серия "Рассказы для дочки".
Начало https://dzen.ru/media/id/63d920e5e1fddd4e29a709ed/my-hotim-sobaku-647f567dd1c97f70d79670cc
Следующим их пристанищем было общежитие в новом городе. Вот там было действительно весело. Каждая семья жила в своей комнате. Большой длинный коридор. В конце общий умывальник и туалет. По современным меркам так жить нельзя, но тогда никого не смущало. Детей было не очень много, зато Света познакомилась со многими взрослыми и ходила к ним в гости. Больше всех они подружились с тетей Изой, у которой была дочка с красивым именем Милана, лет на пять постарше Светы. Милана очень напоминала индианку. Стройная, длинные темные волосы и темная родинка посреди лба. Света знала, что у всех индианок есть такие родинки, и прямо-таки благоговела перед новой подругой. Но вскоре темное пятнышко отвалилось, оказавшись всего лишь корочкой на зажившей ранке. И выяснилось, что никакого третьего глаза у Миланы и нет.
Однажды тетя Иза ездила в командировку и привезла оттуда ананас. Новость сразу распространилась по всему общежитию. Вечером на посиделках по случаю возвращения из командировки невиданный фрукт был показан всем желающим. Света никогда не то, что не ела, даже не видела ананасы. Сложно в это поверить, но тогда их не продавали в банках в каждом магазине. И она решила, что ничего вкуснее на свете быть не может.
Ей безумно хотелось попробовать хоть маленький кусочек. Но чудо-фрукт убрали, не разрезав.
Вскоре все стали расходиться, рано утром надо было вставать на работу. Тетя Иза сняла с шеи бирюзовые бусы, тяжело стянула приличное платье и облачилась в заношенный домашний халатик. И только тут в комнату заглянула встревоженная Светина мама, которая уложив сына, недосчиталась дочери. Девочку удалось обнаружить за креслом. Свете было очень стыдно в этом признаться, что она не могла уйти, не попробовав заморского фрукта, но и попросить об этом стеснялась. Покинула комнату девочка все же с тоненьким ломтиком ананаса. Он совершенно не оправдал ее ожиданий. Во-первых, кислый. А во-вторых, сок так разъел уголки рта, что они нестерпимо зудели. Зато налицо были плоды работы дальневосточной воспитательницы, упорства Свете было не занимать.
Иногда из деревни от отцовской родни приходили посылки. В них была гречка, которую днем с огнем было не достать в городе, продел из гречки, для кормления маленького Миши, и трехлитровые банки меда. Как жаль, что Света тогда не любила мед. Просто терпеть не могла.
Зверей в общежитии не было. Зато в общем коридоре стоял огромный шкаф. В этом- то шкафу Света и устроила себе домик. Она очень любила играть в его пыльных недрах, украсив его разными тряпочками, и представляя, что это ее дворец. Эти игры едва не окончились трагически. Однажды старинный тяжеленный шкаф упал, и Светочку спасло только то, что во время падения открылись дверцы и шкаф встал на них, едва не придавив собой девочку. С трудом, с помощью взрослых выползя из-под шкафа, Света навсегда потеряла к нему интерес.
Зато в общежитии Свете купили велосипед. Настоящий двухколесный. Ей исполнилось шесть, и покупать детский трехколесный было совсем несолидно. Она так гордо нарезала на нем круги вокруг мамы и Мишки, что, в конце концов, шлепнулась в лужу, ободрав заодно все ладони и колени. Но это не уменьшило ее любви к новому велосипеду.
