Каковы наши шансы изменить это?
И вот где мы находимся: у нас мало информации о сексе, мы имеем культурные представления, которые говорят нам что лучший секс - это первый секс, когда сдерживаешь себя до тех пор, пока уже невозможно терпеть, а потом это уже дорога вниз.
Может быть, есть и встроенные тенденции, ограничивающие возможность длительных моногамных отношений. Антропологи говорят, что мы, быть может, биологически запрограммированы держаться четыре года. И если ничего не делать в противовес этому, статистически вероятно, что секс с партнёром станет безвкусным и появится страстное влечение к незнакомцам.
Ещё, конечно, есть совершенно реальные подавляющие эффекты от стресса, депрессии и тревоги, или неприятных ассоциаций, связанных с сексом. Каков шанс преодолеть эти чувства? [мой комментарий: вместо “преодолеть” в оригинале “get past”, дословно это типа пройти через, пробраться мимо]. Правда, есть ли шанс сохранить желание и страсть с единственным человеком на всю оставшуюся жизнь?
Решение этой дилеммы выглядит как трудно выполнимая задача. Однако, если мы будем учитывать все эти факторы, а не отрицать их, то у нас есть хороший шанс решить дилемму. Причина в том, что существует глубинная динамика, которая при большей осознанности, может помочь нейтрализовать эти влияния. Для этого, сначала, необходимо признать раннее детское программирование дилеммы любовь-желание и то, как она может привести к “семейному переносу” (трансферу) на взрослые близкие отношения.
Тернистая тема детской сексуальности
Мы рождаемся сексуальными. Это не значит, что мы хотим заняться сексом с матерью или отцом. Секс в младенчестве и детстве совсем не таков, как репродуктивный секс, который не проявляется до полового созревания.
Суть младенческой и детской сексуальности в том, чтобы быть игривым, чувственным, и делать то, что нравится. Ювенильная сексуальная игра, в одиночку или с партнёром - естественная фаза развития человека и других приматов и других животных. В том месте, между ног, ощущения особенно приятные. Это подлинное значение детской сексуальной невинности.
Зигмунд Фрейд называл это “полиморфная извращённость” (plymorphous perversity) [мой комментарий: Психоаналитики, на помощь! Как это правильно переводят?], но он не имел в виду тот смысл слова извращённость, который мы понимаем - как девиация, извращение. Даже наоборот: он считал естественным то, что дети исследуют сексуальность, и он никогда не отказывался от своего взгляда на важность детской сексуальности. Он писал в начале 20 века:
“Проявления сексуальности в до пубертатный период привлекали внимание лишь в связи с феноменом дегенерации. Ни в одном из исследований психологии этого периода жизни вы не найдёте главу об эротической жизни детей.
Ещё в 1896 году я настаивал на важности детских лет, как источнике определённых важных феноменов, связанных с сексуальной жизнью. И с тех пор я никогда не прекращал подчёркивать роль, которую играет детский фактор в сексуальности.”
Но для большинства из нас, эта восхитительная фаза исследования собственной сексуальности была встречена родительской тревогой. Возможно, нас наказывали и стыдили. В худшем случае, над нами сексуально издевались. Может быть, наши родители были очень участливы, или даже вторгались в другие аспекты жизни, но что касается темы секса, они полностью устранялись.
Любовь к семье и жажда к незнакомцам
В какой-то степени, мы все сексуально ранены фундаментально сексуально оглушенным обществом. Некоторые из нас подверглись абъюзу и были по-настоящему травмированы на самой ранней стадии сексуального развития. Большинство из нас замечательно справляется, учитывая недостаток информации и наставничества в критические моменты нашего сексуального развития.
Предоставленные сами себе, мы были вынуждены сами разгадывать собственные сексуальные загадки. Мы объединяли усилия с другими десятилетними детьми, когда представлялась возможность, чтобы разобраться в этой тему вместе.
