Поверив в городскую легенду о подземелье, в котором обитает Сатана, и где регулярно пропадают люди, ребятишки обнаруживают ход в заброшенный подвал...
«Да изойдёт злой демон! Пускай они схватят друг друга! Пусть благостный демон и благостный исполин войдут в его тело! Дух небес, заклинаю тебя! Дух земли, заклинаю тебя!»
Заветы Ашшурбанипала. Глиняная табличка № 19 в Британском музее.
«Проклятье тебе, Гормангул! Духи, великие боги, заклинают вас!»
Аккадское заклинание
«Изгоняем вас, всех нечистых духов, всю сатанинскую силу, все адские скопища, каждый легион, каждую конгрегацию и дьявольскую секту, именем и силой Господа нашего Иисуса Христа, чтобы искоренить из Божьей Церкви, из душ, созданных по образу Божьему, заклинаем Богом Живым, Богом истинным, Богом святым, Богом, Который так возлюбил мир, что отдал Сына своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную…»
Романский обряд экзорцизма
«Ты, кто бесчинствовал в прошлые века, Ты, кто устраивал битвы и войны, Ты, кто убивал жён и пил кровь младенцев, Ты, чьё существование есть кощунство и насмешка над человечеством — Назови своё имя!»
Формула церковной отчитки
«И приплыли в страну Гадаринскую, лежащую против Галилеи. Когда же вышел Он на берег, встретил Его один человек из города, одержимый бесами с давнего времени, и в одежду не одевавшийся, и живший не в доме, а в гробах. Он, увидев Иисуса, вскричал, пал пред Ним и громким голосом сказал: что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? умоляю Тебя, не мучь меня. Ибо Иисус повелел нечистому духу выйти из сего человека, потому что он долгое время мучил его, так что его связывали цепями и узами, сберегая его; но он разрывал узы и был гоним бесом в пустыни. Иисус спросил его: как тебе имя? И он сказал: легион, – потому что много нас».
Лк., 38 зач., VIII, 26-39.
«Люди почему-то решили, что эволюция – это процесс развития от простого к сложному. А все остальное – регресс. На самом деле жизнь – это постоянные изменения, и они всегда идут от простого к сложному и обратно. Человек вовсе не пик эволюции, а только этап. В настоящее время человек ускоряет эволюционное развитие, разрушая среду обитания, в которой сформировался как вид – и тем самым способствует исчезновению сложных видов и развитию простых на их месте. К примеру, загрязнение мирового океана, чрезмерный вылов рыбы, приводят к тому, что океанограф Джереми Бредфорд Кук Джексон называет «восхождением шлама»: речь идет о трансформации бывших некогда сложными океанических экосистем, где существовали замысловатые пищевые сети с крупными животными, в упрощенные системы с доминирующим положением микробов, медуз и болезней».
Статья в научно-популярном онлайн-журнале
1 глава. ЗДЕСЬ ЖИВЕТ САТАНА
- Вот оно, здесь! – сказал Петька, махнув рукой. Стоящие рядом с ним ребята ничего не увидели.
- Где? – Толик вскочил на невысокий плоский валун, вросший в землю, и только после этого понял, куда показывал приятель.
Проем скрывался в кирпичной стене, густо затянутой плющом. Вокруг все было закидано мусором – вырванные с корнем косяки, выломанные доски, деревянные плинтуса с торчащими гвоздями, выцветшие детские игрушки из дешевой пластмассы, куски обоев, битые черепки посуды. Кладбищенским монументом всей прошлой жизни заброшенного дома громоздился бывший когда-то белым пружинный матрас с торчащими изнутри ржавыми пружинами. На него, словно поминальные венки, были наброшены рваные тряпки – чья-то, ставшая ненужной старая одежда – пальто, детские куртки, лыжные штаны.
Кирпич в стене раскрошился, местами покрылся плесенью. В этом районе города почти все покрылось плесенью – целый квартал полуразрушенных заброшек окружал старинную стену – остаток разбитого в войну бастиона.
Район уже давно готовили к реконструкции. Жильцов из всех зданий расселили лет двадцать назад. Но у города никак не находилось средств, чтобы произвести снос и подготовить площадку под капитальную реновацию. А без этого инвесторы не желали вкладывать деньги в строительство. Заброшки стояли пустые, и даже бомжи не рисковали селиться в них – сыро, холодно и от хлебных мест далеко.
- Ничего не перепутал? – спросил Толик. Петька помотал головой.
- Точняк, здесь вход.
- Ну, давай посмотрим.
