Письмо 44.Кемерово, 26.11.79
Наташенька, свет души моей!
Два твоих письма пришли сразу — одно авиа, а одно — простое. Шли 5 дней, но ничего — пришли, я их проглотил в один миг. А сейчас жду вечернего с тобой разговора, даже появилось желание тебе кое-что сказать В упрек, но искренне.
Лапуля ты моя! Я и за «брата» твоего стану горой ради тебя. Никаких упреков по этому поводу с моей стороны быть не может — нет такого права, и в душе я тоже за тебя. Я иногда тихо, грустно удивляюсь твоей душевной свободе, она — плод хорошего воспитания, мятежной совести, честности, человеколюбия. И за это я безумно люблю тебя!
Между тем ты не хочешь понять, что сволочей не перевоспитаешь, такие ,как ПОПУГ и Кº, живут и пахнут! Я их никогда не боялся и не считал людьми. Ты же с ними играешь в игры, Бог с тобой! Я понимаю, что только наше с тобой объединение под одной крышей все поставит на место. Ничего более худшего, чем оставаться здесь , жить и работать, невозможно даже представить. Мадам уже извещена, что я с ней расхожусь и решаю вопрос с квартирой, одновременно с этим Слава вернулся из Новокузнецка, Он здоров, но психика нарушена полностью. Ирина с ним не хочет жить вместе, он ужасно переживает, но предложение расстаться принял, и сегодня утром она объявила об этом. С внуком ушла к матери и больше не вернется. В воскресенье у них с Р.А. был до безобразия жуткий скандал, я занял сторону Ирины, о чем совершенно не жалею…
Значит, теперь нам с тобой решать, когда мне смываться — до или после защиты. Я себя никогда не щадил, ни своих сил, ни мозгов. Ни на кого не перекладывал свои тяготы и невзгоды, никогда уши не развешивал и никому мнение о нем другого человека не передавал.
Тебе лишь раз и то, потому что «П» сволочь, и ты должна была об этом знать! Прошу тебя на коленях — не тужить, не думать тяжелые думы, не плакать (упаси Господь), жить гордо и радостно. Наше счастье мы завоевали и — вперед! Целую тебя, мордашка ты моя любимая.
Твой Эм.
P.S. Целую, обнимаю и переживаю за тебя…