Детство на Кавказе и «деревенский футбол»
Сергей, расскажи о том, как ты попал в футбол.
– Привет! Родился я на Кавказе, в республике Карачаево-Черкесия, в станице Зеленчукская, населением примерно 20 тысяч человек. Футболом начинал заниматься именно там. Помню, мы с отцом ходили на местный стадион. Мне тогда было лет 5, и когда меня брали на поле, я представлял, что по-настоящему, на равных играю со взрослыми дядьками. Хотя понятно, что я лишь «участвовал», а взрослые просто не мешали мне играть в «свой футбол». Поддавались, давали забивать голы. Но ощущения те остались на всю жизнь.
Любовь к футболу тебе, получается, привил папа?
– Отец у меня человек спортивный: борьба, бокс, охота, вообще активный образ жизни… А после Чемпионата Мира 1998 года – как раз в том году я родился – к увлечениям прибавился и футбол.
Правда, поначалу отец хотел, чтобы я пошёл в бокс. Я даже начинал заниматься с его тренером. Но душа у меня как-то сразу легла к футболу. Я пинал мяч где угодно: на асфальте, на траве… Ну и, видя мою тягу, родители, что называется, не стали противиться… Стадион у нас был занят до самой ночи, и я с самого детства прочувствовал всю эту «романтику» деревенского футбола. Например, мячи, которые могли взрываться, когда по ним двое взрослых мужиков одновременно ударят. Но, на самом деле, это было классное время.
Когда футбольные «побегушки» со взрослыми стали чем-то более серьёзным?
– Позже, через несколько лет, я пошёл в нашу местную спортивную секцию. Поскольку станица была небольшая, а моих ровесников – мало, я тренировался и играл в основном с ребятами старше.
Ты с самого детства выделялся своим ростом? Или, как иногда бывает, резко «вымахал» в какой-то год?
– У меня не было какого-то периода «взрывного» роста. Я постоянно, с самого детства, был самый высокий, если брать моих сверстников. И прибавлял ровно – по 10-15 сантиметров в год. Так почти до двух и дорос.
Что это – гены?
– Родители у меня ростом приблизительно по 175 сантиметров – что мама, что папа. Старшая сестра приблизительно такая же. Самый высокий в семье – дедушка по папиной линии. Но и он был не под два метра, а меньше. Так что я в роду такой гигант единственный…
В разных источниках пишут по-разному. Какой всё-таки у тебя точный рост?
– 198 сантиметров.
Как из маленькой южной станицы ты дорос до школы «Зенита»?
– Ехать на просмотр в питерскую школу «Смена» вместе со своим тренером из секции я планировал весной, когда мне только исполнилось 9 лет. Но где-то за неделю до планируемой поездки я играл с девчонками во дворе, забрал у них мяч, стал убегать. В общем, наши дурачества закончились неудачно: я упал, сломал ключицу, и поездку в Петербург пришлось отложить на полгода.
Почему ты решил стать защитником? Дети чаще стремятся играть впереди, забивать голы…
– Сначала в секции я считался игроком атакующим. Но как раз когда у меня была сломана ключица, пришлось сменить амплуа и перейти ближе к защите. Так тренеры пытались меня несколько «поберечь» от стыков. В итоге отбирать мячи у меня тоже стало получаться неплохо. На просмотр в «Смену» через полгода я уже поехал как опорник, а затем, в Питере, в течение ещё полугода, переквалифицировался в центрального защитника.
Золотая эпоха «Зенита», золотая медаль в школе
Как проходил отбор в Питере?
– Тогда для приёма в школу «Смена» существовали нормативы. Это два вида бега и прыжок с места. Кто лучше всех сдавал – тот и оставался. А затем, по итогам тренировок, ребят «отсеивали» уже по футбольным качествам. Я все испытания прошёл и остался. И так, постепенно, в Петербург за мной переехала и семья.
Тяжело давался переезд?
