Глава 17. Кто же я такой?..
Начало ЗДЕСЬ
После того, как я вернул Наталье её башмачок, прошло уже четыре дня, а я так и не вышел ни разу на улицу. Меня совершенно не тянуло в компанию, хоть пацаны и прибегали кричать меня из-за калитки. Баба Зина с подозрением наблюдала за мной. По её мнению, коли десятилетний мальчишка не ведётся на призывы друзей выйти на улицу, тут что-то нечисто: либо насмерть поругался с кем-то, либо приболел. Она не раз недоверчиво щупала мой лоб и, не обнаружив температуры, нахмурившись поджимала губы. Никакие расспросы на меня не действовали, единственный ответ, который она получала, это то, что у меня всё в порядке.
- Ага, как же, в порядке! – не без сарказма ворчала она. – Где это видано, шоб дитё летом на улице не бегало?
- Мне нужно почитать по школьной программе, - врал я, глядя кристально чистым взглядом.
Самое смешное, что на это незатейливое враньё баба Зина с лёгкостью повелась. Учёба – дело святое, ибо неучам в жизни туго придётся. Поэтому она, согласно кивнув, отстала, мол, раз в школе велели, то так тому и быть.
С Маринкой, естественно, такое не прокатило.
- Слышишь, Санька, ты мозги бабушке пудри, а мне не надо. Давай, сознавайся, что такое с тобой?
- Ничего, - буркнул я. – Посмотрел бы я на тебя, коли к тебе три ночи подряд привидение приходило. И спать не давало.
- А, ну ладно, - растерялась Марина.
- Угу, конечно, ладно, - ворчал я. – Сами тут наигрались в духов, а я почему-то крайним оказался.
- Так мы же не знали, - виновато ответила сестра.
- Ясный пень, не знали. Коли бы знали, вряд ли бы стали их вызывать. Ладно, пойду почитаю.
Я ушёл вглубь сада и устроился с книжкой на скамейке, спрятанной за виноградником. За час, что я тут просидел, я не перевернул ни одной страницы, хорошо, что баба Зина не замечала этого. Несколько раз она пробегала мимо меня, якобы по делам, и бормотала:
- Читай, читай, я тут так, по хозяйству хлопочу.
На самом деле, я думаю, она за мной наблюдала. Очень уж её встревожили мои нынешние настроения. Но, действительно увидев у меня в руках книжку, она, видать, поверила в летние школьные задания. А я сидел и думал, думал, думал…
Последний разговор с Натальей не шёл у меня из головы. Да не разговор это был даже, а так, несколько брошенных фраз. Вот хотите верьте, хотите нет, но желания разговоры разговаривать с привидением у меня отсутствовало напрочь. Однако, эти несколько брошенных ею фраз мне не понравились, очень не понравились.
- Спасибо, - улыбнулась она, прижимая к груди башмачок.
- Не за что, - ответил я.
Ответил подчёркнуто вежливо. Видите ли, у меня был не слишком богатый опыт общения с привидениями, поэтому я и решил соблюдать предельную вежливость. Кто знает, а вдруг они обидчивые? Наталья тем временем ловко обула башмачок и весело притопнула ножкой.
- Теперь я могу уйти, - с облегчением выдала она. – Благодаря тебе.
- Я ничего не делал, - ответил я. – Всё случайно вышло. Совпадение.
- Нет, таких совпадений не бывает, - покачала головой Наташа. – Всё не случайно. И к тебе я пришла не случайно.
- Почему? – удивился я. – Почему я?
- Не знаю, - ответила она, склонив голову на бок. – Но меня что-то привело именно к тебе. Прощай, я теперь свободна и ухожу.
- Прощайте, - ответил я, не зная, что тут ещё сказать.
Она начала растворяться в воздухе, постепенно становясь прозрачной. Когда её почти не стало видно, до меня долетел её журчащий голосок:
- Будь осторожен. Со мной сюда пришли другие. Плохие.
Наталья исчезла, а я так и остался стоять с раскрытым ртом. Ну ничего себе заявочка на прощанье! Получается, предупредила и смылась. А мне теперь что с этим знанием делать?
***
На пятый день, наконец, я справедливо решил, что своими думками всё равно ничего не проясню. Да и, честно говоря, задумываться всерьёз над словами привидения мне казалось несколько неразумным, что ли. Эх, знать бы тогда, что слушать-то надо было. И не просто слушать, а насторожиться и присматриваться ко всему вокруг.
Но я был всего лишь десятилетним беспечным мальчишкой, целых четыре дня просидевшим дома. Поэтому, наплевав на слова ночной гостьи, на пятый день я с радостными воплями носился но окрестностям с нашей ватагой таких же сорвиголов, как я сам.
