Полина, как всякий нормальный человек, не любила больницы. До сих пор она в них не попадала, да и вообще, с детства отличалась отменным здоровьем. Напряжённая атмосфера центра её настораживала и наводила страх. Этим реабилитационный центр отличался от обычной больницы. В таких заведениях надежда борется со страхом, особенно у тех, кто с трудом сходится с людьми в силу врождённой застенчивости или замкнутости. Полина настороженно осматривалась вокруг, пока сдавала на хранение мобильник, электронную книгу и бумажник. Из кабинета администратора её сопроводили в палату.
Палата досталась двухместная и уже с соседкой. Ей оказалась молоденькая девушка - Полинина ровесница со светлыми коротко стрижеными волосами. Она лежала на спине с открытыми глазами, и казалось, что спала. На самом деле, через какое-то время, она повернула голову и без лишних приветственных речей представилась:
- Лера...
- Полина...
Следующие два часа прошли в абсолютной тишине. Лера так и продолжала лежать. Так незаметно пришло время ужина. Ела Полина без желания и лишь потому, что это нужно для выздоровления. После ужина девушек пригласили на групповые занятия. Новому человеку пока ничего не понятно, но он, как все, принимает участие. Завершался день коллективной медитацией. Все, а это группа около двадцати человек, лежали в зале на спортивных ковриках в темноте, наслаждаясь спокойной музыкой. Неожиданно послышался приятный голос психотерапевта:
- Представьте, вы идёте по бесконечно длинному коридору. Справа - пронумерованные двери, номера которых соответствуют возрасту человека. Вы медленно идёте, нумерация уменьшается: сорок, тридцать, двадцать, десять, пять... Остановка. Входите в комнату. Там видите маленького ребенка. Это - вы...
Врач продолжает вести группу и сильнее развивает сюжет... - Вы берёте ребенка на руки, прижимаете к себе, говорите с ним...
И тут Полину прорывает на слёзы, которые потекли сами собой. Она была не в состоянии сдерживаться. Произошло странное физическое облегчение, как будто она прозрела после многих лет слепоты...
Когда всё закончилось, включили свет, народ стал выходить из групповой в коридор. Оказалось, что плакала она не одна, плакали многие...
Врач спрашивала каждого пациента, всё ли у них в порядке и как себя больные чувствуют.
- Не понимаю, что меня так глубоко задело... - ответила Полина.
- Задела вас недолюбленность. Все мы - глубоко недолюбленные дети...
В палате Лера сидела на кровати, укутанная в одеяло...
- Замёрзла? - тихонько спросила её Полина.
- Это нервы... - ответила она и снова начала всхлипывать...
- Врач сказала, что это недолюбленность...
- Нет, просто я св...чь... Разрушила свою жизнь и жизнь дочки...
Полина осторожно присела на край кровати рядом с Лерой и поправила на ней одеяло, закрывая оголившиеся колени.
- Ты представила себя маленькой, а я свою девочку...
- У тебя есть дочка? Ты выглядишь совсем молоденькой...
- Не такая и молодая... Мне уже двадцать два... Дочке исполнилось три года...
- Как зовут?
- Снежана... У неё волосы беленькие, пушистенькие, как первый снежок...
- А где она?
- В доме ребёнка... Её мама туда определила, а меня сюда... - сказала Лера и снова заплакала.
- Почему она её туда отдала? Почему не забрала себе?
- Долгая история...
- Нам же некуда торопится. Расскажи...
