Михайловское сейчас считается одним из самых знаменитых пушкинских мест России. Именно здесь поэт написал свое знаменитое стихотворение «Я помню чудное мгновение…», здесь работал над «Евгением Онегиным», «Арапом Петра Великого» и поэмой «Борис Годунов». О нелегкой судьбе этого места, пережившего пожары, крестьянское восстание, оккупацию и войну мы писали ранее.
Сегодня же мы решили рассказать о человеке, благодаря которому этот удивительный памятник истории и литературы удалось буквально воссоздать из руин и сделать не только популярным туристическим местом, но и важной точкой на «пушкинской карте» нашей страны. В жизни этого человека, как и в истории его главного «детища», было много черных страниц, но именно благодаря ему мы можем видеть Михайловское практически таким, каким оно было при Пушкине.
Речь о Семене Степановиче Гейченко, который почти 45 лет был директором Михайловского и по крупицам воссоздавал разрушенную усадьбу.
Семен Степанович родился в 1903 году в Петергофе. После окончания гимназии он поступил в Петроградский университет на факультет истории искусств. На прохождение практики Гейченко отправили в Петергофские дворцы-музеи, где он и остался работать после выпуска: изучал архивы, создавал описи и разрабатывал экспозиции для будущих музеев. Пригодился талант юного музейщика и в других местах: доме Репина в «Пенатах», Институте русской литературы и Русском музее. Семен Степанович и продолжил бы свою исследовательскую работу, если бы не вмешалась начавшаяся Великая Отечественная война.
Донос и штрафбат
Первые месяцы ВОВ были крайне тяжелыми – Красная армия практически все время отступала. Жителям приграничных областей было трудно поверить в то, что все идет по плану. Так, в одном из разговоров на кухне Гейченко усомнился в существовании в Советском Союзе демократии, раскритиковал все время отступающую «победоносную» Красную армию и лично Сталина, который «не знает российское крестьянство». «Во что их превратила власть?! Сущие юродивые: грязные, голодные», – именно такие слова привел в ходе допроса один из знакомых Гейченко.
По знаменитой 58-ой статье ( за «антисоветскую пораженческую пропаганду») Гейченко приговорили к 10 годам лагерей. Но в 1943-ем году его призывают служить в штрафной батальон – так назывались подразделения, состоявшие из бывших заключенных. Обычно их бросали на самые трудные, безнадежные участки фронта. Произошло это и с отрядом Гейченко. Его 1236-ой стрелковый полк участвовал в неудачной Новгородско-Лужской операции, где в ходе боев Семен Степанович получил пулевое ранение правого бедра, а кисть левой руки пришлось полностью ампутировать. Так в 40 лет он остался инвалидом, но был восстановлен в правах.
Вторая жизнь
В апреле 1945 года Семен Гейченко был назначен директором Государственного Пушкинского музея-заповедника в селе Михайловском. Но что же предстало его глазам?..
Находившееся в оккупации село было практически полностью разрушено, а на месте усадьбы осталось одно пепелище. Вот как вспоминает Гейченко свой первый послевоенный приезд в Михайловское:
«По дорогам и памятным аллеям ни пройти ни проехать. Всюду завалы, воронки, разная вражья дрянь. Вместо деревень - ряд печных труб…вздыбленные, подорванные фашистские танки и пушки… И всюду, всюду, всюду - ряды колючей проволоки, всюду таблички: «Заминировано», «Осторожно», «Прохода нет».
Ситуация осложнялась тем, что, отступая, нацистские войска, густо минировали территорию. На территории музея-заповедника было обнаружено и обезврежено свыше 14 000 мин и 2 107 неразорвавшихся боеприпасов. К сожалению, при разминировании не обошлось без жертв – несколько саперов погибли и были похоронены у стен Святогорского монастыря, где покоится А. С. Пушкин.
Заповедник приходилось восстанавливать буквально с нуля. Первое время Гейченко с женой вообще жили в темной неотапливаемой землянке, потому что других строений в селе просто не было. Предстояло полностью восстановить родовое гнездо Пушкиных в Михайловском: дом-музей с барскими флигелями, парком, садом, прудами. Заново вернуть этому месту не только пушкинский дух, но и банальную красоту природы, не поруганной вездесущими воронками и развалинами.
