Прошло более пяти десятилетий с тех пор, как Джим Моррисон скончался, а оставшиеся в живых Doors пошли разными путями.
Журналист Харви Куберник собрал последние интервью с Рэем Манзареком, клавишником группы, в котором он обсуждает все шесть студийных пластинок The Doors. Диалоги взяты из опубликованных изданий за период с 1974 по 2013 год.
Манзарек умер 20 мая 2013 года.
Вопросы выделены "жирным" шрифтом.
Какой была ваша первая встреча с Джимом Моррисоном?
Рэй Манзарек:
Когда я впервые услышал, как Джим спел мне в Венис-бич [Калифорния], я подумал, что у него это здорово получилось. “Moonlight Drive” была первой песней, которую Джим Моррисон спел мне. Это было после того, как мы закончили университет UCLA, и я столкнулся с ним на пляже. “Чем ты занимаешься?” -“Я пишу песни”. -“Спой одну”. - “Я стесняюсь”. - “Да, ладно. Здесь никого нет. Только ты и я. Мне все равно, как ты споешь. Я знаю, что ты не певец. Я просто хочу услышать песню ”.
Каким был Моррисон на сцене тогда?
Потребовалось некоторое время, чтобы разобраться с этим на сцене London Fog и Whisky a Go Go. Но, клянусь Богом, он действительно просто кричал, но что было несомненно, он вкладывал всю энергию в рок-н-ролл.
Дебютный альбом The Doors был записан в Sunset Sound с продюсером Полом Ротштльдом и инженером Брюсом Ботником.
Sunset Sound была очень модной студией звукозаписи на бульваре Сансет. Там раньше были Beach Boys, Херб Алперт, Love. Им владел трубач из Сальвадора Тутти Камарата. Ротшильд и Ботник - это Doors номер пять и Doors номер шесть. В группе четыре "двери" и две "двери" в диспетчерской. Итого - шесть. Они всегда были рядом, всегда крутили какие-то ручки всяких там устройств, и всегда действительно были на высоте. Пара очень умных парней с высоким IQ. Без них у нас бы ничего не получилось.
На этом альбоме и последующих сессиях к вам присоединился студийный басист.
Я был басистом The Doors. Когда дело дошло до записи, я играл на клавишном басу. Сам инструмент был великолепен, потому что у него был глубокий, насыщенный звук и в нем было много возможностей. Но в студии звукозаписи ему не хватало "смелости", что ли. В нем не было той мощи и напора, которая была у бас-гитары, особенно если вы играете на бас-гитаре медиатором. Для некоторых песен мы пригласили настоящего басиста, одного из Los Angeles cats, Ларри Кнехтеля, который играл ту же партию баса, что и я в “Light My Fire”. Он удвоил мою басовую партию, сделал ее более сочной. Тогда можно было бы избавиться от моей басовой партии и использовать приятный звук, который смогли получить от Ларри Кнехтеля (википедия дает вариант прочтения его имени как Нетчел). Но решили оставить две басовые партии.
Сколько времени заняла запись первого альбома?
Все это заняло 10 дней. Бум! И мы закончили. Всё, все валим отсюда. “Light My Fire” записывался в два дубля. “The End” записывался в два дубля. Все остальные сразу.
Второй альбом записан на восьми дорожках. От первого альбома осталось четыре трека. И нам осталось написать еще четыре трека, наложить, поэкспериментировать. Итак, мы экспериментировали. На самом деле я сыграл одну из песен задом наперед. Песня проигрывалась мне задом наперед, и я выписал каждый такт с сопутствующим ему изменением аккорда, и я начал читать ноты в правом нижнем углу и читал справа налево по нижней строке, а затем перешел к следующей строке выше. Когда я добирался до конца предыдущей строки, я переходил к следующей строке опять справа, читая все наоборот, снизу вверх. Я следил за ритмом Джона Денсмора на бас-барабане, не зная, что из этого получится. И, конечно же, я добрался до последнего такта, и еще четыре удара Джона! Я остановился, и музыка прекратилась. Это было чудо. Все сказали: “Ты сделал это, Рэй!” Я подошел к ребятам и сказал им в диспетчерской: “Пожалуйста, что бы мы ни писали, никогда не заставляйте меня делать это снова”. И они все вместе сказали: “Договорились, Рэй”. Я был измотан. Такая работа требовала жуткого напряжения".
