Мы продолжаем, но вначале... Вначале хотим сказать о нашем друге, авторе канала «Попаданцы и броненосцы». Знакомы мы давно, очень давно, и именно Борис подтолкнул нас к изданию наших книг, помог сделать первые шаги. Мы тут иногда схлёстываемся в словесных баталиях, в том числе и по поводу боевых приёмов... Чтобы вы понимали. Боря и один из нас как-то надели жестяные панцири, скрутили пуантарэ со шпаг, вышли в коридор и погасили свет. Когда свет зажгли, на каждом было по десятку дыр в панцире – и ни одной царапины. К чему мы это? К тому, что это наш друг и товарищ, с которым можно встать даже в такой спарринг. А ещё он знаток морского дела, прекрасно разбирается в лошадях и дирижаблях. Ну и, конечно, пишет очень интересные книги, о некоторых из них мы уже рассказывали.
А теперь возвращаемся к братьям Стругацким.
Вот интересно, а что бы они сказали сейчас? Хотя, нет – неинтересно, даже знать не хотим. Всё по классике: «Молчите, принцесса, вы так невинны, что можете сказать что-то лишнее». Тут многие говорили – подростковая книга. Ну да, в двадцать первом веке – наверное. Только вышла она в начале второй половины двадцатого. Мы честно пытаемся найти в ней что-то, что положительно характеризовало бы общество Земли – и не получается. Да, там сыто и относительно спокойно, вроде бы, и вроде как вполне себе утопия, но… Но, если бы всё было так гладко – это были бы не Стругацкие. И – да, вполне возможно, они и не предполагали, что так выйдет – и что? Когда книга начинает жить своей жизнью, это гораздо интересней.
И, знаете? Кажется, мы поняли, почему мир «Лунной Радуги» Павлова нам нравится больше, чем мир Полдня. Он честнее, он не такой приторный и не такой лицемерный, как мир Полдня, и нет там такого пафоса. Впрочем… «Лунная радуга» была написана несколько позже мира Полдня. Ладно, с лирикой хватит, добиваем Румату и «Трудно быть Богом»
«Он был полумёртв от усталости и потрясения. Кое-как вскарабкавшись по лестнице, он прошёл через гостиную, добрался до кровати и со стоном повалился лицом в подушки. Прибежала Кира. Он был так измучен, что даже не мог помочь ей раздеть себя. ….
… а он, не открывая глаз, шипел сквозь стиснутые губы и бормотал: «А ведь мог его стукнуть… Рядом стоял… Двумя пальцами придавить… Разве это жизнь, Кира? Уедем отсюда… Это Эксперимент надо мной, а не над ними». Он даже не замечал, что говорит по-русски….
… а он сполз с постели и охая от ломающей тело боли, пошлёпал босыми ногами в кабинет, открыл в столе секретный ящичек, покопался в аптечке и принял несколько таблеток спорамина. Когда Кира вернулась с дымящимся котелком на тяжёлом серебряном подносе, он лежал на спине и слушал, как уходит боль, унимается шум в голове и тело наливается новой силой и бодростью…»
Уж простите за длинные, а потому разорванные цитаты. Только нам кажется, что физические повреждения – не самое главное в данной ситуации? Румата опустошён и измучен не столько тем что его избили, сколько морально, психологически. И что тогда получается? Спорамин – наркотик, которым снабжают разведчиков? Тут, кстати, интересно.
Спорамин позаимствован братьями у Ефремова, и тут нет ничего плохого, наоборот – это прекрасно, когда придуманное одним находит продолжение в книгах других авторов. Так вот, название «спорамин» произошло от двух слов: «спорынья» и «амины». То есть это точно наркотик – не станем говорить, почему и что там, хотите – сами узнавайте, но по логике вещей это наркосодержащий, психотропный препарат. Очень удобно: съешь таблеточку, и всё пройдёт…
Вот интересно, а что потом стало с разведчиками «ИЭИ»? Нет, физиологическую зависимость снимут без проблем, но вот это «съешь таблеточку и всё пройдёт» – останется. И почему так не вяжется с миром Полдня применение его разведчиками психотропных препаратов? Вот для страны Безымянных Отцов – передставить такое легко, для Арканара, Гиганды – не проблема, а для счастливого мира Полудня – нет. Ну не видим мы коммунара пьяным в стельку и с бутылкой водки в руке. Алкоголь, конечно не совсем то, что психотроп, куда более мягкий способ, но, надеемся, ассоциации понятны.
