Тельза винила себя. Почему она не поверила, что за всем стоит Илрон? Она же сразу почувствовала запах мыла, о котором твердила Иоанна. Хотя та имела ввиду слугу. Но это не меняет сути. Будь девушка предусмотрительнее и внимательнее, Варна могла остаться в живых. Травница умерла из-за неё. Её ошибок. В скверном настроении Тельза саданула по бокам Мглу, направляя лошадь на юго-восток.
Бывшие города Ранвел и Сокол, по мирному договору ставшие нейтральными землями, превратились в настоящую свалку людского отребья со всего королевства. Туда стекались те, кому не нашлось места в Ипсилоне. Те, кто скрывался от закона, так как там, на ничьей земле, он не действовал. Те, кто оказались настолько бедны или привязаны к месту, что не смогли уехать. Там всем правили сила и деньги. Кто сильнее и богаче, тот и диктует правила жизни.
Пересечь границу в сторону нейтральных земель ничего не стоило, а вот чтобы вернуться, пришлось бы постараться. Но Тельза и не собиралась возвращаться. У неё имелись сбережения и в груди жгло настойчивое желание уехать. А после, сесть на судно контрабандистов, которыми кишит порт Сокола и уплыть. Куда? Не важно! Главное, подальше отсюда.
Утренний туман, в котором уже паслись овцы, расползался по дороге, скрывая путника от глаз пограничных стражей.
— Стоять! Спешиться и сумки к досмотру! — хрипло рявкнул из плотной белой пелены мужской голос. Только когда его от Тельзы отделяли не более пяти шагов они смогли разглядеть друг друга. Девушка мирно выполнила требования, излучая добродушие и покорность. Мужчина пристально косился, роясь в сумке, пока второй, вышедший из зарослей бурьяна, держал её на мушке арбалета.
— Что ты забыла в этой дыре? — вернув сумку, заинтересовался стражник.
— Дом там у меня. И семья. На могилу еду, — безбожно соврала девушка, бросая мужчине упругий мешочек звонких монет. Тот поймал его и мерзко оскалился.
— Проезжай! — отошёл он от прохода в заставе. — Обратно будет дороже! — бросил в след.
Окутанный сном город встретил избитыми дорогами, остовами сгоревших и разрушенных домов, криками засидевшихся до утра пьянчуг.
Но это нисколько не смутило девушку. Ей тут не жить.
В столь ранний час шанс встретить случайного прохожего на улице сводился к минимуму. Потому, в гордом одиночестве Тельза шла по некогда бывшему осадным городу. Она вспоминала, как несколько лет назад стояла у его ворот вместе с войском Ипсилона. Какое же отвратительное чувство юмора у судьбы. Тогда воины долго не могли взять город. А взяв, не смогли удержать. И, вот, она свободно идёт по нему, ради освобождения которого погибло столько людей. Погибли Зайра и Лиса. Погиб Садак и тэн Мальцо... И всё ради чего? Ради того, чтобы это место стало дырой на карте королевства? Ради того, чтобы оно могло загнивать под дождями и ветрами? Король поступил как трус, не попытавшись отважно встретить врага. Сдался без боя, увидев подкрепление Патриама. И что добился?! Загнал королевство в кабалу. Вынудил людей платить дань врагу. Чем его мирный договор отличается от поражения? Да он им и является. Единственное, формально Додельф Басс не уступил трон. А так ли важно, кто греет задом бархатные подушки, когда люди живут впроголодь и спасаются разбоями? Когда вынуждены отдавать взращённое своими руками тем, кто убивал их родных? Тельза думала, что это абсолютно не важно. Победи тогда Август Лис, ничего в корне бы не изменилось.
Тяжкие думы сменяли одна другую, пока солнце медленно выплывало со стороны Чёрного залива, рассеивая мутный туман и пробуждая к жизни город.
Тельза неспешно направлялась к порту, минуя местную базарную площадь. Она не могла вспомнить, когда ела последний раз нормально, спеша поскорее покинуть королевство. Аппетитный запах жаренной с травами рыбы наполнил рот слюной и буквально заставил свернуть к небольшому кабаку, источающему этот аромат.
У входа сидел сгорбленный старик, просящий милостыню. Пожелтевшие тряпки с заплатками неряшливо болтались на тощем теле. Девушка, не понаслышке знакомая с голодом и нуждой, не смогла пройти мимо. Она сгребла пару монет и ловко вложила их в мозолистую ладонь, второй рукой кладя еще монеты в шапку у ног. Если старикан работает на кого-то, то выручку из шапки у него отнимут. А вот то, что незаметно оказалось в руке - он сможет оставить себе.
