«Вид его являл странную смесь лукавства, надменности, неизнеженного разврата и беспечной удали», «Прекрасный лицом, гнусный душою, без коего Иоанн не мог ни веселиться на пирах, ни свирепствовать в убийствах» – так опричника Федора Басманова описывают Алексей Толстой и Николай Карамзин в своих произведениях.
Федор Басманов возвысился в 1565 году и уже в 1571 был низвержен. Такие же временные рамки имеет и период опричнины. Неужели верный поданный владел темной магией и с помощью чар влиял на царя, чтобы получать дорогие подарки и творить всякое беззаконие? Говорили, что в роду его была «басурманская колдунья».
Не был согласен с ведьминской сущностью Федора его злейший враг, князь Курбский, по чьему мнению Басманов ворожил вовсе не с помощью магии: «Князь Дмитрий Оболенский-Овчинин, сын Воеводы, Умершего пленником в Литве, погиб за нескромное слово. Оскорбленный надменностию юного любимца Государева Федора Басманова, Князь Дмитрий сказал ему: "Мы служим Царю трудами полезными, а ты гнусными делами содомскими!".
Конечно, в царских покоях никто свечу не держал, однако тема запретной любви Ивана Грозного и Басманова стремительно быстро проникла в художественную литературу, а потом и в кинематограф.
Например, Алексей Толстой в романе «Князь Серебряный» (1862 год) описывает эпизод, где опричник в шутку пристает к князю Серебряному, насмехаясь над сплетнями о своей персоне.
- А где ему, где ему найти слугу краше меня? Видал ли ты такие брови, как у меня? Чем эти брови не собОльи? А волосы-то? Тронь, князь, пощупай, ведь шелк... право-ну шелк!
Отвращение выразилось на лице Серебряного. Басманов это заметил и продолжал, как будто желая поддразнить своего гостя:
- А руки-то мои, посмотри, князь, чем они не девичьи? Только вот сегодня намозолил маленько. Такой уж у меня нрав, ни в чем себя не жалею!
- И подлинно не жалеешь, - сказал Серебряный, не в силах более сдержать своего негодования. - Коли все то правда, что про тебя говорят...
- А что же про меня говорят? - подхватил Басманов, лукаво прищурясь.
- Да уж и того бы довольно, что ты сам рассказываешь; а то говорят про тебя, что ты перед царем, прости господи, как девушка, в летнике пляшешь!
Краска бросилась в лицо Басманова, но он призвал на помощь свое обычное бесстыдство.
- А что ж, - сказал он, принимая беспечный вид, - если и в самом деле пляшу?
Лев Жданов в романе «Царь и опричники» также описывает Федю Басманова очень своеобразно:
«Да и вообще, вся фигура наперсника царского, с пухлой грудью, с широкими, упитанными бедрами, вихляя которыми подходит он к Ивану, - все в Басманове дышало притворной слащавостью и женственностью. Азиат происхождением, он наследовал от своих дедов или, скорее, от бабок - миндалевидные, с наглой поволокой очи, брови соболиные дугой, полные губы, яркие, пунцовые, каким любая боярыня позавидует...»
Хотя такой образ не соответствует делам опричника Федора Басманова, принимавшего участие в битвах, наводившего ужас на врагов.
Уж как бы Басманов ни влиял на Ивана Грозного, факт остается фактом: закончилась опричнина в год смерти Фёдора. Доподлинно неизвестно, как опричник погиб, однако ж с его смертью чары как будто и вправду рассеялись.