(Да, сейчас кое-кто из постоянных читателей опять скажет, что мы притянули всё за уши…)
Кстати, наличие споромина –еще одно докозательство того, что сотрудники ИЭИ не просто наблюдатели. Наблюдателям он не нужен, ну максимум для однократного приема, а у Руматы далеко не одна доза.
Ладно, идём дальше. Вообще, много чего говорят о разговоре Руматы с Будахом, Аратой, но вот про маленький разговор с Кирой забывают:
«– Не ходи, Румата, – сказала Кира. – Не ходи. Оставайся дома.
– Надо, маленькая.
– Я боюсь, остаться… Тебя убьют.
– Ну что ты? С какой стати меня убивать? Они меня все боятся.
Она снова заплакала. Она плакала тихо, робко, как будто боялась, что он рассердится. Румата усадил её к себе на колени и стал гладить её волосы.
– Самое страшное позади, – сказал он. – И потом ведь мы собирались уехать отсюда»
Кому надо? Зачем? Он уже ушёл один раз, и в соседней комнате лежит на столе Уно... Румата снова оставляет любимую женщину в опасности ради спасения Будаха. Но, позвольте спросить, спасении от чего? Ведь дон Рэба не собирается его казнить. То есть вот сейчас, в это время, Будаху ничего не угрожает.
И, тем не менее, Румата идёт в канцелярию, оставляя любимую в опасности.
«– А тебе кто поможет?
– Счастлив тот, кто думает о других… И потом нам с тобой помогают могущественные люди.
– Я не могу думать о других, – сказала она. – Ты вернулся чуть живой. Я же вижу: тебя били. Уно они убили совсем. Куда же смотрели твои могущественные люди? Почему они не помешали убивать? Не верю… Не верю…»
Кира умная, очень умная женщина. «Могущественные люди» никому не помогают, они просто наблюдают. Им интересно. Эти люди видели всё, что происходит, но не помогли даже своему агенту. Даже сейчас, когда он раскрыт, когда его явно планируют использовать, они не эвакуируют его. Почему? Потому, что им всё равно, что будет. Они зафиксируют, посчитают и продолжат наблюдать. Почему? Потому что работа должна приносить удовольствие, и все они работают на той работе, которая приносит им удовольствие.
«– Что поделаешь, – сказал он. – На этот раз они немного запоздали. Но теперь они снова следят за нами и берегут нас. Почему ты не веришь мне сегодня? Ведь ты всегда верила. Ты сама видела: я вернулся чуть живой, а взгляни на меня сейчас!..»
Интересно, он сам то в это верит? Судя по тому, что откровенно врёт – нет. Ведь это он сам принял таблетку. Его не вытащили из застенков, его не подстраховали на улице.
«– Ну вот! Несколько царапин! Пустяки… Самое страшное позади. По крайней мере, для нас с тобой. Но есть люди очень хорошие, замечательные, для которых этот ужас ещё не кончился. И я должен им помочь…»
Ну, вот опять. «Несколько царапин!» Ага, а то она его не видела, когда он пришел. С чего Румата вообще решил, что всё закончилось? «Самое страшное позади – сказал старый еврей сыну после Пивного Путча…» Закончилось, как же. Всё только начинается, дон Румата, и, как сотрудник ИЭИ, вы должны это знать. Или в ИЭИ историю не учат, с ней экспериментируют?
Вот такой вот короткий, простенький, но очень интересный разговор с Кирой. Из которого дон Антон ничего не вынес. Совсем ничего. А ведь мог.
Ну что, идём дальше? В канцелярию!
«До канцелярии епископа Арканарского Румата добирался задами. Он крадучись проходил тесные дворики горожан, путаясь в развешенном для просушки тряпье, пролезал через дыры в заборах, оставляя на ржавых гвоздях роскошные банты и клочья драгоценных соанских кружев, на четвереньках пробегал между картофельными грядками...»
Средневековье, говорите?! Это в средневековье он шёл и постоянно задевал о гвозди в заборных дырах? Нет, не так. Задевал о Бесхозные Железные Гвозди, Которые Может Взять Каждый? (Простите, недавно снова прочли «Игру Игров» Петра Куркова, которая наконец появилась в Интернете в полной версии, не без нашего участия. Весьма специфичное произведение…) Массовое производство оконного стекла, гвоздей, колючей проволоки… Да… Средневековье.