Внезапно протянутую руку девушки сжала старческая рука, пожелтевшие слепые глаза неверующе впились в лицо Тельзы. Попрошайка смотрел так, словно увидел призрака.
— Отпусти, не то пожалеешь, — процедила она, сдерживая негодование.
— Н-Н-Нала? — прошептал старик обветренными губами, дрожа всем телом. Он продолжал изучать лицо, крепко держа руку и поглаживая кольцо иллюзий Тельзы своими иссохшими пальцами. То в ответ подозрительно нагрелось.
— Ты что-то путаешь, — прошипела девушка, всё же вырвав свою руку с кольцом на пальце. — Я никакая не Нала.
— Да, — понурил старик голову, — ты не она. Но похожа, как родная сестра и на тебе её кольцо.
Попрошайка приложил руки к груди в молящем жесте: — Богами заклинаю, расскажи, откуда оно у тебя?
Тельза напряжённо отстранилась, обдумывая просьбу. Старик на удивление много знал. Спутал её с Налой. Той, кем она представлялась при ограблении банка и чьё кольцо подарил ей Маркус.
Мог ли этот старик быть подосланным, чтобы поймать её? Маловероятно. Прошло много времени с момента ограбления и предугадать, что Тельза окажется в этот день в этом месте было практически невозможно. Ко всему прочему, ей, не смотря на вынужденную осторожность, самой стало интересно выведать у попрошайки откуда он так осведомлён.
— Есть место, где мы можем тихо поговорить и поесть? — уточнила Тельза. Дед охотно кивнул, поднялся кряхтя, и пошаркал прочь от кабака.
Через минут двадцать прогулки по наполняющимся людьми полуразрушенным улицам города, старик привёл девушку к ветхому особняку. Возможно, когда-то он принадлежал высокородному лиру, теперь же своим видом вызывал лишь уныние. Он смотрел заколоченными глазницами окон на снующих прохожих, ограждая их от себя щербатым забором. Покосившаяся калитка противно взвизгнула, открываясь. Входная дверь повторила этот звук. Внутри сгнивающее и заплесневелое убранство покрывали пыль и мусор.
Всю дорогу девушка держала руку на рукояти меча, подозрительно осматриваясь и прислушиваясь. Контрастно резанула по глазам комната, куда завёл старикан Тельзу. Она замерла на пороге, не решаясь войти. Единственная комнатка, сохранившая жилой вид, порадовала чистотой и теплом, обдавшим со входа.
Попрошайка уже вошёл внутрь и рассеялся у очага, ворочая угли.
— Проходи и дверь закрывай, не то все тепло выйдет и комната вмиг засыреет.
— Ты живёшь в этом заброшенном доме? — усаживаясь в истертое кресло, поинтересовались Тельза, скользя по комнате любопытным взглядом.
— Живу, как видишь.
Огонь в очаге заиграл рыжими язычками, а на столе появились кружки с отваром и стопка сушеных лепёшек.
— Что ты хочешь узнать, старик? — отпивая из кружки тёплого напитка и жуя крошащийся кусок хлеба, начала Тельза.
— Твоё кольцо, откуда оно у тебя?
— Подарили, — пожала девушка плечами, не собираясь выкладывать всю правду сразу. — А тебе то что? Оно не особо ценное, чтобы пытаться им разжиться.
— Это кольцо принадлежало моей семье, а именно внучке. Нале. Вы очень похожи, — мутные глаза деда подозрительно заблестели.
— Внучке? — Тельза едва не подавилась сухой лепёшкой. — Как твоё имя, старик?
— Кротис Сатос.
Кашель все же не удалось сдержать. Не стоило запивать крошки отваром. Девушка отставила еду подальше.
— Все в роду Сатос мертвы, — бросила она, добавив, — в народе говорят.
— Так и есть. Все, кроме меня погибли от рук врага и предателя, — Кротис тяжело вздохнул. — А я уже на тот момент был слишком стар, чтобы надеяться на возможность возродить род. Ублюдок, которого я и мой сын пригрели в нашем доме, отнял у меня самое дорогое и ценное - семью.
— О ком ты? О воинах Патриама?