Нас запрограммировали ассоциировать любовь с семьёй и близкими друзьями, сохраняя чувство желания для незнакомцев, “плохих” мальчиков и девочек. Мы скачали историю нашего сексуально настороженного общества через родителей, через их скрытые негативные послания о сексе, которые они неосознанно транслировали. Но не стоит их винить. Она таким же образом скачали тревожность в теме детской сексуальности от своих родителей.
Скрытые послания - естественный способ невербальной коммуникации: лицом к лицу, сужение или расширение глаз, улыбка или ухмылка, объятие или отвращение (раболепство) [в оригинале слово “cringe”]. Потом во взрослом возрасте, удовольствие или боль, составляющие наш сексуальный опыт, смешиваются с опытом в настоящем.
То, как мы оцениваем своё тело,любое чувство стыда или вины, то, что мы ожидаем от человека которого любим, чего мы хотим, или думаем что хотим когда дело доходит до секса, кого мы хотим, или думаем что ДОЛЖНЫ хотеть, когда мы хотим, как нам стоит выражать желание, и что должно случиться дальше - это всё в большой степени запрограммировано в критические периоды развития собственной сексуальности, особенно во время первых пяти лет жизни и полового созревания.
Неврологи говорят, что “нейроны, которые возбуждаются одновременно - связываются друг с другом”. [мой коммент: “neurons that fire together wire together” - дословно можно перевести как “нейроны, которые выстреливают одновременно связываются одновременно\между собой]. Весь ранний опыт создаёт нейронные связи, ассоциирующиеся с эмоциональным и сексуальным опытом в подсознательном и эмоциональном правом мозге и в отвечающем за язык, логику и часто склонный к ошибочным суждениям левый мозг. [мой комментарий: faulty-premise prone left brain - не знаю как лучше перевести, есть предложения?]
Это всё зашито в нашей нервной системе: как мы реагируем на возбуждение, открываем или закрываем сексуальные чувства в контексте эмоциональной привязанности, и чувствуем ли мы возбуждение или тревогу. Это так же определяется привычными мышечными напряжениями, сдерживаем ли мы себя или позволяем энергии течь.
Блоки, которые мешают полной сексуальной реализации - это не признак заболевания, но в большей степени задержка в развитии, произошедшая во время критически важных периодов нашей сексуальной истории. Мы не больны, так что нас нельзя вылечить. Может быть, мы ранены, некоторые больше других, но с помощью заботы, взращивая себя (with nurturing), мы можем исцелить свою раненную сексуальную часть. С помощью верной информации и усердия, мы можем обратить запустить естественное взросление, созревание любовной сексуальности во всей своей жизни.
Любые препятствия, которые нам встречаются на пути к одной из самых восхитительных возможностей человеческого опыта - возможности разделять высоты сексуального удовольствия в контексте любви - это не более, чем возможности к развитию сексуальной части личности, не важно двадцать ли нам лет, пятьдесят или восемьдесят.
Дилемма любовь-желание и семейный перенос
Когда человек, к которому вы испытываете сексуальный интерес, становится потенциальным или реальным партнёром, проявляется сильная тенденция начать автоматически переносить неразрешённые проблемы родительской семьи на “новую семейную фигуру”.
Это глубинный фактор, который выключает сексуальное влечение к тому, кого вы любите или кто вам небезразличен. Невольно, рефлекторно включаются сексуальные чувства, когда растёт эмоциональная привязанность.
Вот пример того, как это проявляется, даже при отсутствии многочисленных очевидных факторов риска, упомянутых выше. Описание основано на нескольких сессиях привлекательной женщины чуть старше двадцати, проходивших в моём кабинете.