А осенью им дали новую квартиру. Свете тогда казалось, что на краю света. Но позже, когда строительные ямы засыпали, посадили газоны и поставили детскую площадку, что это стал за район! И квартира у них оказалась чудесная, просторная, трехкомнатная. Им с Мишей выделили отдельную комнату. В квартире было аж два длинных балкона. ( из одного из которых позже вывалится черепаха). После общежития жизнь здесь казалась раем. Правда детский сад еще не достроили, и Светочке приходилось ходить в другой микрорайон. Но это только один год, до школы. А школа оказалась совсем рядом, и, когда пришло время, уже со второго сентября Света гордо ходила в школу сама, как взрослая. Первая учительница Свете досталась уникальная. Она была уже пожилая, бывшая фронтовичка, носящая звание "Народной учительницы". Дети ее обожали, но и она платила им тем же. А Миша пошел в новый садик. Ему досталась очень хорошая воспитательница. Ничего общего с той дальневосточной злыдней. У мальчика даже друзья в группе появились. Стал совсем социализированный член общества. Правда сестра из Светы вышла не очень, она не любила играть с маленьким братиком и воспринимала его, как обременительную нагрузку. У них с подругами даже игра появилась "Гуси и Миша". Потому что мальчика давали старшей сестре на прогулку, девчонки убегали, а малыш с визгом за ними гонялся. Он был бессменный ловец, так никогда никого и не поймав. Но уже то, что с ним играют старшие, наполняло его сердце гордостью.
Тогда -то дети и решили, что хорошо бы завести какое-нибудь животное. Опыт с черепахой окончился плачевно. Летом Света привезла подаренную бабушкой игрушечную собачку, за полосатую окраску названную Тигрой. Современным детям этого не понять, но раньше игрушки имели какую-то другую магию. Может оттого, что их было намного меньше. В маленькую Тигру на продленке вдохновенно играла половина второго класса. Хотя может это потому, что Свете удавалось придумывать такие интересные игры со своей любимицей.
А вскоре, Света с подружками, а восьмилетние дети тогда спокойно гуляли одни, нашли в соседнем дворе собачку. Не большую, вертлявую, хвостик крючком. Черныш, как окрестили собачку, завоевал сердца девочек. Ведь он был живой! Несколько месяцев они подкармливали собачку, гуляли с ней, даже приводили тайком в школу. Девочки уже были уверены, что Черныш - их собака. Но оказалось, что на дворняжку имели виды более взрослые девчонки с того двора, где проживала собачка. Однажды местные подкараулили девчушек, пришедших покормить Черныша, и побили их скакалками. А это надо сказать очень больно. А заодно запретили приходить в их двор.
Пора было заводить свою собаку.
И вдруг мама принесла котенка.
Маленького пушистого котенка подарил кто-то из маминых сослуживцев, когда Света пошла в третий класс. А Мишка тогда был еще маленький, детсадовский. Котенок был не простой, а ангорский. Помните у Маршака в "Кошкином доме":
" Я из семьи заморской, мой прадед кот ангорской.
Зажги Василий верхний свет и покажи его портрет:
Как он пушист! Как он хорош!.."
Но пока это был просто клубок торчащей во все стороны серой шерсти, сквозь которую блестели два круглых любопытных глаза, угадывались короткие лапки и свешивался тонюсенький хвостик.
Не мудрствуя лукаво, нового члена семьи назвали Муркой. Потому что она постоянно громко мурчала. То есть, это был не просто шерстяной шарик, а с моторчиком. Но уже через два дня имя пришлось поменять. Главным в животинке оказалась неистребимая потребность все и всех вылизывать. Пока Света читала, свернувшись в кресле и устроив котенка у себя на коленях, она была так досконально вылизана, что только что не блестела. После этого она встала, принесла котенка на кухню маме и сказала, что отныне его будут звать Лиза, Елизавета. Время показало, что царственное имя подходило этой роскошной кошке куда больше вульгарного Мурка.
Лизу любили все. Котенок был такой крохотный, что еще толком не умел есть. И мама варила ему жидкую манную кашку на молоке, тщательно размешивая, чтобы не было комочков, и малыш не подавился. Потом каша хорошо остужалась, чтобы малыш не обжегся. Котенка постоянно носили на руках, гладили, баюкали. Светины одноклассницы хором завидовали. Но она была не жадная, после школы любой желающий мог прийти к ним в гости, поиграть с Лизой. А, когда котенок подрос и стал есть разную пищу, ему устраивались целые пиры из малюсеньких бутербродиков, кусочков рыбки, творожка и прочей, подходящей для кошков пищи. Сразу уточню, что колбаса была только вареная и редко, сыр пошехонский или голландский, а творог сухой, из пачки, продающейся в соседнем магазине. Это я на всякий случай. Дело в том, что прилавки магазинов детства Светы и Миши сильно отличались от сегодняшних. Тогда люди не верили, что сортов колбасы может быть двадцать штук. Кстати, сухого кошачьего корма, как и любого специально кошачьего корма в пачках, лоточках, баночках, пилюлечках тогда не было совсем. То есть пиры котенку устраивались, но они были довольно скромные.