В тот день мы затеяли играть в «казаки-разбойники». Здесь не город, здешнее раздолье не сравнить со скудно очерченным квадратом из четырёх ближайших улиц. Здесь в нашем распоряжении были такие просторы, что нам самим приходилось оговаривать границы игры, делая их реальными для неё. Например, по станице мотаться было запрещено, очертили всего четыре улицы, прятаться по домам тоже категорически запрещалось, так же нельзя перебираться на другой берег Дона. Понятное дело, что это почти невозможно, но всё же были сред нас такие пловцы, которым это было по плечу. До пристани довольно далеко, поэтому про неё мы и не вспоминали, а того, что я уже описал плюс нескольких окрестных лугов вполне хватало нам для того, чтобы играть весь день. Да ещё и лесополосы, разделяющие луга как дополнительный бонус. В общем, я рискую повториться, но с городом не сравнить. Пробегали мы, позабыв про обед, почти что до вечера. Когда, наконец, все разбойники были пойманы, и мы вповалку лежали на берегу, Володька посмотрел на часы:
- Ого! Братва, уже четыре, прикиньте!
Батя подарил ему эти часы на День рождения неделю назад, запретив, однако, таскать их на прогулки. Сегодня Володя, улучшив момент, когда его никто не видит, прихватил-таки их с собой. Помню, как качала головой баба Зина, когда я рассказал ей о таком подарке.
- Ну и к чему это? – ворчала она. – Так, баловство одно. Вот станет взрослым, тогда и дарил бы. А то двенадцатилетнему мальчишке неразумному часы! Где это видано?
Да и мама Володи явно не одобряла такой подарок, но ничего не говорила. Отец Володи работал дальнобойщиком, так что, дома не бывал по три, четыре месяца. Вот и решил побаловать сына. Вовка жутко скучал по отцу. Нет, он никогда не признавался, но это было заметно даже невооружённым глазом. Перед тем, как отцу вернуться, мальчишка был весь, как на иголках. Казалось, он дни и часы считает до его приезда. А баба Зина говорила:
- Эх, негоже, конечно, что мать ихняя одна с детворой колготится. Отца-то редко видят. Ну да что поделать, заработок зато хороший, вон как справно живут. Может, и сменит работёнку чуток попозжа. А так, вон дом старшему построить помогли, дочку замуж выдали, свадьбу хорошую справили, да и приданое богато собрали. Нет, молодец мужик, стоющий.
Я не слишком понимал про богатое приданое, но в остальном ясно было, что отец у Володи зарабатывает очень хорошо, вспомнилось, что его семейство кто-то из станичных завистливо назвал зажиточными. Мне, да и остальным, воспитанным в духе равенства и братства, резали слух такие словечки. Не выпендривались мы тогда особенно, да и где и перед кем? Днём мы все в школе, а там форма и ничего лишнего. Помню, даже часы разрешалось носить только с восьмого класса. А после школы, когда на улице бегали, кто ж позволит что-то дорогое надеть? Не было у нас особо дорогих одёжек, всё, что детям приобреталось, было практичным, не более того. Нет, конечно, была у нас одежда, так называемая, «на выход». Но я, например, страшно не любил одеваться «на выход». Представляете: собрались мы с мамкой к кому-то из её подруг в гости, она меня приодела в эти самые шмотки «на выход» и велела сидеть смирно и не пачкаться. Выхожу я во двор, и все видят, что я «на выход» одет, вздыхают, сочувствуют, потому как у каждого бывают свои ситуации «на выход», когда сочувствовать будут уже им.
Но я, как обычно, отвлёкся на воспоминания. Приятные они, это воспоминания…
Когда Володя объявил время, несколько пацанов присвистнули:
- Ничего себе, гульнули!
- Может, скупнёмся? – предложил кто-то.
И в следующий миг все, побросав одежду на берегу, с криками и гиканьем летели в воду, поднимая вокруг себя снопы брызг. Девчонки всё больше на мелководье плескались, да и младшие пацаны тоже, а мы, кто чуть постарше и к коим я с гордостью причислял себя, решили совершить заплыв, как мы выражались, на глубину. Я, естественно, был в числе совершавших заплыв. Плавал я очень даже достойно, поэтому чего мне плескаться не мелководье с девчонками и малышнёй?
Радостно было ощущать себя в числе первых, обогнали меня только Володя и ещё двое пацанов на год и два постарше. Заплыли мы туда, где дна не то, что ногами не достать, а и донырнуть вряд ли получится. Вот тут-то и самое раздолье побрызгаться! И вода такая чистая!