– Перебирались не сразу: у сестры на Кавказе была учёба, у папы бизнес. Поэтому поначалу со мной была только мама, где-то через год или два переехала сестра. А папа так туда-сюда и ездил: чтобы на несколько лет подряд задержаться в Питере – такого не было. Кстати, родители у меня до сих пор живут между городами. То есть, например, зимой на Кавказе, а весной приезжают в Питер… В общем, «родины» у меня получилось две – и малая, на Кавказе, и побольше, в Северной столице…
Твой переезд в Петербург попал аккурат на футбольный бум в городе…
– Да, я попал на самое яркое время: первую победу «Зенита» в Чемпионате России, затем победу в Кубке и Суперкубке УЕФА. Вся эта атмосфера, конечно, ощущалась. А мы, ребята со «Смены», тоже к ней непосредственно прикасались: выводили футболистов на игры, в том числе в Лиге Чемпионов.
Кого ты выводил?
– Учитывая мой рост, рядом с невысокими игроками типа Аршавина меня не ставили. Почти всегда я шёл за руку с вратарями – Вячеславом Малафеевым, Камилом Чонтофальски. Но больше всего мне запомнилось, как в матче ЛЧ против «Ювентуса» я вывел на поле защитника сборной Италии Джорджо Кьеллини. На следующий день старшеклассники в школе просили пожать им руку. Говорили – мыть не будут, мол, через меня к легенде прикоснулись…
Как тебе удавалось совмещать футбольные занятия с учёбой?
– Когда я приходил, школа «Смена» была детским подразделением «Зенита». Чуть позже появился футбольный спецкласс – чтобы всей командой ходить в одну школу. Но я туда не перешёл. Родители решили, что образование нужно получить хорошее: всё-таки для спортсменов в спецклассе делают поблажки, закрывают глаза на какие-то моменты. Так что я учился в обычной, общеобразовательной школе. Приходилось совмещать... Какие-то дни, например, я приходил в школу на первые два урока, потом шёл на тренировку, а затем возвращался на 5-й и 6-й уроки. Благо, академия «Смены» и школа, в которой я учился, находились неподалёку.
В общем, футбол учёбе не мешал…
– До поры до времени. Вообще у нас в семье у всех с учёбой было хорошо, да и мне знания давались легко. Школу я закончил с золотой медалью. По итогам ЕГЭ удалось поступить на бюджет в Политехнический университет имени Петра Великого – в Институт физики и нанотехнологий.
Вспоминается футбольная мудрость про «техничного защитника»…
– Тогда у меня на первом месте уже чётко стоял футбол.
Уровень в Университете был серьёзный: нашу кафедру, например, возглавлял Жорес Алфёров, нобелевский лауреат. Первую сессию я успешно закрыл, но потом на месяц с лишним уехал в молодёжную сборную, пришлось пропустить много занятий. Когда вернулся, мне дали понять, что институт готовит прежде всего серьёзных физиков, а не спортсменов. Поэтому порекомендовали перевестись на специальность попроще.
Так я оказался в Санкт-Петербургском государственном университете технологии и дизайна – тоже по техническому «профилю», специальность «Автоматизация производственных процессов». Его и закончил. Не с красным дипломом, конечно, но спокойно и без проблем.
Дебют в Еврокубке, вояж в Словакию
Вернёмся к футболу. Каково был переходить из школы «Смены» на более серьёзный уровень?
– В выпускной год мне и ещё нескольким ребятам 1998 года рождения предложили заключить профессиональный контракт. Молодёжное Первенство тогда было не такое, как сейчас. «Молодёжью» считались и те, кому уже за 20, плюс нескольких человек в команду можно было заявить и ещё старше. Часто команды середины таблицы РПЛ спускали в молодёжки за игровой практикой совсем взрослых футболистов, которые, например, восстанавливались от травм. У нас в «Зените» основу команды составляли игроки 1996 года рождения, был Иван Соловьёв – 1993 года. Так что разницу по сравнению с играми по юношам я почувствовал сразу.