Потом пришла пора игр в больницу. Как когда - то бессловесного Гриба Света теперь лечила кошку. Миша помогал. Кошка сопротивлялась. Ей не нравилось, когда ее заворачивают в пеленку, проверяют горло и уши, и льют в рот то, что сегодня назначили микстурой. Еще она не любили уколы, хотя игрушечный шприц колол совсем не больно, дети проверяли. Как только "врачи" укладывали Лизу спать, она бессовестно выбиралась из всех пеленок и сигала под диван.
Единственная игра, в которую она всегда согласна была играть, была охота на бантик на веревочке. Тут в ней сразу просыпался хищник, и киска изящно подкрадывалась, замирала и стремительно прыгала. Миша старался не зевать, иначе бантик после нескольких раундов приходилось менять на новый.
Лиза быстро выросла, и из смешного комочка превратилась в прекрасную кошку. У нее была редкая тигровая окраска. На сером фоне широкие черные полосы, густая шерсть такой длины, что когда она шла, лап не было видно, и шикарнейший, пушистый хвост. При этом Лиза оставалась довольно миниатюрной.
Новым развлечением кошки стали прогулки по балконам. В этом девятиэтажном доме четыре балкона были объединены одной трубой, сантиметра три в диаметре. И вот по этой - то трубе Лизавета и гуляла туда и обратно. Если балконные двери были открыты, она могла зайти, навестить соседей. Кошкой она была воспитанной, аккуратной, соседи были не против таких визитов.
С этими балконами был связан еще один случай. Как - то Света с Мишкой поссорились, что бывало с ними довольно часто. В результате ссоры Мишка выбросил с одного балкона все Светкины книжки, а сестра с противоположенного балкона все Мишкины игрушки. Но если книжки попали на внешнюю сторону дома, где дорога, и почти никто не ходит, то игрушки свалились во двор, и местная детвора, ошалевшая от такого нежданного подарка, тут же начала их растаскивать. Пока, пришедшая в себя Света, сбежала вниз, много уже не осталось. С тех пор брат с сестрой решили таких экспериментов не ставить.
У Светы теперь было несколько кукол. Самую красивую, немецкую, мама подарила ей на окончание второго класса. Девочка все еще с удовольствием играла в куклы. А однажды ее пригласили на день рождения к однокласснице. Эта девочка даже не была близкой Светиной подругой. В подарок девочке мама купила куклу. Не просто куклу, а Красную Шапочку. Белокурую, в милом передничке, красном чепчике, завязывающимся под подбородком, а главное, с настоящей корзиночкой. Путь в гости Света запомнила надолго. У нее самой такой куклы не было, и при небогатом выборе кукол в магазине, загадка, где маме удалось купить эту Красную Шапочку. Девочка жила далеко. На каждом углу Света останавливалась, открывала вожделенную коробку и любовалась куклой-красавицей. Но все когда-то кончается, кончился и путь в гости. Что это была за именинница и, как прошел праздник, память не удержала, но то, что куклу пришлось отдать, Света жалела еще очень долго.
Говорят, кошки привыкают к дому, а не к хозяевам. Но Лиза была не типична в этом отношении. Как-то к ним должна была приехать в гости мамина подруга. Мама с детьми поехала встречать ее на вокзал. Но они разминулись, и тетя Рая с дочкой оказались у квартиры значительно раньше хозяев. Дверь в квартиру оказалась открытой, что было не такой уж большой редкостью, учитывая потрясающую рассеянность главы дома. Увидев красавицу кошку, гостьи кинулись ее гладить. Лиза, не собака все же, защищать квартиру от чужих не стала, но и к себе не подпустила, гневно зашипев. Как только в дом вернулась хозяйка, Лизавета снова стала самой ласковой кошкой на свете, с удовольствием подставляя бока под поглаживания.