Вы говорили, что студия превратилась в лабораторию.
Точно. Это было место, где мы могли по-настоящему экспериментировать. Мы могли бы надеть наши лабораторные халаты, а не приходить в своих “модных” нарядах. И мы готовили эту странную смесь под названием Strange Days. Джим взял себя в руки. И к тому времени он уже умел петь, чувак. Его горло открылось, и этот человек запел.
В Strange Days ваша работа на органе - это небольшой намек на Херби Хэнкока? И его композицию “Watermelon Man”, как раз в конце “When The Music's Over”.
О, безусловно. Это Херби Хэнкок, чувак. Я немного позаимствовал фортепианную партию у Херби. Он не обиделся.
Текст песни Джима “When The Music's Over” подробно описывает экологические проблемы и экологический хаос.
Я знал, что Джим был великим поэтом. В этом нет сомнений. Видите ли, именно поэтому мы собрали группу в первую очередь. Это должна была быть поэзия вместе с рок-н’роллом — наша версия рок-н-ролла представляла собой все, что мы могли тогда предложить. Робби, а где твоя гитара для фламенко? Робби, а где твоя гитара с бутылочным горлышком, настрой ситар. Джон, давай тащи свой маршевый барабан и свою четверку на танцпол. Рэй, привнеси свою классику, а также блюз и джаз. Джим, давай, тащи свою южную готическую поэзию, поэзию Артюра Рембо. Все это работает в рок-н-ролле. Джим был великолепным поэтом. Мне очень нравились его стихи. Он писал экологическую поэзию: “Что они сделали с землей?” Слова были хорошо отредактированы. Джим был хорош в том, что касалось песен. Он поместил свои слова в совершенно иной контекст, музыкальный контекст, хитовый сингл в трехминутном контексте, стихи и поэзия вместе.
Вы знаете, когда приходило время записывать альбом, у нас должно было быть 10 или 12 совместных песен. И когда их наберется дюжина плюс еще парочка на всякий случай, пора отправляться в студию звукозаписи. Когда мы собирались вместе в репетиционной студии, песни были уже отшлифованы, они были доведены до идеала, они были адаптированы к публике. Кому-нибудь, чаще Робби или Джиму, приходила в голову оригинальная идея. Но больше мы вчетвером собирались вместе, меняли и дорабатывали песни.
Песня “Hello, I Love You” из "Waiting for the Sun" была уже известна некоторое время до выпуска альбома.
Да. Это была песня, которую Джим написал на пляже, когда мы жили в Венис-Бич. [Жена Рэя] Дороти уходила на работу, а мы с Джимом отправлялись на пляж, чтобы привести себя в нормальную физическую форму. Он был великолепен. Чувак, он был идеален. Он был парнем, который открыл двери восприятия и создал смесь американского индейца и американского ковбоя. Он был белым англосаксонским протестантом, WASP, который облачился в одежды американского индейца. Теперь он больше не был борцом за права индейцев. Он был поклонником американских индейцев. Этот парень был бы отличным президентом США - до его увлечения алкоголем, он был бы отличным президентом.
Мы записали три альбома с одинаковым составом, и в тот или иной момент, когда вы записываете альбомы, вам хочется выпустить альбом с расширенным звучанием. Вы хотите иметь несколько рожков, добавить струнных. Боже мой, все это делали, и мы собирались сделать то же самое. Мне нужны струнные. Я хочу несколько джазовых аранжировок. Я хочу несколько классических аранжировок. И все сказали "да". Отличная идея. И лейбл звукозаписи сказал, что все в порядке. Что было замечательного в работе нашего звукозаписывающего лейбла, так это то, что [президент Elektra Records] Жак Хольцман сказал: “Ребята, делайте все, что хотите. Только не используйте запрещенных слов ”. И Пол Ротшильд поощрял это.