Твой дебют за «Зенит» пришёлся даже не на турнир молодёжных составов, а на Юношескую лигу УЕФА…
– Да, свои первые минуты за «Зенит» я провёл именно в этом турнире. Где возраст игроков плюс-минус одинаковый, а соперники те же, что и у основной команды в Лиге Чемпионов. В выездном матче с «Валенсией» я вышел на последних минутах. Но это даже как-то в памяти не отложилось. Больше запомнился следующий матч – где мне впервые доверили выйти в основе и на все 90 минут. Это была домашняя игра Лиги УЕФА против «Гента».
Коленки не дрожали перед дебютом?
– На самом деле, я тогда не должен был выходить в стартовом составе. Но парень, который играл в центре защиты, опоздал на предматчевую установку. И прямо на ней главный тренер зачеркнул его фамилию – и сверху написал мою. Так что поволноваться я даже толком не успел – сразу в бой! Дебют, конечно, для меня, 17-летнего, тогда был авансом – но уже к весне я полностью освоился в игровом плане и стал основным защитником «молодёжки».
Между молодёжной командой «Зенита» и второй, в 2017 году, у тебя была полугодовая командировка в Словакию. Что это было?
– К тому моменту я уже полтора года играл за «молодёжку» и получил первое приглашение в «Зенит-2», выступавший в ФНЛ. Тогдашний спортивный директор команды Антон Евменов, посмотрев мою работу на зимних сборах, предложил присоединиться ко второй команде – но не сразу, а летом. А до этого времени озвучил два варианта: либо продолжать играть в «молодёжке», где у меня было железное место в составе – либо поехать в словацкий «Кошице». Он тогда лидировал во втором дивизионе и метил в высший. Я выбрал именно заграничный вариант: было интересно попробовать себя в непривычной среде, несколько «заматереть» бок-о-бок с опытными футболистами. Чтобы было проще адаптироваться, в Словакию нас отправили «оптом» – вместе с ещё двумя партнёрами по молодёжке. И хотя сыграл я за «Кошице» всего один матч, считаю тот этап полезным. В «Зенит-2» я вернулся уже более готовым к игре на новом уровне.
«Зенит-2», «Томь», травмы
Расскажи про этап в зенитовской «двойке». Два сезона в ФНЛ – какими они получились?
– Это была очень дружная команда: в основном все местные ребята, воспитанники «Смены», бились за команду и за город. Из того состава Данил Круговой и Андрей Мостовой, кстати, сейчас играют в нынешней чемпионской команде «Зенита». Вообще о том времени у меня остались самые тёплые воспоминания. Ведь кроме путёвки в большой футбол, «Зенит» подарил мне двух моих лучших друзей – одного я знаю прямо с девяти лет, как только переехал в Питер, второго – лет с 11-12. Это Дмитрий Плетнёв и Николай Тарасов. Мы вместе прошли и академию, и «молодёжку», с Димой играли в «Зените-2». Сейчас Дима продолжает карьеру в Белоруссии, Коля – в Узбекситане. Но мы всегда на связи, всегда тепло общаемся. Уже только за это «Зениту» можно сказать «спасибо».
Далеко не у всех воспитанников получается дорасти до основы «Зенита». Когда ты понял, что придётся искать другие варианты продолжения карьеры?
– В мыслях, конечно, главной целью было добраться до основной команды. У меня, можно сказать, сине-бело-голубые цвета до сих пор в сердце, в крови, но на вещи смотрю объективно. Конкуренция на уровне РПЛ просто сумасшедшая. Постепенно тебе на смену во второй команде приходят парни на 2-3 года младше – и понимаешь, что нужно двигаться дальше. И когда «Зенит-2», проведя неудачный сезон, оказался во Второй Лиге, я принял решение продолжить карьеру в другой команде ФНЛ – «Томи».