Толик подошел ближе, разглядывая проем. Он был черный и узкий. Чем-то он напомнил Толику щербатый беззубый рот его прабабки. Старуха была все еще жива, но давно ослепла, оглохла и облысела. День за днем она сидела у окна в своей комнате, словно большое уродливое насекомое, и распускала слюни, шамкая провалившимся черным ртом. Всякий раз, когда мать заходила к ней, чтобы покормить, дать лекарство, сменить подгузники или обтереть восковое тело старухи влажным полотенцем, она требовала почему-то, чтобы Толик сопровождал ее. Наверно, подразумевала под этим какой-то воспитательный посыл. Но Толик боялся свою прабабку и ненавидел, считая ее источником разных личных и семейных проблем.
- Что там? – заглянув Толику через плечо, спросил Олег.
- Я откуда знаю? Сам смотри!
Толик слегка отодвинулся. Олег и Петька, азартно напирая сзади, рванули вперед, чтоб заглянуть в ледяной мрак проема. Мелкие – шестилетний Васька и семилетняя Катька - опасливо жались в сторонке, но глаза обоих горели любопытством. Катька стояла, положив руку на холку лохматого ничейного пса без имени и, раскачиваясь, слегка придерживалась за его ошейник.
Настоящим хозяином собаки был Валёк – бедовый мужик-алкоголик, работавший в морге мойщиком трупов на полставки. Своего пса он когда-то назвал Юриком - в честь первого космонавта Гагарина, беспримерно уважаемого Вальком за храбрость. Но довольно скоро под воздействием водки все это было Вальком забыто и похерено: и домашний питомец, и его героическое имя, и первый космонавт, и вся прожитая Вальком проклятая непутевая жизнь.
Так что бедному Юрику в поисках прокорма пришлось покинуть родные пенаты и приписаться ко двору дома номер 27 по Литовской улице. Там жильцы его подкармливали, и звали кто Пиратом, кто Матросом.
Маленькая Катька звала его Рексом. И время от времени брала собаку с собой на прогулки в качестве охраны.
- Оно, оно! Я вам клянусь! - с придыханием сказал Петька. –Это место мне Костян показал, а у него папашка мент. Это точно здесь. Там внизу лабиринт. И там живет Сатана. Все, кто туда заходит, обратно не возвращаются. Один бомж как-то зимой решил забраться - хотел, что ли, костер развести? Ворону поймал, собрался пожарить и пожрать… Так его труп спустя неделю возле входа обнаружили. Он красный весь был, будто обваренный рак. Потому что кто-то с него шкуру содрал. С живого еще!
- Ой, да кончай врать! – поморщился Олег, дернув плечом. – Чушь какая. Откуда ты знаешь, что с живого? Может, просто помер от холода? А крысы его объели. Ты знаешь, какие у нас в подвале крысы бегают? Как собаки – здоровенные! А если тут подземелье – так, должно быть, этих крыс – просто мама не горюй! Как у дурака фантиков.
- А я слышал, тут ход в бункер был, - сказал Толик. – В котором нацисты во время войны сидели. У них там было много золота, всякие ценности и все такое. А после бомбежек бункер завалило. Наши стали потом разгребать, и много рабочих потравились – потому что немцы всякие отравляющие вещества в ход пустили. И сами сдохли, и наших поубивали. Ну тогда наши и решили – раз такие дела, завалить все на фиг. Чтоб никто даже не пытался лазить вниз.
- Если знали, что там золото и всякие ценности – неужели б так и оставили все? И что, никто б не полез туда клад раздобыть? – презрительно сощурившись, сказал Олег. – Ерунда все это!
- А если ерунда – давай тогда, полезай. Сам, первый. Че, раз такой умный?! – рассердился Толик.
- Ну и полезу, подумаешь?! – психанул Олег. И шагнул вперед, к загаженной, забросанной разным барахлом лестнице, уходящей от черного проема куда-то вниз.
- Да ты что?! С ума сошел! – Петька схватил приятеля за рукав. – Нельзя туда!
- Да ничего и не будет. Подумаешь! - сказал Олег. Но остановился. Стоя на первой ступеньке, он нагнулся и вытянул шею, стараясь разглядеть хоть что-то во мраке. – Нет там ничего…
- Ну, иди тогда, раз ничего нет. Чего встал-то? – усмехнулся Толик.
- Воняет оттуда, - поморщился Олег. - Гнильем каким-то, - Он старался не замечать Толика. – Шмонит, как с помойки.
- Потому что там трупы. Может, сотни трупов! - свистящим шепотом поведал Петька. – Адское место.
- Не гони! – Олег дрогнул, но сделал еще один шаг вниз. Под его кедами хрустнуло битое стекло. – Фу, ну и вонища!
