Кто устроил место для поэтических сходок на барке у причала? Имя какого поэта получила самая знаменитая иркутская премия? Можно ли пройти путь от эпатажного эгофутуризма до блоковского аскетизма? Как быть поэтом из провинции, но при этом не иметь провинциальной сути?
В этот исторический сибирский город обычно едут по пути на Байкал, он всего в 70 километрах от легендарного озера. Не остановиться здесь невозможно: на берегах Ангары раскинулось уникальное историческое поселение.
Основанный как деревянный острог в 1661 году, Иркутск сохранил множество памятников каменного зодчества. Спустя без малого четыре века культурное богатство приумножено музеями, библиотеками, театрами, а церкви тут соседствуют с дацанами, костелами и мечетями.
Ты не будешь любовью пройдена,
Как не будешь пройдена вширь,
Моя снежная, зябкая родина,
Старушонка седая — Сибирь!
Хоть совсем ты теперь не такая,
Времена — что по ветру дым:
Говорят, даже раньше тают
И твои голубые льды.
Так писал Иосиф Уткин об этих местах.
У здешней поэзии — особый голос. Испокон веков в Иркутск ссылали вольнодумцев, которые внесли весомый вклад в его культурное наследие и задали тон культурной жизни города на долгие годы. Они оставили здесь друзей и учеников, впоследствии продолживших их дело.
Плох тот революционер, который не является поэтом! Это не понаслышке знали декабристы: Одоевский, Кюхельбекер, Раевский, Бестужев и многие другие. От них иркутская поэзия унаследовала классическую интонацию и силу духа, гражданственность лирики.
Эти благодатные зерна упали на своеобразную местную почву: Иркутск изначально был городом, где причудливо сплелись культуры и народы, расы и сословия. Рабочие и повстанцы, русские и буряты, якуты и евреи, старообрядцы и язычники добавляли поэтическому высказыванию свои голоса, культурный и национальный колорит.
С началом революции и Гражданской войны бунтарей в Иркутске прибавилось. Сюда попадали в ссылки, бежали от прежней жизни и строили новую. Экзальтированные поэтические течения столиц приживались в суровом сибирском климате и давали свои побеги, а четкие ритмы революционных прокламаций звучали не только в литературных салонах, но и в казармах, на заводах. Где еще литературное объединение могло сформироваться на судне у речного причала?
Сегодня мы пройдем по Иркутску, чтобы разобраться в революционных составляющих иркутской поэзии и больше узнать о местных талантливых авторах и уникальных местах, где создавалась поэтическая суть этого прекрасного сибирского города.
Адреса:
— Белый дом, бульвар Гагарина, 24, Иркутск (координаты 52.276299, 104.277238)
— Русско-Азиатский банк, улица Ленина, 38, Иркутск (координаты 52.279974, 104.282142)
— Мемориальная доска И. Уткину, улица Иосифа Уткина, 13а, Иркутск (координаты: 52.283682, 104.307241)
— Дом литераторов имени Марка Сергеева, улица Дзержинского, 12, Иркутск (координаты 52.27967579564485, 104.28899434204237)
Длина маршрута — чуть более 6 км.
Можно передвигаться пешком или на автомобиле — или воспользоваться общественным транспортом.
Кому подходит:
Маршрут будет интересен всем, кто не чужд бунтарского духа, кого увлекает смешение культурных кодов.
«Барка поэтов» Артура Куле-Анчарова
Точка на карте: Белый дом, бульвар Гагарина, 24, Иркутск (координаты 52.276299, 104.277238)
Путешествие по поэтическому Иркутску начнем с Белого дома — памятника архитектуры федерального значения на набережной Ангары. Причем нас будет интересовать не сам особняк купцов Сибиряковых, впоследствии резиденция генерал-губернаторов Восточной Сибири. Мы обратим свои взоры к реке.
Послереволюционное время было продуктивным для иркутской поэзии. Серебряный век и революционное свободомыслие мотивировали людей писать и объединяться, а бури Гражданской войны привели в Иркутск творческих личностей не только из столиц, но и с Поволжья и Урала.