У «Томи» тогда был непростой период…
На самом деле, нет. Я, по крайней мере, этого не почувствовал. Незадолго до моего прихода команда вообще могла выйти в Премьер-Лигу, но уступила в стыковых матчах «Уфе». Томск мне показался городом очень футбольным – даже после Петербурга. Атмосфера была тёплой, душевной, почти «семейной» – и сотрудники клуба, и болельщики буквально жили жизнью команды.
Но в Томске у тебя наступила «чёрная полоса» с травмами…
Да. Первую из них, перелом малоберцовой кости, я получил едва ли не на следующий день, как зимой подписал контракт. Игр я почти не пропустил: поскольку это был ковидный сезон, спустя несколько весенних туров чемпионат прервали. К лету я успел восстановиться, завоевал место в составе. Но, к сожалению, за несколько туров до конца осенней части нового сезона снова сломался – на этот раз получил разрыв передней крестообразной связки. В «Томи» меня здорово поддержали: клуб оплатил операцию, восстановление. Команда на тот момент, по моим ощущениям, была максимально профессиональной, с правильным человеческим подходом. Все обязательства перед игроками полностью выполнялись. Так что когда спустя пару лет команду закрыли – пусть я тогда уже и ушёл, было, конечно, очень досадно.
Две «вышки», «Спартак», ауты Серасхова
После «Томи» ты оказался в Казахстане. Чем тебя привлёк этот чемпионат?
– Прежде всего, я перешёл в высший дивизион. Моя новая команда – «Кызыл-Жар», боролась за попадание в еврокубки. Для футболиста такая возможность всегда ценна. По уровню Чемпионат Казахстана, наверное, сравним с нашей Первой Лигой – какие-то команды послабее, но какие-то и посильнее. Например, за «Тобол» против меня выходил играть Зоран Тошич, в «Кайрате» (хоть и не довелось с ним сыграть) много забивал Вагнер Лав. Для меня же самым главным в Казахстане было вновь почувствовать уверенность в своих силах: из-за травмы я не играл около 9 месяцев, поэтому необходимо было снова «вспоминать» свои лучшие футбольные качества. Помогал в этом и тренерский штаб – главный тренер Андрей Карпович и его помощник, экс-игрок сборной России Денис Колодин.
Тем не менее, в Казахстане ты не задержался – отправился в Белоруссию, тоже в высшую лигу…
– В «Витебск» я отправился за тем же, что и в «Кызыл-Жар» – за игровой практикой. Но уже буквально спустя пару месяцев я понял, что оказался не в том месте в котором хотелось бы, стал искать другие пути продолжения карьеры. Так и возник вариант с костромским «Спартаком».
Чем привлёк этот вариант? То, что переходишь из высшего дивизиона в третий по рангу, не смущало?
– Это интересный проект с хорошими целями. Постоянно развиваться, с перспективой выходить в лигу выше. Плюс в команде было много ребят, которых я знал: по «Томи» – Максима Казанкова, по «Зениту-2» – Данилу Буранова, Никиту Саламатова… С Александром Лихачёвым, Никитой Киреевым – часто пересекались по играм за «молодёжки». Знакомых было немало, и я понимал, что футболисты здесь собраны хорошие, соответствующие самым серьёзным целям.
В «Спартаке» ты застал уже нескольких главных тренеров. Можешь сравнить их подходы, их видение футбола?
– При Владимире Александровиче (Маминове) мы играли в три центральных защитника. Я мало застал этот период, успел сыграть, по-моему, всего три игры. При Георгии Евгеньевиче (Бычкове) тренировочный процесс мы кардинально не меняли, но стали играть, по сути, каждый на своих сильных сторонах. Самое главное на тот момент – мы смогли выкарабкаться из психологической ямы, показали нужный результат. На сборах же нынешней зимой мы уже отрабатывали более силовой футбол. И, думаю, заложили хорошую физическую базу, стали сильнее в единоборствах. Плюс – больше внимания уделяли строгой игре в обороне.
Ты сказал – «играть на своих сильных сторонах». Какие у нынешнего костромского «Спартака» сильные стороны?