- Ой! – вскрикнул Мишка.
- Чего? – спросил я, посылая на него очередную порцию брызг.
- Ааааа! – заорал он во всю глотку. – Мамаааааа!
Мы с пацанами застыли, не понимая, в чём дело, чего вдруг Мишка орёт. Глядели на него с недоверием, зная его вечные выходки, не исключали, что Мишаня снова придумал какую-то ерунду, чтобы, как говорится, «купить» нас.
- Ааааааа! – снова закричал он. – Меня что-то схватило!
Тут уже все не выдержали, и дружный хохот был ответом Мишке. Двое их пятерых развернулись и поплыли к берегу со словами:
- Валяй, Мишаня, ори дальше.
Мы с Володькой тоже было собрались последовать за ними, оставив Мишку шутковать в одиночестве, как вдруг он резко скрылся под водой. Вовка посмотрел на меня полыми ужаса глазами, я тоже на миг растерялся. Нет, такого Мишка точно не смог бы изобразить.
- Мишка! – заорал я, что было сил.
Он снова вынырнул на поверхность, задыхаясь и жадно хватая ртом воздух.
- Я…я…я, - пытался сказать что-то Мишка. – Оно… оно… Ааааааа!
Он снова исчез под водой, и теперь мы с Вовкой одновременно нырнули за ним. Мишка уходил под воду, барахтаясь руками и будто бы пытаясь выдернуть ногу из чьих-то цепких лап. Вовка тут же схватил его за плечи, стараясь вытащить на поверхность, огромным усилием на какой-то миг ему это удалось, и Мишка снова судорожно хватанул ртом воздуха, после чего снова ушёл под воду.
- Сашка! Не могу! – натужно кричал Володя. – Его будто держит что-то!
- Я сейчас, - ответил я и нырнул.
Я не знаю, что двигало мною, откуда вдруг взялись силы, с какой стати я сумел так долго оставаться под водой, но факт остаётся фактом. Мишка стремительно тонул, будто утяжелённый пудовыми гирями, привязанными к его ногам, а я не менее стремительно погружался следом, словно к моим ногам кто-то приделал реактивный двигатель. Обогнав тонущего друга, я поднырнул под него и тут же замер в страхе. Не задумываясь о том, что ничто не мешает мне ясно видеть под водой, я заметил сотни, нет, наверное, тысячи черных тонких нитей, опутывающих ступни Мишки и уходящих в глубину, к самому дну реки, где клубилось чёрное густое облако.
Мне показалось, что я издал злобный рык. Конечно, на самом деле этого не было, просто я выпустил из лёгких часть воздуха, который пузырьками заструился почему-то вниз, а не вверх. При этом щупальца остановились, прекратив увлекать Мишку на дно. Я резко подплыл ближе, сгрёб эти нити в пучок изо всех сил дёрнул. Снизу поднялось бурление, и из черного облака вырвался гневный, леденящий душу, вой. Позже, вспоминая это, я понимал, что просто-напросто не мог слышать ничего подобного под толщей воды, но Я СЛЫШАЛ! Клянусь всем, чем хотите!
В ещё раз посильнее дёрнул пучок нитей, оборвав одну из них, из неё, как из раны начала сочиться чёрная жижа. Мои усилия не пропали зря: хватка щупалец ослабла до такой степени, что теперь не составило труда освободить от них Мишкины ноги, что я и сделал. Одновременно Володя снова стал тащить его на поверхность. Я последний раз посмотрел в бездну, куда медленно возвращались черные нити, как будто кто-то намарывал их на клубок, и, подхватив обмякшее тело Мишки с другой стороны, вынырнул вместе с ним и Вовкой наружу.
С трудом мы доплыли до берега, выволокли Мишу на сушу, и Вовка начал делать ему искусственное дыхание. Господи, хоть он умел это! Ведь никто из нас даже и близко не знал, как это делается. Мишка закашлялся, изо рта его выплеснулась вода, и он открыл глаза.
- Фух, - вздохнул Володя, вытирая лоб.
А все остальные радостно загалдели. Мишке помогли сесть, кто-то хлопал его по плечу, кто-то пытался растереть, кто-то просто тормошил его, весело смеясь. А я сидел в отдалении от всех и неотрывно глядел на тихое размеренное течение Дона и наблюдал, как над поверхностью этой спокойной глади медленно поднимается чёрное облако. Впечатление, что оно просачивалось сквозь поверхность реки, как через сито, разделяясь его сеткой на сотни тоненьких черных нитей. Страха я не испытывал, сам не знаю, почему, лишь любопытство. Единственное, что мне казалось странным, это то, что, похоже, видел его только я один. Остальные оборачивались изредка на реку, скользя по ней безразличным взглядом, словно и нет там ничего такого, что может вызвать страх или хотя бы малейший интерес.