В начале 1920-х годов вблизи губернаторского дома находилась пристань, около которой были пришвартованы барки. В каюте одного из таких суденышек жил молодой человек Артур Куле. Кстати, есть мнение, что он является родственником современного поэта Виктора Куллэ, впрочем, научно не подтвержденное.
Артур писал стихи и собирал в своем небольшом жилище товарищей по увлечению. Так весной 1920 года появилось первое иркутское литературно-художественное объединение, которое получило неофициальное название «Барка поэтов». Видимо, собственная фамилия показалась литератору слишком невзрачной, и он решил назваться с отсылкой к Пушкину и его ядовитому дереву: Анчаровым.
Писал Артур Куле-Анчаров примерно так:
Мы копаем,
Мы взрываем
Толщу каменных пород.
Мы в глубины пролагаем
Потаенный ход.
В ту пору футуризм и индустриальная тематика находились на самом пике литературной моды. Помимо футуристов, «Барку» посещали пролетарские поэты, японисты, организаторы театра марионеток, философы. Здесь была даже секция ритмической гимнастики.
На «поэзовечерах» «Барки» задавали тон эстеты — впрочем, об этом можно догадаться из названия мероприятий. Да и в стихах Куле-Анчарова явно просматривается северянинское влияние.
Когда пылают огни рассвета
И пышет пламя в окно с небес,
Как сладко вспомнить сквозь сон, что где-то,
что где-то близко есть мир чудес.
Как сладко вспомнить, прогнав дремоту,
Что под подушкой лежит Майн-Рид,
Что мир прекрасен, но Дон-Кихоту
Еще так много отмщать обид.
Участники ЛИТО предпочитали не публиковать свои произведения, а читать их на литературных вечерах. Поэтому их тексты дошли до нас в очень ограниченном количестве.
Наиболее полно творчество поэтов «Барки» было представлено в сборнике «Отзвуки», выпущенном в помощь голодающим Поволжья в 1921 году. Помимо самого Анчарова в него вошли тексты В. Преловского, С. Алякринского, Е. Титова, А. Мейсельмана, М. Имрей, А. Шостаковича, Н. Шастиной. В предисловии к сборнику было указано, что его участники не придерживались «каких-либо художественных и общественных идей». Один из поэтов «Барки» заявлял: «Мы не пойдем большими дорогами — с нас довольно будет и тропинок».
Просуществовав три года, в 1923-м «Барка поэтов» затонула — не в прямом смысле, конечно. Некоторые поэты уехали, кто-то забросил литературу. Наиболее революционно настроенные авторы вошли в новое ИЛХО — кружок пролетарских поэтов «Октябрь» при иркутском литературно-художественном и общественно-политическом еженедельнике «Красные зори».
Но самое главное — «Барка» проломила лед и во многом определила будущую литературную жизнь Иркутска и всей Восточной Сибири.
Владимир Пруссак — от ресторана до дацана
Точка на карте: Русско-Азиатский банк, улица Ленина, 38, Иркутск (координаты 52.279974, 104.282142)
Улица Ленина, 38. По этому адресу когда-то находилось здание Русско-Азиатского банка. Предположительно здесь служил клерком политссыльный Владимир Пруссак, один из организаторов поэтической группы «Иркутские вечера».
Владимир Пруссак родился в 1895 году в Санкт-Петербурге. Он был примерным учеником, но с юных лет увлекся революционными идеями и, будучи гимназистом, вошел в редколлегию журнала с литературно-радикальным названием «Недотыкомка», обличавшего педагогический произвол.
В 16 лет он принял участие в издании аналогичной газеты для Санкт-Петербургской Введенской гимназии. Затем вступил в молодежную организацию «Революционный союз», был арестован и лишен права на учебу. Но это вовсе не охладило его пыл. Он сотрудничал с эсерами, распространяя прокламации самого Керенского. Весной 1913 года Пруссака снова арестовали и через год пожизненно сослали в Сибирь — в село Суховское в 40 километрах от Иркутска.
Покоится зловещая тайга
В объятиях морозного тумана.