Когда любовь побеждает желание
[в оригинале - when love trumps lust, то есть когда любовь бьёт (как козырная карта бьёт обычную) желание]
Тери села на мой уютный обитый шерстяной тканью диван. Я села напротив в чёрный кожаный стул и начала внимательно слушать её. Тери наконец встретила мужчину своей мечты и полностью влюбилась в него. Они с Энди жили вместе уже больше года и планировали пожениться. Единственная проблема - они стали “хорошими друзьями” и она полностью потеряла интерес к тому, чтобы заниматься с ним любовью. Такое уже случалось с ней, и это был “поцелуй смерти” для всех отношений. Она пришла к психотерапевту, чтобы в корне пресечь эту “ужасную вещь”.
Когда Тери рассказывала мне об Энди, я поняла что она очень высокого о нем мнения. “Он хороший, достойный человек” - сказала она гордо, ”И он очень симпатичный. Он помешан на фитнесе, как и я, и у него отличное тело.” Она подняла руки, показывая жест беспомощности. “Почему же я так равнодушна к нему?”
Когда Тери и Энди встретились в первый раз, у них был по-настоящему горячий секс. Но когда они стали жить вместе, секс становился всё реже. Позже, целые недели могли проходить без какого-либо сексуального контакта. “Бедный Энди,” - сказала она мне. “Он всё равно продолжает пытаться, но он начинает чувствовать себя отвергнутым.” Она грустно покачала головой. “Но что я могу поделать” - скорее заявила, чем спросила она. “Я не могу претворяться.”
Я просила, что по её мнение происходит. Она ответила, что у неё нет никаких идей. Она знала только, что, должно быть, с ней что-то чудовищно не так, и хотела разобраться что именно. Вместо того, чтобы копать дальше в поисках ответов, где она ДУМАЛА кроется причина, я сказала, что она скорее найдёт подсказки, если сфокусируется на своём теле.
Тери согласилась поэкспериментировать, и я предложила ей закрыть глаза, сделать несколько вдохов и выдохов, и обратить внимание на эмоциональное тело - зону между головой и тазом. Тери сказала, что чувствует себя расслабленно. Когда я попросила её представить себе Энди, она улыбнулась и сказала, что чувствует, как сердце наполняется любовью к нему. Но когда я попросила её представить, как они занимаются любовью, Тери сморщила нос и сказала что это неправильно! Она почувствовала, как при этой мысли диафрагма и живот сжались.
На следующей встрече, когда я познакомилась с семейной историей Тери, я узнала что она родом из очень близкой, любящей семьи, и её брат всего на два года старше. Они с братом были “хорошими друзьями”, когда росли рядом, и она сказала что до сих пор она сделает для него всё что угодно, а он для неё. Я вспомнила, что она также назвала Энди на первой встрече, так что я сказала Тери, что, похоже, она превратила Энди в старшего брата.
Тери сперва рассмеялась, но потом призналась, что действительно что чувствовала к Энди такие же чувства, какие чувствовала к брату. Она восхищалась обоими. Когда мы начали смотреть, какого типа мужчины возбуждали её в прошлом, она подняла с дивана подушку и игриво спрятала за ней лицо.
Она была явно смущена. “Мне нравятся плохие мальчики” - призналась она, быстро кивая. Её прошлый парень был из тех, кого нельзя привести домой: он увлекался мотоциклами, с растрёпанными волосами, весь покрыт татуировками. “Мне пришлось бросить его спустя всего шесть месяцев, но ОГО.” Она улыбнулась и закатила глаза, её щёки краснели на глазах. “Какой же он был горячий!”
Тери сделала выбор: не основывать выбор партнёра по жизни прежде всего на сексуальном возбуждении. Она никогда не рассматривала вариант разделить жизнь с “плохим мальчиком”. Энди был не такой, и она искренне любила его. Вместе им было весело, они во всём друг друга поддерживали. Интеллектуально им было интересно друг с другом, они разделяли похожие ценности, хотели одного образа жизни. Она сделала хороший выбор.
Когда-то, у Тери и Энди была хорошая сексуальная связь - естественно, без необходимости чему-либо учиться. Теперь у обоих был сильный стимул научиться большему.