Глава 2
Лунная ночь спешила занять свое время. Настала ее пора сверкать и разбрасывать тени. Казалось, что диск луны сейчас раскалится и треснет рваными осколками. Дикие блики фонарей обнажали густую тьму. Каждый высветленный уголок леса посылал тревоги, шорох листвы усиливал волнение, которое утихало лишь с рассветом.
Безмолвное утро неохотно моросило дождем. На охоту приехали люди из соседнего города. Их было пять мужчин.
Один, лет шестидесяти Петр Иванович, был за старшего. Он ходил молча, наклонив голову, бросал недоверчивые, кусачие взгляды. Хозяина сторожки он называл по-свойски, Геной, видимо хорошо знал его.
С ним приехали два сына. Младший Славка, все время крутил сигарету нервными руками, его тонкое лицо давно пропиталось тревогой. Старший Мирон похож на отца, крепкий, невысокого роста, черные волосы прямой челкой закрывали половину глаз и не понятно, куда направлен его рыскающий взгляд.
Еще двое - худощавый водитель Колюха, который закрывал глаза сразу, как только присаживался и погружался в сон. Другой - Леонид, помощник главного. Он все время суетился, был наигранно весел, шутлив, его прическа все-время рассыпалась. Он то и дело руками заправлял волосы назад, но они его не слушались, падали черной волной, мешали ему и собеседнику.
Лесник Гена, встречая гостей, помогал заносить вещи, сдержанно улыбался и хлопотал по хозяйству. Его спутанная борода то и дело ныряла в широкий ворот старого свитера.
Открытая дверь вытолкнула жаркий дымный воздух от железной печки, носившей гордое имя Ермак. На плите бормотал свои песни закопчённый чайник. Жареная картошка на шкварках манила чесноком. На столе нехитрый набор лесных угощений, соленые грибы, да моченая брусника. Гена и не старался украсить накрытый стол. Он знал, что городские гостинцы не переплюнуть.
Вот уже на стол из сумки юркого Леонида покатились колбасы, сыры, тушенка, булки, пряники, какие-то пачки, банки, пакетики. Все это валилось большой разноцветной, шуршащей горой, медленно переползало на диван, прикрывая своей нарядностью потертые кожаные складки.
Опустошая необъятную сумку, Леонид, смеясь рассказывал хозяину, как они долго к нему собирались, сначала возвращались назад, потому что младший Славка забыл снаряжение. А Мирон повторял за Петром Ивановичем, что братец растяпа, и следует оставить его дома, играть в «танки».
- Впрочем, хорошо доехали только до моста. А дальше машина утопала в колеях по самое «не хочу». Но Колюха съехал с дороги и по кустам на дизельном мицубиси хорошо пробурился, – опять хохотал и приглаживал свои кудри Леонид.
- Это хорошо, что взяли дизель, на бензиновом двигателе только лося спугнем, а дизеля лось не боится, - поддакнул Гена, подбирая пакетики с дивана. В его руках оказался «чупа-чупс», целый пакет. – Чупсы, зачем привезли?
- Так Петр Иванович велел внучке захватить, - сделал круглые глаза Леонид.
- Да выросла внучка, невеста совсем, не грызет больше чупсов. Давно вы у меня не бывали. Студентка, в медицинском учится. В лесу травки всякие собирает. Вон целая галерея бутыльков, - махнул Гена рукой на угловую полку.
Все разом заинтересовались, уставились на полку. Там разные баночки, скляночки, бутыльки с надписями.
Даже Петр Иванович покинул уютное деревянное кресло возле печки, задев сапогом ведро с поленьями. Укоризненно поглядев на них, потом на Гену и отправился смотреть бутыльки. Взяв ближний стеклянный пузырек прочитал бирку:
- Аромат утренней зари.
Баночка из-под крема «Чистая линия для рук» содержала надпись - «Совесть филина». Флакон из-под духов гласил - «Робкая птичка».
Мужчины переглянулись, послышалось хмыканье. Они перебирали скляночки и их лица показывали невиданное удивление. Там оказались «Сумерки пятницы», «Слезы улитки», «Объятия песчаной бури», «Зло Венеры», «Чистое полотенце», «Серебро дождя» и еще много других необычных названий.
Поудивлялись и замолчали, задумались. Показалось, что в эту минуту они проникли в тайну, им было неудобно от своих откровенных мыслей. Каждый думал по-своему.