Сторожат золото в глуши урмана
Ревнивые речные берега.
Как каждый уважающий себя поэт декадентских течений, Пруссак страдал от нервного расстройства. Медицинский диагноз позволил ему перебраться из глухой деревни в Иркутск. Тут было много ссыльных, и литературная жизнь на этом благодатном субстрате активно росла и крепла. При участии поэта было организовано ЛИТО, выпускался журнал «Багульник».
В 1915 году сестра Анна, которая посетила брата в ссылке, вывезла его рукопись и выпустила в Петербурге первый сборник стихов с эпатажным названием «Цветы на свалке».
В плоскопресном Иркутске я картавлю о Бисмарке,
У банкирской конторки заскучав оманжеченно;
Поредели в речах вихрекрылые искорки.
Я какой-то негибкий. Я совсем обесцвеченный.
Отзывы на него были разгромными. «Ресторанный чад и лакейская пошлость» — это были еще не самые жесткие слова. Не остался в стороне даже Гумилев, который катком прошелся по манерности эгофутуристических «поэтез».
К 1916 году Пруссак вышел из-под влияния Северянина, чтобы попасть под влияние Блока. У одного из самых известных его стихотворений, «Сибирь», скифская поступь.
Здесь символ чести — скованные руки,
И города зевают в алчной скуке,
И жизнь обвило узкое кольцо,
Но вдруг мелькнет, неведомо откуда,
Раскосый взгляд насмешливого Будды
И желтое скуластое лицо.
Здесь уже виден не вычурный эгофутурист, а взрослеющий автор, который проникся культурой и суровой эстетикой Сибири. Он ездил в Забайкалье, вникал в буддийские верования и традиции местных коренных народов.
У Белогорья и на Лене
Еще не вымерли шаманы.
Умей пройти тропой оленьей
В тайгу, в морозные туманы.
И положи куски хурута
На холм, засыпанный камнями,
Где у скалы, взнесенной круто,
Шаман зарыт в глубокой яме.
В начале июня 1916 года Пруссак со товарищи выпустил первый и единственный альманах «Иркутские вечера». Он открывался довольно пафосной декларацией о миссии поэтической группы и включал в себя разнородные тексты — от подражаний популярным в то время Блоку и Ахматовой до политизированной «актуалочки». Сам Пруссак представил там тексты, впоследствии вошедшие в его второй сборник, — уже куда более сдержанные и зрелые. А в августе 1916-го был издан первый номер журнала «Багульник», который продолжил дело «Иркутских вечеров» по объединению всех местных поэтов под одной обложкой.
К 1917 году Пруссак вернулся в Петроград. Он активно публиковался, участвовал в литературных вечерах с Маяковским, Блоком и Ахматовой, Мандельштамом и Есениным. Выпустил вторую книгу — «Деревянный крест», в которую вошли уже совсем другие тексты, без ненужного эпатажа и былой вычурности.
Поэт умер неожиданно. Летом 1918 года в Петрограде ему сделали операцию по удалению аппендицита, которая закончилась фатально. Некролог написал Федор Сологуб. Именно он придумал зловещую «Недотыкомку», с которой начался бунтарский путь Пруссака.
Боевые песни Иосифа Уткина
Точка на карте: Мемориальная доска И. Уткину, улица Иосифа Уткина, 13а, Иркутск (координаты: 52.283682, 104.307241)
Улица Иосифа Уткина — бывшая Кузнецкая. На фасаде дома 13 — мемориальная доска. Примерно здесь находилось деревянное здание, где с мамой и сёстрами жил до своего отъезда в Москву поэт Иосиф Уткин.
Иосиф Уткин родился в 1903 году на станции Хинган — его родители строили Китайско-Восточную железную дорогу и после рождения сына вернулись обратно в Иркутск.
Когда отец ушел из семьи, Иосифу пришлось стать кормильцем, из училища его отчислили. Уткин не отчаивался — лишь закалял характер. Был участником антиколчаковского восстания, членом рабочей дружины, комсомольцем и добровольцем Дальневосточного фронта.