Дальше Румата встречает патруль монахов. Нет – Подвыпивший Патруль Монахов. Заметили? Монахи и серые всегда бухие. И Серые-то ладно, а монахи? До сих пор складывалось ощущение, что дисциплина там железная…
«Румата взялся за рукоятки мечей – монахи засвистели в три пальца, созывая подмогу. Румата стал отступать к лазу, из которого только что выбрался, но навстречу ему в переулок вдруг выскочил маленький юркий человечек с неприметным лицом. Задев Румату плечом, он подбежал к монахам и что-то сказал им, после чего монахи, подобрав рясы над голенастыми, обтянутыми сиреневым ногами, пустились рысью прочь и скрылись за домами. Маленький человечек, не обернувшись, засеменил за ними.
Понятно, подумал Румата. Шпион-телохранитель. И даже не очень скрывается…»
Свист в достаточно застроенном городе? Значит, второй патруль совсем близко. Организация у Ордена очень хорошая, и это совсем не вяжется с подвыпитостью. Отнесём это к личному отношению авторов к церкви. Нас больше смущает «но навстречу ему в переулок вдруг выскочил маленький юркий человечек с неприметным лицом… Понятно, подумал Румата. Шпион-телохранитель. И даже не очень скрывается…»
Сто-о-оп! Что значит не скрывается»? Он всю дорогу шёл так, что Румата и ухом не повёл. Первой его мыслью должно было быть «И сколько он за мной так ходит? День, или месяц, или все пять лет?». И дальше мы поймём, что эта мысль была бы правильной. Мы, вы – но не Антон.
«– Не знаю, – сказал Румата.
– Возможно, и прирезали. Ты лучше вот о чем подумай, кузнец. Ты один, как перст, да таких перстов вас в городе тысяч десять.
– Ну? – сказал кузнец.
– Вот и думай, – сердито сказал Румата и пошёл дальше.
Чёрта с два он чего-нибудь надумает. Рано ему ещё думать. А казалось бы, чего проще: десять тысяч таких молотобойцев, да в ярости, кого хочешь раздавят в лепёшку. Но ярости-то у них как раз ещё нет. Один страх. Каждый за себя, один бог за всех...»
Ладно, что Румата – вернее Антон – истории не знает и работ Ленина не читал, мы уже понимаем. Кстати, отдельная тема – по нашему мнению, на Земле НЕ Коммунизм. Но это как-нибудь потом. Так вот, оставим подстрекательство к бойне в стороне. Да-да, именно к бойне, потому что в революцию такое выступление не выльется. И спустя много лет будущие революционеры припомнят эту бойню, где в роли попа Гапона выступил пришелец с Земли – конечно если узнают о его роли. Так вот, оставим это. Десять тысяч молотобойцев – это 5% населения. Плюс рабочие стекольных заводов, рудокопы, строители, металлурги (кто-то же плавит сталь, кто-то тянет проволоку, штампует гвозди), станкостроители – ведь для всего этого надо делать печи, станки и т.д. Как думаете, ещё тысяч десять наскребётся? Нам кажется – да, ведь ещё кто-то мостовые мостить, кто-то в порту работает, и так далее, и тому подобное. Так вот, в Российской Империи в 1917 году численность пролетариата была около 15-19% населения, причём туда входили ещё представители сельхоз рабочих, городской бедноты и бездомных, около 5%. Итого 10-14%. Средневековье в Арканаре? Отсутствие рабочего класса? Точно?
Про дона Тамео, свалку и Весёлую Башню говорить не будем. Написано всё отлично. Прочли не один раз, с удовольствием, чего и вам желаем. Остановимся только на паре очень интересных моментов.
«– «Номер четыреста восемьдесят пять, дон Кэу, Королевская, двенадцать, за поношение имени его преосвященства епископа Арканарского дона Рэбы, имевшее место на дворцовом балу в позапрошлом году, назначается три дюжины розог по обнажённым мягким частям с целованием ботинка его преосвященства».
Брат Тибак сел.
– Пройдите по этому коридору, – сказал чиновник бесцветным голосом, – розги направо, ботинок налево. Следующий…»
А… Слов нет, у нас одни эмоции. Значит, у них составлены списки. Поимённые списки на… Минимум на 500 человек, а с шансами – на несколько тысяч, и про всех что-то да известно? ХХХ…ХХХ…ХХХ… Да, это то, что вы подумали, под этими буквами «икс». Пока земляне вводили в оборот нижнее белье и платочки, фетишисты, блин, Орден у них под боком создал разветвлённую шпионскую сеть, переписал и взял под наблюдение значимую часть населения города. Земляне про… просто про...смотрели это! И Румата этого не знал, судя по его реакции в канцелярии.