- Родители у меня нормальные люди. Отец всю жизнь прорабом на стройке работал, мама - швея... Со временем организовала своё ателье... Сегодня моя жизнь разделена на две части: жизнь с наркотиками и жизнь без них... Началось всё с любви. Влюбилась в парня. Родителям он сразу не понравился, поэтому приходилось не афишировать наши отношения. Через время оказалось, что забеременела и ушла жить к нему. Его мать побухивала, но к нам не лезла. Родила дочку я в восемнадцать лет. Димка подсел на наркотики и подсадил меня. Тяжёлый наркотик впервые я попробовала в девятнадцать лет. Сначала для меня это было баловство и развлечение, но через год я знала почти все точки в городе. Моим естественным желанием стало жить под кайфом. Дочку скинули на Димкину мать. Мы залезали в долги, тащили из дома, обворовывали моих родителей и знакомых, пока нас не перестали пускать в приличные места. На работу меня не брали, да и если честно, особого желания не было. Родители пасли меня, уговаривали бросить, пытались вразумить, читали нотации, мама плакала. Однажды даже заперли дома, но удалось сбежать через балкон. Я злилась на них, обещала, что брошу. Жила с уверенностью, что в любой момент справлюсь и смогу не колоться. Первое понимание зависимости пришло через год. Отец подкараулил меня и просил вернуться домой, обещал сделать для меня всё, что я попрошу, только бы я не кололась. И он заплакал, как маленький. Мне тогда так стало жаль его, захотелось жить дома, пообещать, что вернусь, но не могла этого сделать, мне нужно было уколоться...
Все мои мысли были сконцентрированы на том, как достать наркотики. Страх, вина, стыд, боль и отчуждение, жуткая тяга и безнадежность стали моими спутниками. Пару раз мы с Димоном пробирались домой к родителям и утаскивали всё, что было там ценного, всё, что можно было продать...
Каждый день приходило известие, что умер очередной знакомый, я была в ужасе, мне было страшно, у меня у самой было несколько передозировок, после которых я чудом оставалась в живых. Потом от передоза умер Димка. После его смерти я начала вытворять такие вещи, которые раньше были под строжайшим запретом. Я забыла о ребёнке, бросив его на свекровь. Я не видела ни её первых шагов, ни первых зубов... Не была на похоронах отца, который умер от сердечного приступа. В общем, моя жизнь превратилась в ад, я уже не могла жить ни с наркотиками, ни без них...
Я хотела покончить с такой беспутной жизнью. Пришла домой со слезами на глазах, а мне мама сказала:
- Хватит реветь, денег я тебе не дам, на меня это больше не действует...
А я впервые искренне разрыдалась от безнадёги, а не напоказ. Я нуждалась в помощи, поэтому встала перед ней на колени и попросила:
- Помоги мне!
- Я не могу тебе больше ничем помочь. Я смирилась, что ты умираешь...
Эти слова произнесла моя мама, которая всегда пыталась помочь, но даже и она сдалась! Это был приговор.
- А как же Снежка? - спросила её я, ощутив ужас от услышанного.
- Заберут органы опеки. Воспитают в детском доме...
- Она же твоя внучка...
- У меня у самой больше нет сил жить...
Я легла на кровать и стала ещё сильнее рыдать, до меня всё больше и больше доходили слова мамы, а перед глазами прокручивалась моя жизнь. В тот день я впервые осталась ночевать дома. Меня ломало и "колбасило". Когда оказалась на грани срыва, увидела на столе листочек с телефоном доверия, который там оставила мама. Я позвонила. Приехали какие-то ребята из бывших. Капали меня несколько дней, привязывали к кровати, снова капали... Если бы не они, то я бы сорвалась...
Потом мама оплатила лечение в реабилитационном центре, снова дала мне шанс, но сказала что судьба моего ребёнка в моих руках... Димкина мать после смерти сына спилась, Снежану забрали органы опеки. Сейчас она в доме ребёнка. На воспитание внучки у мамы нет сил. Я её опустошила до самого дна плюс смерть папы. Она навещает Снежку и присылает мне фотографии. Для меня это самая сильная мотивация. Я справлюсь!
На последних словах Лера от напряжения скрипнула зубами. После такого страшного рассказа Полина с лихвой осознала, что она натворила со своей жизнью... Эти мысли сводили с ума... Таким стал её первый день в реабилитационном центре...