В остальном жизнь в этом городе складывалась на удивление легко. У Светы был прекрасный класс и много друзей, у Миши хорошая первая учительница. У мамы любимая работа, где ее очень ценили, появились задушевные подруги. Правда, мама очень много работала. Серьезная должность требовала полной отдачи сил. Иногда она начинала работать уже по дороге на работу, и всегда по вечерам. Мама ложилась перед телевизором с текстами, которые она должна была проверить, дети старались пристроиться по бокам, чтобы урвать хоть кусочек мамы. У Светы всегда были холодные ноги, и она старалась их согреть об мамины, а мама смеялась, что у дочки "лягушачьи лапки". Телевизор мама не смотрела, не было времени, надо было скорее сдать очередную работу. Она так и засыпала с бумагами на коленях. И папа переносил жену в постель. А утром все начиналось сначала.
Папа двигал науку. Но вдруг ему почудилось, что в этом городе наука двигается как-то не так, как она могла бы двигаться в столице. Вот, где бы он развернулся, где, расправил крылья и взмыл в поднебесье. Нет, не подумайте, его и здесь очень ценили, но хотелось большего. А семья? Ей хорошо там, где хорошо главе семейства.
И папа решил перебраться в столицу. Если бы у Светы были когти, она бы вцепилась в стены их прекрасной квартиры так, чтобы ее никто не мог оторвать. Но когтей не было.
Папа нашел квартиру в Москве. Понадобилась доплата. Деньги дал его отец, старый фронтовик, работающий от зари до зари. Но хозяевам Московской квартиры в последний момент этого стало мало, и они потребовали еще. Больше денег не было. И родители оставили новым хозяевам единственную приличную вещь, которую смогли приобрести за эти годы - импортный спальный гарнитур. Как же он нравился Свете и Мишке. Огромная белая кровать с небесно-голубым матрасом. Большой белый полированный шкаф и две прелестные прикроватные тумбочки. Кстати нравился он не только детям.
За полгода до этого, к кошке Елизавете решили привезти жениха. Такая элитная красавица, не пропадать же породе. Нашли отличного ангорского кота, морда наглая, самодовольная. Весь преисполнен собственного величия. Привезли его хозяева на три дня. Первым делом котяра проследовал на кухню и сожрал всю Лизину еду. Потом он был и делом не прочь заняться. Но невеста пропала. Искали ее по всей квартире два дня. А на третий, она, оголодав, вылезла из своего укрытия и пошла подкрепиться. Вот тут-то они и встретились. Котяра, облизываясь, вальяжно выходящий из кухни, и маленькая голодная кошечка, бредущая к своей миске. И Лиза решила, что пора прекратить прятаться. Она подошла к жениху и со всего маху дала ему лапой по морде. Породистый красавец не привык к подобному обращению и с обиженным воем понесся в комнату. А Лиза поев, снова пропала, но на этот раз дети проследили куда. А пряталась она в самом дальнем углу под большой родительской кроватью, куда толстый жених пролезть точно не мог. Тут маме оставалось только позвонить хозяевам красавца кота и попросить забрать его домой. После такого откровенного акта неприязни, заставлять свою любимицу и дальше голодать под кроватью смысла не имело.
К сожалению, лето было очень жаркое. Продукты портились еще на прилавках магазинов. И как-то так получилось, что Лиза заболела. Съела зараженную рыбу. У основания хвоста появилась проплешина величиной с трехрублевую монету. Ветеринар сказал, что болезнь лечиться тяжело, заразная, дети могут тоже заразиться. А отъезд уже был назначен. И родители решили не брать больную кошку с собой в другой город. Животное даже не стали пробовать лечить.
Красавицу Лизу усыпили. Ей было всего три года. И это была добрейшая и прекраснейшая кошка на свете, обожающая своих хозяев. Говорят, Лизавете не было больно. Но очень больно было детям. Кошку можно было спасти, просто папа не видел в этом смысла. Он, в своем неудержимом стремлении к новой жизни, подобно ящерице теряющей хвост, оставлял все, что мешало его движению вперед. Друзей, вещи, все, что составляло смысл жизни жены и детей, и уж конечно, какая-то там кошка его не трогала. Его ждала светлая, прекрасная жизнь. Игрушки Света привычно оставила подругам.
Продолжение