Он оглянулся, ожидая, что кто-нибудь снова попытается его отговорить.
- Зассал! – объявил Толик, с усмешкой за ним наблюдавший.
Олег проигнорировал его реплику. Обернувшись через плечо, он вдруг вспомнил о собаке.
- Матрос, Матросик! Иди-ка сюда, - причмокнув губами, позвал он. – А давайте Матроса вперед запустим? Или как тебя там, Пират? Если там правда что-то есть…
- Говорю же – точняк там Сатана живет, - с мрачной убежденностью в голосе сказал Петька. Васька неожиданно решил поддержать Олега и глубокомысленно высказался:
– Собаки – друзья человека. Поэтому на них все испытывают.
- Вот именно! – обрадовался Олег. - Если там Сатана, то собаке-то чего? Она же зверь! Чего ему Сатаны бояться? – сказал Олег. – Давай, Катька, веди Матроса сюда!
Катька вышла вперед.
- А ему ничего не будет?
- Да говорю ж тебе: ничего! – улыбаясь, настаивал Олег.
- Ну, ладно. Пойдем, Рекс!
Ухватив за ошейник Матроса-Пирата-Юрика-Рекса, ребята совместными усилиями подвели пса к черному провалу. Пес вертелся во все стороны, не понимая, чего от него хотят. Что за игру затеяли неугомонные человечьи дети на этот раз? И у кого из них в кармане может прятаться булка – законная собачья награда, которую всегда обещают за участие в таких играх.
- Давай, давай. Нюхай, Рекс! Иди туда. Посмотри, что там!
Дети толкали и теснили, пес под их напором отступал. Оказавшись на ступенях лестницы, он вдруг услышал какой-то неприятный хлюпающий звук, идущий снизу. Очень тихий звук. Кроме него никто не мог его расслышать. Хлюп-хлюп. Насторожив уши, пес прислушался, понюхал воздух – из черноты провала веяло холодом, а пахло странно и неприятно – чем-то живым и одновременно неживым.
Пес заворчал, вглядываясь во мрак.
- Я же говорил! – восторженным шепотом воскликнул Петька. – Он Сатану чует!
- Да крысы там – к гадалке не ходи! – рассмеялся Олег.
Пес внезапно скакнул вперед, в темноту провала.
Ребята отскочили в стороны. Из подвала до них донесся громовой лай, многократно усиленный эхом от сводов и стен. И вдруг все стихло. Хлюп.
- Где он? Куда он делся? - испугалась Катька.
Ребята переглянулись.
- Крысу поймал, жрет, - неуверенно сказал Олег.
Катька подошла ближе к провалу и позвала, обращаясь к темноте:
- Вернись, Рэксик! Рекс!
Словно в ответ на ее зов, пес внизу отчаянно взвизгнул.
На глазах у Катьки моментально вскипели слезы.
- Ой, Рэкс! А что, если он…
Визг сменился яростным лаем, и снова – визгом и громким жалобным верещанием. Катька заплакала. Васька выпучил глаза от страха, Олег побледнел, Толян покраснел, а у Петьки сделалось такое ошалелое выражение лица, что любой человек, увидевши его со стороны, заподозрил бы, что этот мальчик слабоумный.
Прошло, однако, не больше секунды – пес выскочил из подвала. Бока в крови, глаза бешеные, на морде – оскал. Молча он рванул по улице вниз, разбрызгивая клочья кровавой розовой пены из раззявленной пасти. Мальчишки, преодолев первоначальное оцепенение, бросились врассыпную. Катька понеслась тоже, размазывая по щекам слезы и грязь.
Она бежала, сломя голову, за Рексом, не разбирая дороги, и врезалась в какого-то дедка. Старику пришлось вцепиться в ее плечо, чтоб не свалиться – так мощно Катька протаранила его в бок. Шипя от боли, старик воскликнул:
- Ты что ж это делаешь, пога…деточка?!
Пальцы старика холодные и твердые, показались Катьке железными когтями. Словно какая-то хищная птица схватила ее за плечо. Катька ойкнула и попыталась вывернуться, но дедок держал крепко.
- А ну стой!
От старика мерзко пахло - наверное, лекарствами.
- Простите, - пробормотала Катька. – Я нечаянно. Пустите!
Дед отпустил.
- Сперва лазят куда не надо, потом «простите», - проворчал он. – Ладно, беги уж.
И Катька побежала, не оглядываясь.
Она так волновалась за Рекса и так торопилась, что ее даже не удивило, что дедок откуда-то знал: здесь были «они», и они куда-то «лазили». Странно? Но Катьке некогда было задуматься об этом.
Продолжение следует.