Петру Ивановичу виделось колдовство, он вспомнил свою молодость, когда поддался чарам лесной красавицы, жены Гены. Тайно мечтал о ней, хотел увести ее в город подальше из этого леса. Жена Гены умерла в тот же год при родах. Родилась девочка, она росла у бабушки с дедушкой в городе, в лес почти не появлялась, мало походила на свою мать, больше на угрюмого Гену. А вот дочка ее, Иринка, бабулю - лесную красавицу напомнила. Интересно, как она изменилась за это время, не часто удается выбраться на охоту, бизнес идет не важно, да уже и годы не те. Но, его не отпускал аромат флакона с названием «Робкая птичка», было в нем что-то тревожное, как будто дернули за ухо провинившегося ребенка. Давно Петр Иванович не чувствовал таких нежных состояний.
Леонид, чуть тряся головой, пофыркал, но скосив на хозяина глаза, посерьезнел и сказал глубокомысленно:
- Медицина наша стала понимать, что травки ничем не хуже таблеток и уколов. Говорят, раньше, где знахарь жил, к врачам не ходили. А теперь дочки и внучки травниц фельдшерицами работают.
Водитель Колюха, думая какие чудаковатые дети бывают, быстро опустился в уголок дивана. Закрывая глаза сказал:
- С такими фантазиями глаз да глаз нужен, особенно за девочкой.
Все повернулись на него и не нашли, что сказать, боясь обидеть хозяина.
Славка вдруг заступился за девочку:
- Ничего ты, дядь Коля, не понимаешь, девочки иначе чувствуют, иначе мыслят, они другие. Вот представьте, идет красивая девушка, волосы развиваются, ноги от ушей, губы алые, голубое шелковое платье шуршит по коленям, а вокруг цветы в поле. Какая картина! Девушка будет цветы собирать в букет. А мужик – вот идет он в поле среди цветов, сорвет ли хоть один цветок? Даже не подумает. Так что, в каждой девушке - тайна, а может и не одна.
- Ты Славка слишком впечатлительный. Я считаю – это все глупости. Зачем девушке эти бутыльки-пузырьки. Надо выбросить их подальше, чтобы дурные мысли в голову не лезли, - пробарабанил Мирон, сверкая глазами из-под челки.
Гена, смахнув муху со стола, мягко улыбаясь, будто вспомнив давнее, задумчиво вздохнул:
- Пройдут затеи эти, пройдут, бабка ее увлекалась травками-муравками. Помните Катерину мою? Короткий век ей дан. – И опустилась борода еще ниже в свитер, скрывая непрошенные слезинки.
Гена вспомнил свою Катерину, невиданной красоты девушка полюбила его, угрюмого парня, лесника. В народе он казался инородным существом, вот в лесу только и мог жить, с березами да елками разговаривать. А как беда случилась с Катериной и вовсе в город перестал наведываться. Дочка совсем его не знала, а вот внучка часто радует деда. Угрюмое лицо его сверкнуло скупой улыбкой.
С улицы послышалось песенное мурлыканье, Иринка возвращалась с реки, несла две запотевшие бутыли холодной воды. Видимо не в речке набрала, а дальше, на родник ходила. В речке вода коричневая, с торфяных болот текут ее воды.
Иринка сняла белый платок, высыпав на плечи светлую волну. Вступив за порог, поздоровалась с охотниками. Они недружно ответили, Петр Иванович осыпал Иринку комплиментами. Все настороженно задвигались. Это уже не та малышка, которую они раньше не замечали.
Ирина хоть и хрупкая девушка, но уже видно, насыщается женской негой ее красота. Темно-русые брови вычеркнулись правильными дугами на круглом девичьем лице. На белой коже яркая волна губ улыбается и неизменные девичьи ямочки то появляются внезапно, то исчезают, не спрашивая. Тяжелые светлые волосы струились по пробору, словно их утюгом погладили.
Мужская компания заметно оживилась в присутствии лесной красавицы.
...
(Глава 1: https://dzen.ru/a/ZFarvvIPzGpF74Gz?share_to=link
Продолжение следует)
...
Добрый день, Друзья! Публикую вторую главу, завтра третью, другие в доработке.
Спасибо за прочтение. И благодарю, что Вы остаетесь на канале, это очень важно для меня! Всем желаю добрых дел и дней!