– За всю команду, наверное, говорить не могу – со стороны болельщикам виднее. Мои же сильные качества, думаю, понятны: это игра на «втором этаже».
В команде, кстати, над твоим ростом как-то подшучивают?
– Никаких новых подколов по сравнению со школьными временами для нас, двухметровых, не придумали. Все эти «долго доходит», отсылки к «Мелману» из «Мадагаскара», вопросы в духе «Как там у вас погода?»... Парни с таким же ростом, как у меня – поймут. Давно уже ко всему этому привык.
За счёт роста, на «стандартах» у чужих ворот у тебя особенная роль. Розыгрыш аутов «Спартака» уже стал узнаваемым…
– Внимание на тренировках мы уделяем всему – и штрафным, и угловым, и даже розыгрышу мяча с центра поля. И аутам, конечно, тоже. У Александра Серасхова есть способность кидать мяч далеко, а у меня неплохо получается бороться вверху. Из этого мы и пытаемся выжимать пользу – если не напрямую после ввода мяча, то хотя бы закрепляя владение у чужих ворот. Каждый игрок знает свою задачу, своё место, куда бежать при розыгрыше. Наши же с Александром задачи – самые простые: я должен оставить мяч в штрафной площадке, а он – просто попасть мне в голову (смеётся).
Схема эта всегда одинаковая? То есть ты принимаешь мяч на ближней штанге и скидываешь партнёрам чуть назад?
– У нас всегда есть несколько вариантов розыгрыша стандартов. В зависимости от соперника, и от успешности «плана А» – можно уже переходить к «плану Б» и другим. Действуем по принципу «если схема работает – зачем что-то менять». Менять можем – а как… Это уже наши секретики!
< БЛИЦ >
Два центральных защитника или три?
Играл в командах и так, и так. Но мне комфортнее «по классике», с двумя центральными.
Лучший город мира, где ты был?
На детских турнирах повезло побывать во множестве стран. Но самое сильное впечатление, пожалуй, оставил Рим. Пусть будет Рим.
Тест на Северную столицу: бордюр или поребрик?
Конечно, поребрик!
Тест на столицу мира – где она?
Кострома – столица мира! Уже выучили!
Что вообще можешь сказать про наш город?
– Знаю, что Кострома оставила большой след в истории нашей страны: про подвиг Ивана Сусанина помню ещё со школы. Знаю, что область славится своими ювелирными украшениями. А вообще скажу банально, но самое главное, что для нас, футболистов, существует в Костроме – это болельщики. Даже неважно, где команда базируется и тренируется – мы играем для костромичей. Был период, когда мы несколько недель здесь жили, но быт спортсмена с постоянными тренировками, увы, не предполагает много свободного времени для знакомства с достопримечательносятми. Удалось побывать в одном из храмов – практически и всё… Для нас главная «достопримечательность» Костромы – это стадион с его горячей поддержкой!
Кумиры, соперники, цели
Лучшие центральные защитники мира?
ТОП-3 не назову. У меня был и есть один, если можно так сказать, «кумир», который недавно завершил карьеру – Жерар Пике. Имел счастье воочию наблюдать за его игрой – когда был на матче «Рубина» с «Барселоной». Для меня Пике – номер один.
В детстве ты, получается, болел за «Барсу»?
– Да, однозначно. Гвардиоловская команда умела на поле всё, и никто рядом с ней не стоял. Ещё я в детстве «влюбился» в игру «Тоттенхэма», когда за них играл Гарет Бэйл. Помню их игру в Лиге Чемпионов против «Интера» (3:4), где Бэйл забил три мяча. Да и вся та команда была классная: Леннон, Дефо, Модрич… Не могу сказать, что с тех пор смотрю все матчи «Тоттенхэма» – но за командой слежу и ей симпатизирую. Ну, а в финале Лиги Чемпионов буду однозначно болеть за «Ман Сити». Я фанат творчества Гвардиолы: в каждой своей команде он как будто заново изобретает футбол – и заставляет её раскрываться с неожиданной стороны.