— Нет, — покачал тот головой, — эти мрази только сделали грязную работу. Но они никак не смогли бы пробраться в наш дом посреди ночи, не помоги им. Дом охраняла родовая магия, та же, что и в кольце. Она могла распознать чужака, и он элементарно не дошёл бы до дома, обессиленный нашей защитной магией. Но если кто-то из рода Сатос давал позволение войти, проникнуть внутрь не составляло труда. Мой сын, Родрик, всегда отличался темпераментностью и горячим нравом. Но ставил порядочность превыше всего. Однажды, не иначе как бес попутал. И он взял служанку. Больно она была хороша - синеглазая, чернявая. Раза хватило, чтобы та забеременела. Родрик уговаривал её сбросить бремя. А я побоялся. Богам не угодны детоубийства. Настоял на родах, обещая защиту и кров будущему ребёнку. Принесла она в итоге в подоле мальца пару лун от роду. Сама же служанка вскоре пропала без вести. Сбежала в другой город, поди. Мальчика мы приняли, как и обещали. Дейна, жена Родрика, долго была в ссоре с мужем, да и мне от неё досталось, но всё-таки приняла чужого ребёнка. Воспитывала, правда без любви. И видно, однажды, в запале, выложила тому правду о его появлении. Маркус, так звали внебрачного сына Родрика, пришёл ко мне и потребовал подтвердить слова мачехи. Я всегда старался жить честно и говорить правду. Посчитал, пусть малец знает. Тот поблагодарил меня, кивнул и ушёл. Как сейчас помню...
Кротис замолчал, переводя дух и вспоминая прошлое. Его невидящий взгляд блуждал по комнате. Тельза же окаменела от услышанного, и сидела не шевелясь, в страхе спугнуть откровения старика.
— Маркус после того дня, хоть я и приглядывался, никак не выдал своей обиды на правду. Вёл он себя все также. Немного отрешенно, но дружелюбно. И близок был только с Налой. Девчушка души не чаяла в старшем брате. — Кротис махнул рукой, прогоняя видения позабытых дней. — Позже я узнал, что Маркус на самом деле влюбился в Налу. И когда задумал недоброе, предлагал ей сбежать. Как возлюбленным. Но она не видела в нем никого, кроме брата. Посмеялась над парнем и отказала. Когда войска Патриама высадились на берег и осадили нас, мы хорошо держали оборону. Родрик оказался мудрым мормэром. Грамотно руководил обороной, да и люди любили его и отважно сражались. Наш род славился сильной магией. Земля откликались нам. От того и стены не рушились и быстро восстанавливать под ударами орудий. А острые скалы царапали вражеские корабли. В наших силах было не пустить войну дальше своих берегов или удержать врага до появления войска короля. Если бы не злая обида Маркуса. Он позволил лазутчикам врага проникнуть сюда и убить всех, кроме меня. Мелкий выродок, и откуда в нем столько злобы?! Оставил меня в живых, чтобы я видел, как умирают родные. И прикрыл все это благородством. Мол, я не виноват, что мой сын насильник, его жена злая ведьма, а внучка ветреная особа.
Кротис гневно сжал кулаки и челюсть. А после заговорил быстро, желая покончить со своим рассказом скорее.
— Люди Августа Лиса под покровом ночи пробрались в город и наш дом. Перерезали горло слугам и моим родным. На следующий день город пал под натиском вражеского войска. А Маркус исчез без следа. И теперь я живу надеждой встретить его и убить. Это следовало сделать ещё в утробе матери. Вот к чему привела излишняя мягкость! Кольцо же, что сейчас на тебе, носила Нала. А когда я хоронил тело внучки, его уже тогда на ней не оказалось. Я понадеялся, что кольцо тебе досталось не от случайного человека. Душа моя не успокоится, пока Маркус жив и по земле нашей ходит. Может ты знакома с парнем с таким именем?
Тельза продолжала сидеть, застыв. Она не могла поверить, что Маркус оказался таким негодяем. Это же кем надо быть, чтобы в свой же дом впустить врага?! Девушке стало противно, от того, в какого человека она была влюблена. Он и раньше не отличался моральными принципами, но предать семью - это самый низкий поступок. Предать и убить, пусть и не своими руками — хуже не придумаешь. Захотелось снять кольцо и выкинуть. Тельза едва сдержала этот порыв из-за наложенной на кольцо иллюзии. Шрам слишком явно выделялся, делая девушку крайне приметной.