Джордж Харрисон зашел на одну из ваших сессий Soft Parade. Он был в гостях у Elektra studios. Он упомянул, что ваше свидание напомнило ему Сержанта Пеппера из-за оркестра.
Да. Битл зашел как-то к нам в комнату. Очень обаятельный парень, очень сдержанный. Я удивлен, что Джон Денсмор не подружился с ним. Они были похожи.
И снова вокал Моррисона мощный, самобытный, а его голос более уверенный, чем когда-либо.
Он не очень блюзовый певец. Он добавил к своему голосу нотки от Фрэнка Синатры и проделал абсолютно блестящую работу. Потрясающе. Девушкам это понравилось. “Touch Me” была песней номер один.
У вас впервые появились индивидуальные упоминания об авторах песен на обложке альбома Strange Days.
Хорошо, что вы это сказали. Это отличная история из-за “Touch Me”. Изначально песня называлась “Hit Me”, и Джим собирался сказать “ударь меня”, как в покере. Но Джим сказал: ‘Нет, это не похоже на покер. Как будто кто-то собирается подойти ко мне и ударить. Ты должен изменить линию ”. - “На что?” -“Прикоснись ко мне”. Красиво.
Робби написал множество популярных радио-хитов и синглов, вошедших в чарты: “Love Me Two Times”, тексты песен к “Tell All the People”, “Touch Me”, “Love Her Madly" и в соавторстве с Моррисоном написал “Light My Fire”.
Робби был автором текстов другого типа. Это можно считать секретным оружием The Doors. Ну представьте себе, к нам приходит отличный гитарист, который играет на бутылочном горлышке, и вдруг он приходит и начинает играть “Light My Fire”, первую песню, которую он написал в соавторстве с Джимом. Откуда? Как?
Затем The Doors прибывают в Morrison Hotel. Почему это направление?
Что ж, мы экспериментировали с валторнами и струнными. Мы отлично провели время. Это был наш наименее известный альбом. Тем не менее, альбом выдержал испытание временем, и в нем много отличных песен. Мы провели этот эксперимент. Давайте вернемся к блюзу. Давайте станем мрачными и фанковыми. Давайте отправимся в центр города за обложкой альбома. Мы пошли в Хард-рок кафе на skid row с [фотографом] Генри Дилтцем. Нашли какую-то ночлежку под названием The Morrison Hotel. Предполагалось, что альбом будет в стиле фанк, и это заметно по внутренней фотографии, а также на передней и задней обложках. Обложки альбомов всегда были важны. Мы были сильно вовлечены в этот процесс. Сложно просто передать это звукозаписывающей компании. Все, что выпускали the Doors, должно было носить узнаваемый отпечаток The Doors.
В “Morrison Hotel” есть песня под названием "Waiting for the Sun".
Нам понравилось название, но песня не была написана ранее, к одноименному альбому. Иногда песни Doors выходили из коллективного сознания в целом. Другим нужно было готовить их, и над ними нужно было работать. “Waiting for the Sun’ была одной из тех песен с отличным названием, но для ее создания потребовалось некоторое время. Она должна была созреть.
Это жесткий, тяжеловатый альбом. Голос Моррисона подходит для этого специфического материала.
Это был отличный альбом. Все было отлично - тексты песен, мелодии, то как мы играли. Джим курил сигареты. “Господи Иисусе, Джим. Ну неужели тебе обязательно курить сигареты и пить виски?” Но ему этого никто не сказал, это было как само собой разумеющееся, что-то вроде: “Ну так делает каждый блюзмен”. О, черт. Верно. Я же старый блюзмен. Он говорил это в одной из своих реплик. ‘Я пою блюз с тех пор, как появился мир”.
Лонни Мак играет на бас-гитаре на паре треков на Morrison Hotel. Он раньше исполнял версию Чака Берри “Memphis", которая стала хитом.
Это был великолепный чувак. Я не помню точно, он либо записывался в соседней студии, либо работал рядом с нами, либо спустился вниз; я не могу вспомнить, как он появился у нас. Пол Ротшильд сказал: “Привет, это Лонни Мак”. Он познакомил его с Робби. “Не хочешь ли поиграть с нами на басу?” -“Я бы с удовольствием, ребята”. Вот так запросто.
