеся перед ненавидящими их буржуями Европы и Америки кроме презрения и ненависти? А чего достойны «герои социалистического труда», жившие по принципу: «не украдешь – не проживешь» и желающие друг другу от всей своей советской подлой душонки: «чтобы ты жил на одну зарплату» тоже предельно ясно – мятой тряпочки вымпела «победителя социалистического соревнования» и нищенского пенсионного благоденствия на помойках дикого капитализма. Не более.
За 74 года советского чиновного деспотизма в душах населения СССР сформировались два устойчивых и могучих антагонистических импульса:
- желание зажить, наконец, своим собственным трудом – на свой страх и риск – без крепостной зависимости от начальства, разбогатеть собственными усилиями, по своей воле и инициативе,
и
- «честно» - без пропаганды – завладеть казенным хозяйством, поставив «раком» простодушных работяг, и, наконец, открыто пожить «для себя», «как люди», «на всю катушку», используя репрессивную мощь полицейско-милитаристической державы для защиты от мести наемного быдла и от конкурентов – внутренних и внешних.
И когда эти два полярных рефлекса в 1991 году сошлись друг с другом в резонансном согласии, они породили те самые тектонические колебания, которые мгновенно развалили и весь этот воровской «социализм», и его уголовную «советскую» власть.
Вместе с «совком» рухнул «железный занавес». Путь в европейскую цивилизацию открылся. Настежь. Миллионы работящих инициативных высокообразованных граждан бывшего СССР, до отвала накушавшихся «ГУЛАГа», «коллективизации», «развитого» и недоразвитого «социализма», «перестройки», «гласности» и прочих прелестей бытия в коммунистическом колхозе, как тараканы из аварийного сарая, бросились наутек в поисках спасения от прелестей воцарившегося на 1\6 части планеты дикого капитализма. На все четыре стороны.
В стране остались, главным образом, авантюристы, намеренные баснословно быстро и масштабно разбогатеть в неразберихе и кавардаке – неизбежных спутниках эпохальных социальных переломов и потрясений. А также те, кому было что терять: от нищенского, но привычного образа жизни, неразличимого на фоне аналогичного имущественного ничтожества миллионов соотечественников –– и вплоть до могил предков или очарования родной речи, благозвучие которой казалось соблазнительно несравнимым даже с валютными ништяками и плотскими утехами, доступ к которым гарантировали валютные трофеи, за которые, наконец, перестали расстреливать и солидные цифры банковских счетов.
В таком вот социальном «компосте» сварились: и украинская «незалежность», и кремлевский «русский мир», и прочие экзотические непотребства, украшающие гигантское кладбище советского социализма. На просторах которого 74 года догорали и, наконец, окончательно и безвозвратно, угасли последние искры исторической традиции отечественной государственности, сгоревшей в пламени подлинной революции 1917 года.
