Я возвращалась домой со смены на фабрике, в ушах до сих пор звенело, спину ломило, но на душе пели птицы и порхали бабочки. В витрине напротив отразилась стройная лисичка, двадцати пяти лет, модная одежда, длинные рыжие волосы, пушистый хвост, и абсолютно счастливые глаза. И нет, я не была пьяна, меня не пригласил на свидание мужчина мечты и даже в лотерею я не выиграла. Журналы! Я наконец то достала эти журналы! Отдала за них итальянские туфли и билет на концерт "Ласкового лая". Ну и ладно, туфли мне жали, фанатом музыки я не была. А вот пикантные зарубежные издания партией осуждались. Никто не понимал, что мне модели одежды больше подсматривать негде. Никто не ценил. Ну кроме соседки, милой зайки. Она запоем читала фривольные истории, краснея так, что видно было через шерсть. А её томные вздохи я слышала даже сквозь сон. Мдааа, в тихих зайках те ещё черти водятся.
Витая в розовых облаках я спустилась в подземный переход. Место печально известное. Обычно мы возвращались толпой, сегодня я задержалась, но на автомате пошла привычной дорогой. Запах застоявшейся воды, мочи и какой то кислятины охладил мои восторги, я оглянулась думая не вернуться ли. Но потом представив, что придётся делать круг и домой я приду на 20 минут позже, скривилась. В животе голодно заурчало и я сжав зубы решительно шагнула вниз. Единственная лампа мигала метрах в 30 впереди, света хватало что бы не сбится с пути, но вот лужи приходилось обходить уже на зверином чутье. Аккуратно шагая обернула хвост вокруг талии что б не пачкался во всякой гадости. Кислый запах усилился, я инстинктивно зажала нос, ускорила шаг и пропустила удар массивного тела сбоку. Меня впечатало в стену, хрупкие лисьи косточки протестующие хрустнули, а сумка вылетела из рук прямо в лужу. Ужасный запах забивал нос, вызывал тошноту, я завертелась на месте пытаясь освободится от зловонной туши. Но она внезапно ожила и с тонким хихиканьем сместилась. Меня за шкирку рвануло вниз, воротник платья впился в горло, а локти больно ушиблись о каменный пол. Я протестующие захрипела, пытаясь подняться, руки мазнули по грязи и подломились. Этот гад просто сел мне на спину, придавливая своей задницей. Я даже крикнуть не могла, грудь расплющило о бетон, дышать становилось все сложнее, ещё немного и я просто потеряю сознание. Его руки тем временем задирали юбку, рвали трусики из французского шелка, грубо заламывали мельтешащий хвост.Туша сверху так увлеклась, что чуть подалась вперёд пытаясь раздвинуть мне бедра. Его пальцы впились в нежную шкурку, я закричала от боли и на рефлексах, изогнувшись не хуже змеи, вцепилась в голень оказавшейся поблизости ноги. Противник взвыл, дернулся почти ломая мне позвоночник, но я только сильнее сомкнула зубы, прокусывая грубую ткань штанов, ощущая во рту вкус его крови. Противник завизжал, скатился с меня и дёрнул ногой, вынуждая разжать зубы. Я не питбуль, челюсти мне ещё пригодятся если выживу. Сознание было ясным, я прекрасно понимала что против столь тяжёлого и сильного противника не выдержу и 30 секунд. Но прижавшись к стене все равно злобно рычала и скалила зубы. Наша возня привлекла внимание, ставшим для меня спасительным. Со стороны входа послышались голоса, тень напротив меня разочарованно рыкнула и неожиданно проворно скрылась. Я же опустилась на четвереньки, и загребая всеми лапами поползла вперед. Выудила сумку из лужи и свернулась клубочком вокруг неё. Сил не осталось, голоса вокруг что то тревожно спрашивали, я же просто лежала и не думала ни о чем.
***
День прошел в милицейской рутине: бумаги, справки, разговор на высоких тонах с "Барашей" - начальницей следствия, про которую все говорили: "Та ещё овца". Из хорошего только чашка кофе с плиткой горького шоколада с лисичками из информационного центра. Фух... Теперь домой.
В магазине Волков взял два треугольника молока, да коробку пельменей " Русские", чтобы не думать, что сготовить.
Стемнело, город остывал от июльской жары, Волков потянулся, сидя на стуле, и пошел к комоду, чтобы взять пачку сигарет "Космос" и спички.
Идиллию вечера разрезало дребезжание дверного звонка. Александр открыл дверь, в подъезде стоял сержант Горностаев - горностай 30 лет отроду.
-Товарищ капитан, у нас тяжкое, попытка изнасилования.
-Твою мать, "износа" нам только и не хватало!- выругался Волков, - Ждите, через пять минут выйду.
Милицейский УАЗ, скрипя и пыхтя сизым дымом, привез Волкова к подземному переходу по улице Лермонтова, месту, где часто происходили преступления: грабежи, поножовщина. Переход выходил к недостроенному железнодорожному перрону, где было весьма безлюдно, ещё и выход его окружён кустарником.
Возле перехода стояла машина "Скорой помощи", где-то вдалеке были слышны голоса и деловитая суета.
- Александр Вольфович, там в переходе, лису пытались изнасиловать. Спугнули работяги-бобры, со стройки шли, в переходе темно, ничего не видели, лиса ещё без сознания - отрапортовал Борзов - опер из убойного отделения.
-Свидетели ещё есть? Следы биологии, крови? - спросил Волков.
-Нет, тарищ капитан. Пройдемте туда - Борзов указал во внутрь.
Волков прошел в переход, туда, где светили фонари и кто-то лежал возле стены перехода. Приглядевшись, он увидел лежащую клубком молодую лисицу, над которой колдовал козел в медицинском халате и очках на морде. Чувствовался запах нашатыря, ещё чего-то... болотного. "Видимо лужа тут всё время, оттого и болотиной несёт", - подумал Волков, подходя к лисе поближе и пытаясь рассмотреть её и место преступления.