Однако техническая сторона восстановления была только частью проблемы. Для работы в музее и над музеем необходимо было найти кадры, создать коллектив, способный заниматься хозяйственной и научной деятельностью и готовый к переезду в пустующее пока место. Не менее важным было и финансирование, которое приходилось выбивать и выпрашивать в различных кабинетах, уверять, что Михайловское и расположенные рядом Тригорское и Петровское – это не "барство дикое", а места, неразрывно связанные с именами Пушкина, Языкова, Баратынского, Толстого, Блока. Казалось совершенно невозможным, что из столь далекого и столь заброшенного места можно сделать один из самых популярных и посещаемых музеев-заповедников. Но у Гейченко получилось!
Первой победой стало открытие в 1947-ом году, всего через 2 года после окончания войны, Домика няни. Через два года, в 1949 году, был открыт дом-музей А.С.Пушкина. Параллельно шла работа по восстановлению и реставрации Святогорского монастыря и сильно пострадавшей могилы поэта.
Работая под экспозициями и экскурсиями, Семен Гейченко стремился воссоздать не просто стены усадьбы или флигелей, но сам дух, тесный мир русской усадьбы. Так, усилиями работников музея была заново высажена еловая аллея и цветущие сады, вылечены и приведены в чувство старые ганнибаловские липы в аллее Керн, где Пушкин впервые прочел свое знаменитое «Я помню чудное мгновение...»
По мнению Гейченко, память о Пушкине - это не только здания и памятные вещи, картины и предметы быта, но и пейзажи, природные красоты, которыми мог любоваться поэт. Поэтому особое внимание уделялось экологическому состоянию Михайловского: высаживались сотни деревьев, прокладывались дороги, отчищались от мусора и наносов многочисленные пруды и символ места – река Сороть. Благодаря усилиям музейщиков сейчас мы можем наслаждаться практически теми же пейзажами, что и поэт 200 лет назад.
Любовь Желанная
Напоследок расскажем и романтическую историю из жизни нашего героя. Семен Гейченко был женат, но жена, узнав о преследовании и аресте, развелась с ним. Через несколько лет, пройдя преследования, лагерь, войну и ампутацию руки, Семен Степанович уже собирался поставить на своей жизни крест, ведь кому нужен осужденный калека. Но неожиданно в его жизни появилась Любовь. Медсестра Любовь Сулейманова. Она была младше на 17 лет, но Гейченко покорил ее рассказами о Петербурге и его дворцах, о жизни писателей и поэтов. Девушка влюбилась и поехала с ним восстанавливать Михайловское, где они и поженились. А в 1950-ом году у пары родилась дочь, которую назвали самым, пожалуй, пушкинским именем – Татьяной. Местные жители не могли выговорить сложное отчество Любови – Джалаловна – и называли ее просто «Любовь Желанная».
Любовь Сулейманова прожила с Гейченко до конца жизни, работала в музее, помогая восстанавливать усадьбу. Она научилась печь яблочный пирог по рецепту соседки Пушкина – Прасковьи Осиповой. Отныне это стал непременный атрибут приема гостей или важных делегаций.
А гостей в Михайловском было много. Чете Гейченко удалось не просто воссоздать музей в Михайловском, но и сделать его настоящей точкой притяжения. В 1970-80-ые Пушкинские горы (историческую и географическую местность, к которой относится Михайловское и окрестности) ежегодно посещали десятки и даже тысячи туристов. Со многими экскурсантами Семен Степанович и Любовь Джалаловна продолжали поддерживать переписку, с радостью отвечая на любые вопросы о поэте и его родовом гнезде.
Семена Степановича Гейченко не стало в 1993-ем году в возрасте 90 лет, Любовь Сулейманова умерла на два года раньше от рака легких. Но их дело продолжает жить.
Сейчас музей-заповедник Михайловское включает в себя не только усадьбу поэта с хозяйственными постройками, но и близлежащие городища Воронич и Савкина Горка, усадьбы Петровское и Тригорское, Святогорский монастырь с могилой Пушкина, мемориальные парки с историческими аллеями, лугами, прудами и поймой реки Сороти, а также ремесленные музеи.
«Наш святой долг - сберечь и передать нашим потомкам память не только о том, что создано и завоевано нами, но и о том, что происходило задолго до нашего рождения. Память о великих преобразованиях и страшных войнах, о людях, что принесли Отчизне славу, и о поэтах, эту славу воспевших. В том бессмертном поэтическом созвучии пушкинская нота - самая чистая и звонкая. В ней - душа народа, в ней «русский дух», в ней «животворящая святыня» памяти»
С. С. Гейченко