Презабавная история случилась однажды со мной, когда я гостил у своего друга детства. Валерка жил в то время с родителями в Твери, но, к всеобщему удовольствию, на каникулы обычно отправлялся к бабке в деревню, стоявшую в 100 верстах от областного центра. В той же деревне вместе с папой и мамой летом обитал и я. Родители приятеля устраивали себе отдых, а его бабушка получала счастливый шанс откормить «худющего», как она считала, мальчишку. Мы же с Валеркой были счастливы — целое лето вместе! Я не вылезал из дома его бабушки сутра до вечера, да она и не гнала меня, понимала, что пацанская дружба крепче стали и надежнее родительских наставлений!
Ее большой дом, построенный чуть ли не 100 лет назад, мы облазили с Валеркой много раз, но в нем постоянно находились какие-то тайные места и странные предметы, которые будоражили нашу фантазию. Дом был и правда огромный. Валеркина бабка рассказывала нам, что строили его для очень большой семьи — 10 человек только детей было. Да еще старики, да родители... Это была семья Валеркиной бабушки — ее братья и сестры, отец с матерью и дед с бабкой... Взрослые работали в колхозе да еще умудрялись содержать огромное хозяйство. Дети хлопотали по дому, помогая родителям, ну и учиться успевали — собственно, из бабушкиных братьев и сестер вышло два кандидата наук, три инженера и еще врач, известный на весь Союз! Это притом что родители этих детишек крестом расписывались!
На такую семьищу восьми комнат, конечно, едва хватало! Пристроили со временем огромную кухню, просторный чердак превратили в мастерскую... А еще я нашел в доме несколько заколоченных комнат, в которые Валерик категорически отказывался заходить: он почему-то был уверен, что там живет дух умершей девочки. Я все время приставал к нему, что за девочка? Откуда он взял это? Но друг мой отмалчивался и делал страшное лицо: мол, это кровавая тайна!
Тогда я к бабушке его как-то обратился: мол, что это Валерка плетет? А она мне ответила, что ничего внучок не плетет.
— Это правда, померла тут девочка. Моя самая младшая и самая любимая сестра.
— Отчего ж она померла? — допытывался я.
— Утонула, — и бабушка умолкла печально.
В конце концов мы с Валеркой все же вызнали, что прожила Лида всего б лет. Любимица была в семье, хорошенькая как картинка! А погибла жутко. Играя возле колодца, она уронила в него свою любимую куклу. Кукла-то в те годы — ценность неописуемая! У Лидочки у одной на всю деревню и была настоящая фабричная кукла. Ее отец из города дочурке привез, в магазине купил! Не могла девочка расстаться с ней так просто... К несчастью, никому она ничего не сказала: не позвала на помощь ни старших сестер с братьями, ни родителей. Решила действовать сама. Смастерила что-то вроде аркана: к жерди привязала веревку с петлей и давай в колодце шуровать. Кукла долго не давалась — все от
веревки прочь уплывала. В какой-то момент Лидочке показалось, что ей вот-вот удастся ухватить «беглянку». И туг, наклонившись, малышка поскользнулась на размытой дождями земле и упала в колодец. Нашли ее лишь через сутки... Лидочку хоронили всей деревней. К ней в гробик безутешная мать положила и ту куклу, виновницу смерти. С тех пор колодцем тем никто не пользовался, хотя на нем даже ведро имелось, и вода, я уверен, была чистая и свежая. Но рассказ мой не о воде, конечно.
По увереньям Валерки, та самая Лидочка и показывалась время от времени в доме. Обычно в один и тот же день, когда утонула, 15 августа. И сама бабушка ее видела, и Валеркины родители... Да и кое-кто из соседей. Валерку это привидение напугало, когда был он мал совсем. Появилась перед ним девочка в красном платье (как потом он узнал, в таком ее похоронили} и с мокрой куклой. Среди бела дня, что характерно. Глядит на него и улыбается. Приключилась эта встреча в одной из тех заколоченных комнат, куда с тех пор Валерка ни за что заходить не соглашался. Я все смеялся над ним! И повторял, что призраков не бывает! А бабушка его поджимала губы и укоризненно качала головой: вот, мол, Фома неверующий! Погоди, и ктебе Лидочка заглянет в гости! И точно, так оно и вышло!
Ужас, испытанный мной тогда, до сих пор, признаюсь, не отпускает. Дело было так... Однажды (я в тот раз остался ночевать у Валерки, потому что родители уехали на рынок) я проснулся от того, что кто-то меня теребил за волосы. Открываю глаза, полагая, что это дружбан зовет меня куда-нибудь на очередное приключение. Ан нет! Валерка сопит рядом. А прямо надо мной склоненная голова девочки. И волосы мокрые у нее, это я отлично помню: прямо вода с них капает. Смотрит эта девочка на меня и улыбается. А в руках ее пупс — стакой же жуткой улыбкой на облезлой физиономии. Я хотел заорать, но голос пропал! А девочка приложила палец к губам: мол, тс-с-с-с... Отошла она к окну, видно, чтобы меня не напугать насмерть. И оттуда что-то мне говорит вроде — беззвучно. И все поглаживает игрушку — старую полусгнившую куклу. Теперь таких не делают, конечно. В конце концов она снова еще раз улыбнулась — уже значительно добрее, чем в первое мгновение нашей встречи, прижала к груди пупса и начала таять в воздухе. А я почти без сознания упал на подушку. Валерку я будить не стал. Залез с головой под одеяло и выбрался оттуда лишь утром.