Шел с улыбкой белозубой
Барабанщик молодой…
Пляшут кони,
Льются трубы
Светлой медною водой.
В такт коням,
Вздувая вены,
Трубачи гремят кадриль,
И ложатся хлопья пены
На порхающую пыль.
Разумеется, он не мог «проплыть» мимо «Барки поэтов». В ту пору иркутские стихотворцы собиралось не только на барже, но и в бывшем Александровском саду, а также дома у Иосифа Уткина. Дом был бревенчатым и не сохранился до наших дней, сейчас на его месте — хрущевка с мемориальной доской на фасаде. А стихи Уткина сохранились и даже считаются народными.
Провожает сына мать
На чужбину воевать:
«В добрый час, счастливый путь…
Да, смотри, не позабудь:
На войне на старика
Не выхватывай клинка.
Нам со старым воевать —
Что чужое воровать».
Важной вехой творческой биографии поэта стала работа в местной газете «Власть труда». При этой газете, где он впервые опубликовал свои стихи, развернулась деятельность литературного кружка ИЛХО, организаторами которого стали Иосиф Уткин и его друзья Джек Алтаузен и Михаил Скуратов. В состав кружка вошло наиболее идейное крыло распавшейся к тому времени «Барки поэтов». Взяв за основу позиции пролетарских писателей, они предпочитали писать в классическом стиле, без новомодных перегибов, но при этом не скатываясь и в рифмованную агитацию. Выпускали альманахи и сборники, устраивали вечера стихов и дискуссий для массового читателя.
Также Уткин стал одним из основателей иркутского молодежного издания «Комсомолия» (позже — «Советская молодёжь»). Он был искренним большевиком, настоящим революционным романтиком. И логично, что в 1924 году перспективный молодой автор получил направление в московский Институт журналистики. Начал печататься и выступать в столице. Его творчество отличали лаконичный, живой и оригинальный стиль и актуальная тематика: военная романтика, революционная и классовая борьба.
В девятнадцатом году…
Ну и батя, ловко!
— В огороде, во саду
Родилась винтовка?!
Знаменитый урожай.
«Ну-ка, батя… подъезжай».
У попа в глазах черно.
«Господи Исусе…»
(Трехлинейное зерно
Не в поповском вкусе!
В начале 1927 года вышла первая книга стихов 24-летнего автора, на которую откликнулся положительной рецензией сам нарком Луначарский. Успешной была и карьера: Уткина назначили заведующим литотделом в «Комсомольской правде», затем — завотделом поэзии в издательстве «Художественная литература».
Яркий, честный, идейный, в 1941-м Уткин ушел на фронт, был ранен, вновь вернулся в строй — уже в качестве военного корреспондента. При этом успел выпустить две книги фронтовой лирики, сборник избранного и альбом песен. Многие его стихи были положены на музыку, их пели на фронте.
Одним из лучших текстов Уткина той поры стали «Беженцы»:
Они упрямо шли вперёд
С таким невозмутимым видом,
Как будто, издали горя,
Ещё невидимая многим,
Ждала их светлая заря,
А не закат в конце дороги.
В конце 1944-го Уткин, возвращаясь из журналистской командировки в партизанский край, трагически погиб в авиакатастрофе. Похоронен в Москве. Однако он по праву считается одним из самых известных иркутских поэтов. Его имя фигурирует во множестве справочников и словарей, а стихи изданы в знаменитой серии «Библиотека поэта», основанной самим Максимом Горьким. В его честь была учреждена премия иркутского комсомола за достижения в искусстве, которой были удостоены Валентин Распутин и Александр Вампилов. Имя Уткина сегодня носят улица в центре Иркутска и областная юношеская библиотека.
Русская провинция Анатолия Кобенкова
Точка на карте: Дом литераторов имени Марка Сергеева, улица Дзержинского, 12, Иркутск (координаты 52.27967579564485, 104.28899434204237)
На улице Дзержинского находится Дом литераторов имени Марка Сергеева. В начале 2000-х иркутский мэтр и классик Анатолий Кобенков проводил здесь литературные вечера и мастер-классы.
