В 1815 г. произошло эпохальное для Европы событие – закончилась наполеоновская эпопея. Интересно, что Гегель, наблюдая рекогносцировку Наполеона перед битвой при Йене, сказал о нем: «Мировой дух на коне». Правда, Наполеон не был философом, хотя именно ему принадлежит честь в осмыслении негативного понятия - «идеология». Сам же Гегель в это время бегал по горящему городу, пристраивая рукопись «Феноменологии духа» и на большую политику никакого влияния не оказывал. Полтора века спустя Бердяев скажет о большой политике: «Под Сталинградом столкнулись две гегелевские школы». Завершилась эта эпопея Венским конгрессом, который установил новую европейскую систему безопасности и взаимоотношений стран. Это то, что сегодня пытается сделать высшее политическое руководство России. Тогда же, европейские государства объединились под эгидой государства-победителя России. В лице императора Александра I. Он же и явился инициатором «Священного союза».
Идея «Союза» была такова: европейские государства объединяются на основе не геополитических интересов, а на основе христианских духовных ценностей, которые они готовы защищать. При этом, само собой, сохранялся легитимный монархический порядок. От кого защищать? От новой общественно-политической и деструктивной силы, которую уже тогда назвали – Революция (с большой буквы!). Это была принципиально новая идея, поскольку до этого союзы если и возникали, то не были религиозными. Но в 1815 г. почувствовали (причем в самой Европе), что удар наносится в первую очередь по религии, чем по политике или экономике. Здесь впервые, хотя и поздновато сообразили, что все-таки, религия это не просто частная сфера какого-то индивида в его скрытой духовной жизни.
Однако, выдающиеся умы прекрасно понимали, что простая консервация старого дело бесперспективное. Как известно, некоторые идеи обгоняют плетущуюся современность и уже потом, в причудливой мозаике красок, обнаруживаются там, где ты их совершенно не ждешь.
Не будем забывать, что XIX век – это век европейского буржуа. Хотя Французская революция и называется буржуазной, но в 1789 г. буржуазия только попыталась стать ведущей политической силой. Благодаря имперским амбициям Наполеона, это у неё получилось. В то время, были перепробованы все способы решения социальных проблем. В миниатюре все «модели» в ходе этой революции были проиграны. Например, Наполеон проиграл последнюю «модель» некого фюрера во главе единой нации. Он как бы отрепетировав будущие тоталитарные режимы и показал их историческую нежизнеспособность при сопротивлении сил некой объединённой Коалиции.
Но где-то в 30-ых начале 40-х годов XIX век, стало очевидно, что реальная власть находится у нового класса – буржуазии. Именно буржуазия кормит цивилизацию и именно она является носителем ее умственных и духовных сил. И, кроме того, она выросла просто и количественно. Причем, если ранее она была скорее финансовой или промышленной элитой, то теперь это был настоящий и широкий класс. В это время, буржуазия втягивает в свою орбиту влияния и часть наемных рабочих, и даже часть дворянства. В это же время появляется идея «гражданского общества». Такой субстанции общества, которая не делится на сословии или классы, а просто состоит из свободных индивидуумов: во-первых, имеющих гражданские права, во вторых, имеющих право требовать от государства хотя бы минимальной защиты. Но самое главное, появилась идея того, что гражданское общество должно быть суверенным. Отныне, именно оно должно быть носителем власти и только, если оно сочтет это нужным, делегировать полномочия тем или иным институтам (что-то государству, что-то Церкви, что-то органам местного самоуправления). Таким образом, все институты власти служат обществу выполняя общественный заказ. Если сейчас эта идея является аксиомой (точнее ее стараются показать как аксиому, поскольку внутренние противоречия все равно сохраняются), то тогда она явилась, как новая и дерзкая мысль почти сразу расколовшись на два направления: либеральное («матрицей» гражданского общества является индивидуум), и социалистическое (общество первично, а индивидуум вторичен).
При этом, если либерализм уже имел более или менее долгую историю, то социализм явился сравнительно новой и, как оказалось в последствии, чрезвычайно мощной идеологией вплоть до наших дней. Все болезни и недуги общества (и индивидуума тоже) в том, что раньше обществу постоянно и что-то навязывали: сверху – от институтов, которые узурпировали власть, а снизу – от индивида, который заставлял общество работать на самого себя (капитализм). Таким образом, давление было с двух сторон, что не могло не сказаться на самом обществе в целом.