Третий номер у тебя на спине – это тоже «отсылка» к Жерару Пике?
– Вообще, 3 – это же такой «классический» номер для центрального защитника. Ещё во времена зенитовской академии нам выдавали номера строго по позициям, на которых мы играем: третий был у меня, а четвёртый – как раз у моего друга Коли Тарасова. Так что к «тройке» я тепло отношусь с самого детства. Когда узнал, что в «Спартаке» этот номер свободен – с радостью взял его.
Самый топовый футболист, против которого ты играл?
– Наверное, Ансу Фати. Мы с «Зенитом-2» играли против второй команды «Барселоны», и Фати там просто феерил. Забил нам – а буквально через месяц уже оказался в основной команде «Барсы».
С кем, на твоей памяти, тяжелее всего было бороться в воздухе?
– В плане верховых единоборств мне больше всего запомнился матч за «Зенит-2» против «Томи». У Томска в нападении играла пара центральных нападающих – Александр Соболев и Анзор Саная. Оба рослые, прыгучие, классно играющие головой. Для меня это был первый сезон в «Зените-2» и одно из самых серьёзных испытаний на тот момент. К счастью, в том матче получилось эту пару сдержать – и мы победили 2:0.
Да, ещё в ФНЛ приходилось играть против Сергея Корниленко из «Крыльев Советов». Это просто человек-машина. Очень мощный форвард, игравший в силовой манере – любил потолкаться, попихаться, «погрызться». Недаром в своё время, пусть немного, но поиграл в Английской премьер-лиге. С ним бороться наверху – да и внизу, тоже было непросто...
Часто, когда смотришь матчи Второй Лиги, комментаторы коверкают твою фамилию – называют то Бугров, то Бугри́ев… Давай расставим все точки над «Ё»…
– Правильно – Бугриёв. Через Ё. Частенько говорят неправильно. Не могу сказать, что мне это нравится, но что поделать. В целом за 25 лет уже привык. Когда где-то называю свою фамилию, представляюсь «как кореец»: по - сло - гам. В личном же общении стараюсь собеседников поправлять, если ошибаются. А насчёт «расставить точки» был интересный случай. В первом паспорте, который я получил в 14 лет, фамилия была написана через «Е». И когда я менял его, уже проявил настойчивость: можно сказать, через документ поменял свою фамилию на правильную, с «Ё».
В начале интервью ты говорил, что в детстве играл в атаке нападающий. Сейчас часто тянет к чужим воротам?
– Я туда часто и хожу, когда команда подаёт стандарты. Периодически получается огорчать соперника забивая мячи головой, чаще они приходятся на товарищеские игры, но бывает отмечаюсь и в официальных матчах.
А что круче – забить гол или вынести мяч с ленточки своих ворот?
– Скажу иначе: для меня приятнее, когда моя команда отыграла на ноль в защите. По вспышке эмоций, конечно, забитые мячи ярче – в этом вся суть футбола. Но для меня важнее мои прямые, защитные обязанности. Если команда не пропустила – значит, я сыграл хорошо и принёс ей пользу.
Твои цели в костромском «Спартаке»?
– С момента моего прихода ничего не поменялось. Цели – побеждать и подниматься всё выше вместе с командой.
Как считаешь, в этом сезоне ещё реально побороться за повышение в классе?
– С предстоящей реформой Второй Лиги, почему нет? Попасть в этот промежуточный, «буферный» дивизион – сейчас и есть наша задача. Вообще команда ставит цели шаг за шагом – на мой взгляд, это очень правильный подход. Изначально были планы попасть в ТОП-5. Как только математически мы выполним эту задачу – будем стремиться попасть в новую «золотую» подгруппу. Для спортсмена важно всегда расти и развиваться – пусть постепенно, маленькими шажками – но стабильно вверх. И пределов для роста нет!