И как раз перед альбомом L.A. Woman Пол Ротшильд уходит из проекта.
Да. Он оказал нам огромную "услугу". Мы играли песни в студии, чтобы Пол мог услышать, что это были за песни. Нам было скучно. Ему было скучно. Мы играли плохо. И Пол сказал: “Знаете что, ребята? Здесь я ничего не могу поделать. С меня хватит. Вам придется сделать это самим ”. И он вышел. Мы посмотрели друг на друга и сказали: “Черт. Облом.’ И вдруг Брюс [Ботник] сказал: “Эй, я сделаю это! Я буду продюсером”. Джон [Денсмор] сказал: “Мы будем с тобой сопродюсерами”. Брюс сказал: “Договорились. Давайте все вместе и сделаем”. И тогда Джим сказал: “Мы же можем записаться в нашей репетиционной студии.” Все согласились. Сомнения, конечно, были. Но Брюс сказал очень твердо: “Конечно, я смогу сделать это там. Я установлю пульт в студии наверху. А вы, ребята, будете записываться внизу. Как на концерте и мы запишем альбом как бы вживую”. И мы были взволнованы, как Микки Руни и Джуди Гарленд. “Давайте устроим шоу!” Единственное, что отличало работу с Брюсом от работы с Полом, так это то, что мы сделали не так много дублей. Мы знали, когда у нас получался лучший вариант, мы сразу прекращали работу и переходили к другой песне".
Я думаю, что это были те же Doors, но с постоянным ростом, непрерывной эволюцией.
Заглавный трек “L.A. Woman” воплощает движение, свободу и похоть
“L.A. Woman” - это просто быстрая, лос-анджелесская песня, зажигающая на автостраде в тональности А, почти без изменений аккордов. Она быстрая. Быстро заканчивается. Это похоже на то, как Нил Кэссиди, Джек Керуак и Аллен Гинзберг едут из Лос-Анджелеса в Бейкерсфилд по 5-й автостраде. Поехали, чувак. Песня как приглашение в дорогу.
“Riders on the Storm” не дает покоя.
Это даааа.....Это последняя классика Doors, чувак. Интересно, что Робби и Джим вместе работали над “Riders on the Storm’. Они начали ее играть, и это звучало как будто старый ковбой выезжает из дома однажды в темный и туманный день. Это было похоже на “Призрачных всадников в небе (Ghost Riders In The Sky)”. Нет. Мы не старались сделать ничего подобного “Призрачным всадникам в небе”. Doors не копировали "Всадников". Давайте сделаем это современно - вроде так нам хотелось. О чем мы писали - мы собираемся отправиться в пустыню. “На дороге убийца”. Это должно быть мрачно, странно и страшно. Я подключился. Что я могу здесь сделать? Это было похоже на “Light My Fire”. Ко мне пришло озарение. Я понял. Мое соло в этой песне.... слегка джазовое, я представил Сансет-Стрип в 1948 году. Унылое было местечко. И все сложилось...
Каждый концерт Doors был уникальным. В наборе несколько специфических песен, но много импровизации и никакого установленного порядка песен каждый вечер.
Слава богу, много наших концертов записано. Концерты были продолжением наших аудиозаписей. Это были не инь и ян. Один был продолжением другого. В студии звукозаписи была импровизация. И, честно говоря, я никогда не знал, что буду играть. Я знал, что аккорды меняются, но вживую была еще бОльшая импровизация. В этом весь смысл концертов. У вас есть пластинка в качестве основы, а затем вы опираетесь на нее и слушаете в живом исполнении. И это может быть совсем другая песня или совсем другое восприятие. Мы, часто, сами не знали как получится та или иная песня на концерте. Чаще из-за состояния Джима. Но это было всегда интересно.
============
Спасибо вам за ваше внимание. Подписывайтесь, присоединяйтесь к нашему сообществу - впереди еще много разных статей о нашей музыке.
Еще о Дорз
- Робби Кригер- Подожги эту ночь
- Дорз - Книга Джона Денсмора
- L.A. Woman - Осторожно
- Дорз продают авторские права и судятся в судах