Идея была такова - на самом деле, необходимо подчинить все «здоровому» обществу. В свою очередь, общество должно и способно решить все проблемы за счет решения проблемы собственности (собственность должна стать общественной). Поскольку именно частная собственность является главным и наиболее мощным средством влияния независимого от общества индивида (или государства). При этом, как это не странно, главным врагом для социализма является все та же буржуазия. Буржуазия еще не успела политически окрепнуть. Она все еще ищет свою идеологию, а тут уже возникло альтернативное течение, которое пытается ее уничтожить. Более того, буржуа является и самым ненавистным образом в европейской культуре этого времени. Как писал К. Леонтьев: «Средний европеец - как орудие всемирного разрушения». Ницше громил буржуазию со своей стороны, Герцен со своей. Громили буржуазию славянофилы и романтики. У Ф.М. Достоевского даже присутствовал образ Дьявола как буржуа и мещанина. Заметьте, не Воланд, не Мефистофель, а несколько деклассированный, но в общем-то средний мещанин – который и явился Ивану Карамазову. Его пошлость является его главным предикатом.
Дело в том, что главным недостатком буржуазного класса в XIX в., хотя он и являлся качественно главным и количественно широким, доминирующим (потому-что именно городская буржуазия, а не сельские массы делала в то время большую историю), не имел культурную почву укорененную в особом типе семьи, мировоззрении, в которой человек чувствовал бы себя органически в свой среде, в своем обществе. В чем здесь секрет? В том, что до этого основные сословия, а затем основные классы, были укоренены в каких то традиционных формах культуры. Одним словом, существовала некая культурная почва. Люди не просто знали как им жить или работать. Существовал особый тип семьи, особый тип мировоззрения, особый тип межличностных коммуникаций.
Все это существовало в готовом виде, было связанно с малой общиной или «малой родиной» и человек органически чувствовал себя в своей среде. Социальное имя «буржуа» происходит от «бург» - город. Буржуа, бюргеры – старые городские жители, причем не связанные с землей.
Именно в среде буржуа возникло представление о том, что время можно пересчитывать на деньги. «На уровне общества и отдельных сообществ возникает представление о проекте, о долгосрочной программе. Словом, время-круг меняется на время-стрелу… Сам индивид отвечает за собственное «Я»-проект. Человек, действуя в настоящем, как бы возвращается в прошлое, заглядывает в будущее. Имеет место постоянный диалог со временем. Происходит выделение личного времени в общественном, времени, лишь опосредованно связанного с внешним порядком. Возникает «частная жизнь».
Тезис: время-деньги немыслим в традиционном обществе, также как представление о связи материального богатства с праведностью человека. Интересно отметить, что законченная католическая идея Чистилища возникает в атмосфере счета и расчета. У человека возникает представление о собственной жизни как о биографии. Персона (от греч. «просопон» - означает маску, личину, не имеющую глубокой внутри-личностной связи), сменяется индивидуальностью, а следовательно, освобожденной от жестких связей с обществом. Таковы, если коротко, основные характеристики буржуазии XVII века.
В XIX веке буржуазия хотя и становится мощным интегральным классом, но этой собственной среды уже не имеет. Она заявила, что стоит над группами и корпорациями, что буржуа - это человек «вообще», и тем самым, выпала из этой органической системы. Оказалось, то, что удавалось буржуазии в XVII веке. Поскольку, тогда это был действительно свой корпоративный мир. Например, в картинах голландских художников XVII - XVIII вв., мы видим настоящий гимн благоустроенному миру труженика-бюргеру. Но это уже не удается в XIX в. Поскольку мир этот исчез. Буржуа, став всем, тем самым утратил свое специфическое отличие. Возник дискомфорт «среднего европейца». Говоря языком нынешних психологов - наступил «кризис идентичности». Появились крайние формы общественного переустройства - марксизм и альтернативный вариант в виде анархизма (Бакунин). Интересно, что и здесь была своя версия класса, который становится «всеобщим».
У Маркса это пролетариат, который действительно сформировался в XIX в. Правда на очень короткий период (где-то с 20-ых годов до 90-х), в том смысле, в котором Маркс его понимал, а не нынешний марксисты. Тогдашний пролетариат, так же как и буржуазия того времени, не имел своей естественной культурной среды, не имел почвы, юридической защиты. Но ему, говоря языком Маркса, тем проще было взять на себя роль «всеобщей силы» для организации справедливого общества. «У Маркса соотношение истории и антропологии обратное: убыстряющийся поток истории увеличивает экономическое производство, а также число людей, которые участвуя в этом производстве, существуют на грани голодной смерти; эти люди, испытавшие в полной мере материальную нужду и духовные лишения, приобретают способность изменить направление истории посредством революционного действия и тем самым начать новое время, новую историю». (Н.С. Автономова).
Пролетариат рассматривается как некий «избранный и угнетаемый народ», «класс мессия». Правда не совсем понятно, как это представление качественно отличалось от самосознания слабеющей буржуазии. У Бакунина такой всеобщей силой являлась группа профессиональных революционеров, состоящая из людей разных сословий и берущая на себя «миссионерскую роль». Цель - разрушение старого. Создается величественная картина – «мифологии разрушения» или точнее, «религии разрушения» как позитивной, творческой, исторической силы.
продолжение следует...
иллюстрации из открытых источников
