285 лет назад, 28 мая 1738 года родился Жозеф-Игнас Гильотен – французский врач, политик и убежденный противник смертной казни, который по иронии судьбы 10 октября 1789 года навсегда обессмертил свое имя тем, что предложил использовать для исполнения смертных приговоров механическое устройство.
С этим человеком прочно связаны два популярных мифа:
- Что именно он изобрел зловещую машину для убийства.
- Что сам Жозеп в итоге стал ее жертвой.
То и другое неправда, ну, или не совсем правда.
Однако обо всем по порядку.
Гильотен родился 28 мая 1738 года в Сент, Франция, в семье Жозефа-Александра Гильотена и Кэтрин Агаты Мартин, став вторым их сыном. Сохранилась легенда, что он родился преждевременно, поскольку его мать испытала жуткий стресс, услышав крики человека, казнимого на колесе (совершенно тошнотворный способ казни, если честно, так что жозепову маму понять легко).
Раннее образование Гильотен получил у иезуитов. В декабре 1761 года ему выдали степень магистра искусств в Аквитанском колледже университета Бордо. Более того, эссе, которое он написал в качестве «дипломной работы», произвело на иезуитов такое сильное впечатление, что его немедленно пригласили на должность профессора литературы в Ирландском колледже в том же Бордо.
Однако через несколько лет, поняв, что литература – это не его, он уволился из колледжа и направился в Париж, чтобы изучать медицину под руководством знаменитого доктора медицины Антуана Пети (1722 – 1794), который писал, кстати говоря, несколько статей для «Энциклопедии» Дидро.
Успешно отучившись, Гильотен получил диплом преподавателя в Реймсе в 1768 году и докторскую степень в Медицинской школе в Париже в 1770 году, что позволило ему преподавать медицину в Париже.
В Париже Гильотен быстро завоевал репутацию неплохого врача и приобрел некоторую известность.
К 1775 году он профессионально заинтересовался проблемами пыток и смерти. Но не в том смысле, что стал маньяком, доктором Лектором или что-то вроде этого, а вовсе даже наоборот: его заботил вопрос, как свести страдания к минимуму.
Движимый самыми человечными побуждениями, в том же году он написал докладную записку на высочайшее имя, в которой предлагал использовать осужденных преступников в качестве объектов для медицинских экспериментов.
Нам с высоты прожитого двадцатого века его предложение может показаться странным, но на тот момент сам Гильотен считал, что интересные научные опыты на живых людях будут куда гуманнее смертной казни (ха-ха, наивный!).
Но если понимать, как именно тогда казнили (вспомним хотя бы совершенно мерзкое колесование), то Гильотена осуждать сложно.
Впрочем, судя по тому, что разрешения он не дождался, оригинальная на тот момент идея развития не получила.
В 1784 году случилось еще одно важное событие: небезызвестный Франц Месмер начал публиковать свою теорию «животного магнетизма», которую многие сочли оскорбительной.
Оскорбился даже сам король Людовик XVI, который назначил госкомиссию для расследования вопиющего безобразия.
В состав комиссии вошли такие авторитетные люди, как:
1. математик и астроном Жан Сильвен Байи;
2. ботаник Антуан Лоран де Жюссье;
3. химик Антуан Лавуазье;
4. физик, писатель, активнейший общественный деятель и посол США во Франции Бенджамин Франклин (да-да, тот самый, который позже займет почетное место на стодолларовой купюре и на первой американской почтовой марке);
5. а также, в качестве медицинского эксперта, рассматриваемый нами Жозеф-Игнас Гильотен.
Неплохая подобралась компания, согласитесь.
Комиссия в пух и прах разнесла всю завиральную антинаучную хрень, которую нес Месмер, и объявила его наглым мошенником.
Поскольку на тот момент это стало довольно громким событием, участвовавший в комиссии Гильотен приобрел еще большую известность – но уже в качестве общественного деятеля, а не доктора.
С этого момента началась его политическая карьера.
Он разрабатывал проект административной реформы (еще при короле), он стал «народным депутатом» Генерального собрания 1789 года (в этом же году переименованного в «Национальное собрание»), он входил в Комитет по борьбе с бедностью, он занимался медицинскими реформами и реформой уголовного права, словом, деятельно участвовал во всей революционной движухе тех лет.
Кстати, именно в процессе анализа уголовного права, опыт врачебной практики побудил Гильотена выступить против смертной казни. Что характерно, вначале он пытался ликвидировать ее совсем, но не преуспел.
Тогда Гильотен решил, что если не получается отменить казни, то, по крайней мере, он попробует сделать их гуманнее.
В то время приговоренных умерщвляли, в основном, через повешение (если быдло какое) или посредством отсечения больше не нужной головы (аристократию).
Но это именно что «в основном», поскольку методы умерщвления по приговору суда были самые разнообразные: людей жгли на кострах, колесовали, варили и членили на части, что жутко больно и, как правило, обидно.
Наконец, 10 октября 1789 года произошло знаменательное событие: Гильотен предложил ввести единую форму казни с помощью простого механизма, который определялся как «машина, обезглавливающая безболезненно».