Наряду с Валентином Распутиным и Александром Вампиловым в профессиональной среде Кобенков считается символом иркутской литературы XX века.
Он не коренной иркутянин — родился в 1948 году в Хабаровске. Детство провел в Биробиджане, там впервые и напечатался.
Переехав с Дальнего Востока, Кобенков сначала обосновался в Ангарске, где работал редактором на радио. Советские писатели старшего поколения переманили молодого талантливого автора в Иркутск. Они сразу услышали в нем особую, мягкую, немного «детскую» интонацию.
Я входил в почтовые отделенья,
припадал к окошкам, из рук девиц
получая послания от деревьев
и сырые рукописи от птиц.
Я читал их в креслах ночных гостиниц,
на вокзальных лавочках — день за днём
я грустил, читая: «мы загрустили» —
и смеялся, вычитывая: «поём».
Кобенков окончил Литинститут, его первую книгу и хвалили, и ругали, но чего не было, так это равнодушия.
Параллельно работал: слесарем, токарем, геологом, журналистом.
О, станок токарный, рожок янтарный —
двоеперстье бедной моей души —
над стернёй, которая колос клонит,
над зерном, которое спит во рву,
над страной, которую то хоронят,
то поют, выкапывая к Рождеству…
Его просто и по-дружески приняли в местное отделение Союза писателей, и затем Кобенков долгие семь лет возглавлял эту организацию. Он входил в редколлегии журналов «Сибирские огни», «День и ночь», местных альманахов, а также организовал Фестиваль поэзии на Байкале, который теперь носит его имя.
Когда б я жил столетие назад,
бродил бы я с шарманкою весёлой,
меня б дарили тёплым хлебом в сёлах,
а в городе давали шоколад,
и я бы пел,
верней, моя рука
мелодию из круга выводила,
и музыка б по городу бродила,
и плакала на чёрных чердаках.
Он был автором из провинции, чуждым провинциализма. За свою долгую творческую жизнь Анатолий Кобенков создал 12 поэтических книг, несколько сборников публицистики. Он активно печатался в лучших толстых журналах страны, переводил еврейских, латышских и польских поэтов, переводили и его.
В 2005 году Кобенков покинул Иркутск и перебрался в столицу, жил в писательском поселке Переделкино. Через год его не стало
Но остались стихи — прекрасные, сильные, узнаваемые.
Кому из вас подпеть — кому из вас темнее
без песенки моей? объединившись с кем,
жить, книги не слышней и жизни не смешнее —
кому мотивчик мой, кому его повем?..
Учениками Кобенкова себя считают многие современные иркутские поэты. Например, такие, как участники объединения «Поэты в городе», которое ведут Артем Морс и Светлана Михеева. В него входят известные авторы Анна Трушкина, Алена Рычкова-Закаблуковская, Лидия Шаркунова и другие. Они проводят встречи и выступления, семинары и разборы стихов, публикуются в солидных толстых журналах, издают книги, в том числе и концептуальные, такие как «Антология современного иркутского верлибра». Также в Иркутске продолжается тема знаменитого первого литературно-художественного объединения «Барка поэтов», уже в новом формате, на стыке батла и слэма, — «Барка батл». Чтения стихов, соревнования декламаторов — жизнь бьет ключом. А значит, корабль иркутской поэзии по-прежнему на плаву.
Что почитать:
Артур Куле-Анчаров (годы жизни неизвестны)
Отчетный сборник стихов группы иркутских поэтов на 1921 год (Трушкина А.В., Нехотин В.В.
Иосиф Уткин (1903—1944)
«Атака», «Тройка», «Дед», «Бабы», «Я видел девочку убитую», «Гвардейский марш»
Владимир Пруссак (1895—1918)
«Деревянный крест»
Анатолий Кобенков (1948—2006)
Практически любой из стихотворных сборников
Аудиогид по маршруту
С аудиогидами удобно путешествовать: их можно слушать во время прогулки. Ловите вдохновение и путешествуйте с русскими поэтами!
Иркутск. Дух поэтического бунтарства.
«Барка поэтов» Артура Куле-Анчарова.