Черные нити медленно двигались к берегу, некоторые из них опережали остальных, будто желали первыми нащупать добычу. Десятка два уже добрались до кромки воды и, осторожно щупая песок, неторопливо поползли дальше, угрожая вскоре подобраться ко мне. А я молча наблюдал на всей этой фантасмагорией, словно это было что-то обыденное, хоть и нутром чувствовал исходящую от этой неведомой сущности смертельную опасность. Я сам себя не узнавал. Что за чёрт в меня вселился?..
Щупальца почти подобрались к моим ногам, когда я, сам не в силах объяснить свой поступок, наклонился, зачерпнул горсть земли и бросил в них. Боже, какой разразился визг! Я обернулся на своих друзей, они, как ни в чём не бывало, продолжали свои пляски вокруг спасённого Мишки. «Они ничего не видят и не слышат, - осенило меня. – Тем лучше!» Я снова повернулся к выползающему из воды неизвестно чему и начал методично снова и снова бросать в это существо землёй, пока оно, наконец, не скрылось в воде, оставив после себя на поверхности небольшое бурление, успокоившееся через несколько мгновений. А ещё спустя пару секунд в голове моей сложился весьма определённый план.
***
- Ой, а Саша-то, Саша! – смеялась баба Зина. – Марин, погляди, как проголодался. Сказывай, где бегал, что на обед не пришёл?
- Играли мы, -с полным ртом объяснил я. – В «казаки-разбойники».
- Баб, тогда всё понятно, - подмигнула ей Маринка. – Это ж они по всей округе мотаются. Где им об обеде думать. Ничего, зато экономия.
- Ладно, хватит зубоскалить, - улыбнулась бабушка. – Давай, Саша, налегай на ужин. Посуду сами помоете, а я пойду курочек навещу.
- Где у бабушки банки хранятся? – вдруг спросил я Маринку.
Сестра чуть не поперхнулась от моего вопроса и уставилась на меня, словно это не я, а какое-то фантастическое существо, коего никогда она не видала раньше.
- Чего? – изумилась она. – Зачем тебе банка?
- Надо, раз спрашиваю.
- Вон в том шкафу. А что?
Не ответив ей, я поднялся из-за стола и подошёл к шкафу. Там рядами стояли стеклянные разномастные стеклянные банки, в которые бабушка закатывала заготовки на зиму. Я задумчиво перебирал их, пока, наконец, не вытащил литровую. Где лежали у бабушки пластмассовые крышки, я видел, поэтому выдвинул нужный ящик и быстро приладил на банку подходящую крышку.
- Зачем тебе? – поинтересовалась Маринка.
- Да так, просто надо, - загадочно ответил я.
- Ой, какие мы загадочные! – передёрнула плечами сестра и, хмыкнув, отнесла свою тарелку в раковину. – Между прочим, твоя очередь мыть посуду.
Показав мне язык, Маринка ушла к себе.
Позже, когда бабушка заглянула ко мне пожелать спокойной ночи, я усиленно делал вид, что уже сплю.
- Набегался, - шепнула баба Зина и вышла из комнаты.
Лишь только дверь за ней закрылась, я уже был на ногах. Быстренько достал из шкафа покрывало, свернул из него «куклу» и спрятал под простыню, которой укрывался по ночам. Полюбовавшись своим творением и убедившись, что со стороны создаётся полная иллюзия того, что я крепко сплю в своей кровати, я распахнул настежь окно и осторожно вылез наружу. Воровато озираясь по сторонам и стараясь держаться в тени деревьев, я выскользнул за калитку и спустя минут сорок был на берегу.