Правила проведения казней, по мысли Гильотена, должны были состоять из шести простых пунктов:
- Все наказания за один и тот же вид преступления должны быть одинаковыми, независимо от преступника (т. е. знать не должна пользоваться никакими привилегиями);
- Смертный приговор должен приводиться в исполнение путем обезглавливания, осуществляемого машиной;
- Семья осужденного не должна подвергаться какой-либо юридической дискриминации;
- Никому не дозволяется попрекать семью осужденного его/ее наказанием;
- Имущество осужденного не подлежит конфискации;
- Тела казненных должны быть возвращены семьям, если они об этом попросят.
Правила безусловно здравые, и на тот момент – большой шаг в сторону гуманизма, тут не возразишь.
Но!
1 декабря 1789 года (то есть, через полтора месяца) Гильотен совершил, наверное, самую большую ошибку всей своей жизни: выступая перед Национальным собранием на тему смертной казни, он отпустил крайне неудачную шутку:
«Теперь, с помощью моей машины, я отрежу вам голову в мгновение ока, и вы этого даже не почувствуете!»
Фраза сразу сделалась вирусной.
Шутка оказалась настолько забойной, что уже через несколько дней весь Париж распевал свежесочиненную песенку о Гильотене и «его» машине, навсегда связав устройство с его именем – несмотря на то, что он не принимал никакого участия в ее проектировании или конструировании.
Вот такой получился казус.
Кстати, о проектировании: как только Собрание одобрило идею Гильотена, разработка машины была поручена хирургу и физиологу Антуану Луи.
Профессор Луи обратился к немецкому механику и фортепьянному мастеру Тобиасу Шмидту, который по его чертежам и построил первую «луизетту» (устройство поначалу назвали по имени ее автора Антуана Луи, но «гильотина» в итоге победила). Консультационные услуги при создании устройства оказывал парижский палач Шарль Анри Сансон.
17 апреля 1792 года в 10 часов утра машина была успешно испытана на живом человеке.
А что же Гильотен? Гильотен к тому времени успел завязать с политической карьерой и вернулся к врачебной практике, так что никакого участия ни в строительстве машины, ни в дальнейших кровавых событиях уже не принял. А во времена якобинского террора он вообще уехал подальше в провинцию, где руководил военным госпиталем.
Более того, когда в газете «Монитор» в 1795 году опубликовали письмо, в котором утверждалось, что жертвы гильотины живут еще несколько минут после обезглавливания, Гильотен был настолько потрясен этим фактом, что до конца жизни глубоко сожалел о том, что машину назвали в его честь. Короче, хотел, как лучше, а получилось, как всегда.
Теперь вернемся к мифу о том, что Гильотен якобы сам стал жертвой гильотины.
В 1794 году у него действительно появился шанс попасть под ее лезвие.
В самый разгар кровавых репрессий в руки государственного обвинителя Фукье-Тенвиля попало письмо графа де Мера Гильотену, в котором приговоренный к казни граф поручал свою жену и детей заботам Гильотена.
Власти потребовали, чтобы Гильотен сообщил им о местонахождении жены и детей графа, но Гильотен либо не захотел, либо не смог предоставить такую информацию.
За это его арестовали и заключили в тюрьму до суда.
Вполне возможно, дело дошло бы и до гильотины, но Гильотену повезло – его освободили из тюрьмы по всеобщей амнистии 27 июля 1794 года после отстранения от власти Максимильена Робеспьера (самого Максимильена и двадцать одного его сторонника гильотинировали на следующий день).
Между тем, несмотря на везучесть Жозепа, одного человека по имени Гильотен в те непростые годы на гильотине все-таки казнили – им оказался Ж.М.В. Гильотен, врач из Лиона.
Это двойное совпадение (Гильотен, да еще и врач!), очевидно, и послужило источником красивого мифа о том Ж.-И. Гильотен был умерщвлен на машине, носящей его имя.
Однако на деле Гильотен умер у себя дома в Париже в 1814 году естественной смертью в возрасте 75 лет, от карбункула, и в настоящее время похоронен на кладбище Пер-Лашез в Париже. Он был женат на Луизе Согрен, сестре врача и химика Антуана Согрена.
На склоне жизни Гильотен стал одним из первых французских врачей, поддержавших открытие вакцинации Эдвардом Дженнером, а в 1805 году даже исполнял обязанности председателя Центрального комитета по вакцинации в Париже.
Кроме того, он основал одну из предшественниц Национальной академии медицины.
Что характерно, прочная ассоциация с гильотиной настолько не нравилась родственникам Гильотена, что в какой-то момент они обратились с официальной петицией к французскому правительству с просьбой переименовать устройство. Когда правительство отказалось (с циничным хохотом, наверное), Гильотены изменили собственную фамилию.
Вот такая любопытная история о том, как хороший, в сущности, человек, по совершенно дурацкому стечению обстоятельств подарил свое имя одному из самых зловещих изобретений в истории человечества.
Подписывайтесь на этот малопопулярный, далеко не регулярный, но всегда эксклюзивный канал. Ставьте лайки и дизлайки, написывайте в комментах все, что взбредет в голову, и до новых встреч!