— Это кольцо мне подарил тот, чьей смерти вы жаждете, — сухо прервала Тельза возникшую в комнате тишину. — Он не говорил, кому оно принадлежало. И я не имела представления о родовой принадлежности украшения. На кольце чары иллюзии, которые скрывают мой шрам. Я лишь недавно узнала, что оно принадлежало роду Сатос. И что магия рода приняла меня за свою, так как Маркус подарил мне кольцо с особым подтекстом.
Старик поджал губы, по-новому осматривая Тельзу.
— Ты влюблена в него, — констатировал он.
— Уже нет.
— Знаешь где он?
— Уже нет.
— А найти сможешь?
— Сейчас не время. Маркус жаждет власти и денег. И он, я больше, чем уверена, получит это. Тогда-то я и найду его.
— Ты ушла от него, но хочешь найти снова, когда у него будет что терять, — задумчиво пробормотал старик, мысля вслух, — тоже жаждешь отмщения?
— Да, — не раздумывая призналась Тельза. Она не могла и не собиралась прощать парня за его ложь. За то, что использовал и предал. За то, что никогда не любил, всего лишь играл. Чувство, что Тельза испытывала к парню изменилось, очернённое нелицеприятной правдой. Обросло ненавистью, желанием проучить, лишить всего, что ему так дорого.
— Ты правда готова сделать это? Не взирая на свои чувства?
— Да, когда придёт время, — твёрдо ответила девушка, выдерживая взгляд плохо видящих глаз.
Кротис встал и направился за ширму, вернувшись с мотком ткани.
— Когда-то давно я слыл искусным кузнецом. Металл связан с землёй, подвластной некогда мне стихией. И я создал это оружие, надеясь подарить его очередному наследнику нашего рода. А теперь хочу, чтобы ты приняла этот дар. Дай слово, что он ответит за всё, что сделал!
— Мне не нужны подачки. Я и без этого намерена исполнить своё обещание. Особенно после услышанного, — презрительно фыркнула Тельза.
— Это от чистого сердца. Я тебе, почему-то, верю. Душой знаю, что не лжёшь и сдержишь обещание. Прими.
Девушка быстро развернула грубую ткань и вздрогнула. Она прежде не видела такого. В тряпке лежал меч с двумя тонкими, чуть изогнутыми лезвиями, в спаренной рукояти.
Кротис с любовью создателя к творению вытянул оружие, демонстрируя. Уверенная стойка и крепкий захват преобразили немощного старика в бывалого воина.
— На рукояти есть рычаг. Его легко нажать в бою.
Дед указал пальцем на рычажок, исполненный в виде отростка растения, украшающего рукоять оружия. Металл дрогнул и один меч с двумя лезвиями превратился в два клинка, сверкающих зеркальной сталью. Кротис сделал пару выпадов и рубящих ударов, после чего сложил мечи в один и вернул на ткань, что все ещё сжимала заворожённая зрелищем девушка.
Внутри клубилось желание опробовать волшебное оружие, испытать насколько легко и плавно разит противника. Вздрогнув от не свойственных желаний, Тельза сунула меч в специальные ножны, что нашлись в той же ткани и прикрепила их к поясу.
— Что же, теперь я могу быть спокоен, — одобрительно кивнул старик. — Кольцо нашего рода теперь твоё по праву, данному мне, единственным чистокровным Сатосом. При необходимости, оно подтвердит твою принадлежность к нашему роду, если то потребуется.
Тельза кивнула в знак благодарности. День ещё только разгорался, а уже произошло столько открытий, что голова шла кругом.
— Спасибо, — сжала она в своих руках морщинистую ладонь Кротиса, — обещаю, он ответит за то, что сотворил. Ты можешь быть спокоен.
Старик сурово кивнул, провожая взглядом Тельзу. Дверь его ветхой комнатушки, захлопнулась. Он остался один в огромном пустом особняке, где когда-то жили его родные. И впервые не слышал фантомные шорохи, что мерещились ему со дня гибели его семьи. Не слышал он и отголоски криков убиваемых близких людей. Колющая сердце боль отступала, позволяя расслабиться и свободно вздохнуть. Кротис держался за эту жизнь жаждой мести. Сейчас же, абсолютно уверенный, что кара достигнет своей цели, он закрыл глаза и спокойно заснул. Теперь он мог со спокойной душой воссоединиться в чертогах со своей семьей.
следующая глава