Ловушка была простой до тошноты. Так ловили птиц, ставя в наклон коробку, подпёртую палкой на верёвке, а к ней насыпая дорожку из крошек. Лишь только птица оказывалась под коробкой, сидящий в засаде дергал за верёвку, палка вылетала, и птица оказывалась в западне. Я положил банку на землю боком, затем дошёл до песчаного пляжа и просыпал дорожку из песка до самого горлышка. Теперь оставалось выманить то, что поселилось на дне реки. Подойдя к кромке воды, я поболтал в ней палкой и отошёл на несколько шагов. Ждать пришлось недолго: поверхность слегка закипела, над ней начал подниматься черный дымок, постепенно сгустившись в плотное облако, от которого к берегу потянулись щупальца. Когда они добрались до кромки воды, я отступил не несколько шагов и делал то же самое, как только эти щупальца настигали меня снова, а черная туча постепенно приближалась. Щупальца становились всё проворнее, и мне приходилось почти бежать. Бежать спиной вперёд не только неудобно, но и рискованно. Одно падение, и мне крышка. Я бежал по насыпанной мной самим же песчаной дорожке, пока не достиг банки. Перескочив через неё, я стал позади, а щупальца, пытавшиеся меня схватить, ринулись внутрь банки. Уперевшись в её дно, они заметались клубком, запутались и сделали то, чего я и ждал: притянули за собой всё черное облако. Я обежал его сбоку и ногами разбросал песок позади него, после чего взял горсть земли и швырнул в сгусток.
Душераздирающий визг, от которого кровь стыла в жилах, но я продолжал швырять в него землю, загоняя в ловушку. Когда оно полностью скрылось в банке, я насыпал сверху ещё земли и закрыл крышку.
И куда мне с этим дальше? Ответ напрашивался сам собой.
Я шёл к единственному человеку, который мог хоть что-то разъяснить для меня. Откуда я знал, как действовать сегодня? Как я мог догадаться? Много вопросов теснилось в моей голове, и я надеялся получить ответы если не на все, то хотя бы на основные. Потоптавшись чуток возле калитки, я толкнул её и решительно вошёл внутрь.
- Саша? Заходи, - дедушка Данияр не выглядел слишком удивлённым. – Только, чур, не шуметь, Асима спит уже час как.
Он посторонился, впуская меня в дом, и молча махнул рукой в сторону кухни.
Я достал из пакета банку и сам охнул: по ней метался круглый чёрный комок с кучей ног, похожий на паука-мутанта, хотя слова «мутант» мы в то время и не слыхали. Он бился о стенки, скулил, пытаясь, стряхнуть с себя землю, но она была повсюду и снова попадала на него, от чего он снова начинал визжать и дёргался, будто к нему прикасались раскалёнными иглами.
- Водяной Паук? – крякнул в изумлении дедушка Данияр. – Дай сюда скорее, пока он не вырвался!
Он взял банку у меня из рук, достал угольный карандаш и принялся быстро писать на крышке какие-то непонятные мне знаки, нашёптывая что-то неслышно одними губами. Существо затихло, обмякло и опустилось на дно.
- Вот теперь можно и расслабиться. Рассказывай.
Я вкратце обрисовал дедушке всё случившееся.
- Я понял, что он проник сюда одновременно с призраком Наташи, когда девчонки духов вызывали, про него она и говорила. На скажите, откуда я знал, как с ним справиться? Почему никто из ребят не видит и не слышит его? И вообще, что он такое?
- Водяные Пауки – очень опасные сущности. Если ты когда-нибудь услышишь от кого-то, что его в воде что-то пыталось схватить из глубины, знай: в этом водоёме поселился Водяной Паук, и от этого места следует держаться подальше.
- Но почему я сделал всё это? Почему он вышел ко мне? Почему…
- Стоп, стоп, стоп, почемучка! – засмеялся бабайка. – На все твои вопросы я пока ответить не могу. Скажу одно: ты не обычный человек, это мы с Асимой сразу поняли, ещё тогда, когда ты в хранилище проник. Но я никак не мог рассмотреть, кто же ты такой. Теперь вижу и понимаю, почему Паук вышел к тебе. Вышел, чтобы попытаться истребить тебя, это был его единственный шанс на спасение.
- На спасение? – изумился я. – От кого ему спасаться?
- От тебя, мальчик мой. От тебя. Ты Ловец, Саша. Я много слышал о таких, но ни разу в жизни не встречал, ибо их по пальцам перечесть можно. Надо же… На старости лет, наконец, довелось повидать Ловца…
Следующая глава будет опубликована 30.05.2023
Для желающих поддержать канал:
Номер карты Сбербанка: 5469 5200 1312 5216
Номер кошелька ЮMoney: 410011488331930
Авторское право данного текста подтверждено на text.ru и охраняется Гражданским Кодексом РФ (глава 70)
Продолжение СЛЕДУЕТ
Предыдущая глава ЗДЕСЬ
Телеграмм-канал с анонсами выходов ЗДЕСЬ
Вам понравилось?
Буду несказанно благодарна за лайки и комментарии)))
Заходите и подписывайтесь на мой КАНАЛ
Мой второй КАНАЛ (кулинарный) "Щепотка колдовства и капелька любви"