«– Что ты мне дал, дубина? – спросил Румата. – Где приказ?
– В жёлтую дверь, на второй этаж, комната шесть, прямо по коридору направо и налево, – повторил чиновник.
– Я спрашиваю, где приказ? – рявкнул Румата.
– Не знаю… не знаю… Следующий! Над ухом Руматы послышалось сопение, и что-то мягкое и жаркое навалилось ему на спину. Он отстранился. К столу снова протиснулся дон Пифа….»
«… Вот это трясина, подумал он. Ну, я вас… Чиновник принялся бубнить в пространство: «Если же указанный знак очищения не помещается на левом запястье очищенного или ежели очищенный не имеет левого запястья как такового…» Румата обошёл стол, запустил обе руки в сундук с браслетами, захватил, сколько мог, и пошёл прочь.
– Эй, эй, – без выражения окликнул его чиновник. – Основание!
– Во имя господа, – значительно сказал Румата, оглянувшись через плечо. Чиновник и брат Тибак дружно встали и нестройно ответили: «Именем его». Очередь глядела вслед Румате с завистью и восхищением…»
Только нам кажется, что благородный дон Румата нарывается на драку, что он ведёт себя, как дон Пампа в трактире? Это его спорамин ещё не отпустил, что ли?
«Смотрите, смотрите, друзья мои, думал Румата, медленно поворачивая голову из стороны в сторону. Это не теория. Этого никто из людей ещё не видел. Смотрите, слушайте, кинографируйте… и цените, и любите, черт вас возьми, своё время, и поклонитесь памяти тех, кто прошёл через это! Вглядывайтесь в эти морды, молодые, тупые, равнодушные, привычные ко всякому зверству, да не воротите нос, ваши собственные предки были не лучше…»
И вот тут мы опять впадаем в ступор. Да, очевидно, что Земля прошла такой же или аналогичный путь. Прошла и дошла до мира Полдня. То есть, с точки зрения землян, коммунизм (или то, что построено на Земле) – естественный этап развития общества. Так какого хрена в него вмешиваться? Чтобы коммунизм не наступил? Да вроде нет, вон, дон Кондор стремится привести их к светлому будущему. Значит что? Ускорить процесс? Ну да. Выходит так.
Вот смотрите, мы в позапрошлом году ходили в поход по крымским горам и степям, около 100 км. Был на маршруте этап, от кемпинга вдоль моря по Тарханкуту, который можно было бы проехать на машине. Но это бы лишило нас возможности посмотреть великолепные места, прочувствовать их. Да, при этом мы обгорели и, мягко говоря, задолбались, но зато там такая красотища по дороге была, а с каким кайфом мы потом нырнули в море… Вы бы только знали!.. К чему мы это? К тому, что ускорять развитие – значит, красть положительный и отрицательный опыт, красть историю. А раз вы готовы это сделать, и хотите всем счастья, то чего мелочиться, подгоняйте спутники с гипноизлучателями! Так хоть миллионов смертей избежать сможете…
«– Вы Будах Ируканский? – спросил он.
– Да, – сказал старик, глядя исподлобья.
– Я Румата, идите за мной и не отставайте. – Румата повернулся к монахам. – Во имя господа, – сказал он.
Смотритель разогнул спину и, опустив палку, ответил, чуть задыхаясь: «Именем его».
Румата поглядел на Будаха и увидел, что старик держится за стену и еле стоит...»
И Д И О Т! А если это не Будах? Нет, право слово, орлу нашему дону Рэбе стоило так посмеяться над Руматой, подсунув ему Рудаха, растлителя. Списал бы всё потом на бюрократическую ошибку… Даже после событий прошлого дня он не соблаговолил запросить фото Будаха. А оно должно было быть, не моглоего не быть, да хоть у того же Пашки.
Что хочется сказать в заключении статьи? Земляне в мире Полдня предстают совсем не положительными персонажами. Специально это сделано или нет – не знаем. Но проблема прогрессорства поднята и рассматривается в книгах цикла. И сдаётся нам, что всё это не случайно.
Дальше Будах, Арата и убийство Киры. Должно быть интересно.
