Как доживают свой век жители исчезающего поселка Комсомольский.
В иную сибирскую деревню заезжаешь, глядишь на кривые штакетники да зияющие пустотой окна разбитых домов и думаешь: бедная ты, бедная, что ж тебя так покосило-то? Великую Отечественную ты выстояла крепким тылом, голод пережила не ропща, пожарами пугана, зверем таежным закалена. И такая тоска берет от того, что столетние деревья, которые осеняли чьи-то дома, теперь лишь тенью ложатся на бетонные остовы, что время упорно стирает с лица земли годы труда человеческого, культуру быта, домашнего очага, традиций, привычек...
А встречаешь последних коренных жителей села – и понимаешь, что нет у них никакой тоскливости в глазах.
Что жизнь их наполнена своим главным смыслом, суть которого заключается в том, чтобы удержать и сохранить всё, что не смогли удержать их предки. И те, на ком сегодня держатся заброшенные деревни, хороший тому пример.
Что унывать, когда нечего надевать!
Сегодня в поселке Комсомольский Идринского района официально числятся всего десять человек. Неофициальные – это те, кто приезжают поностальгировать по прошлому, вспомнить родственников, наполнявших жизнью ныне заброшенные дома. Бывшие сельчане собираются здесь на День молодежи, вспоминают годы, когда деревня, не уступая прочим, славилась своими передовиками, отличниками и ударниками труда, – словом, теми, кто в 30-х годах прошлого века обживал эти красивейшие березовые рощи и клеверные луга.
Подтаежные места Идринского района наполнились жизнью, когда в период коллективизации образовался Идринский мясомолочный совхоз. Фактически у Комсомольского тогда еще не было статуса населенного пункта, он значился как ферма совхоза. Но люди очень скоро решили, что хотят здесь не только работать, но и жить. Совхоз строил животноводам дома и инфраструктуру. В 1934 году для здешних ребятишек построили начальную школу, в 50-х годах прошлого века в ней обучались более 30 школьников. Население фермы росло и к 70-м годам достигло почти трехсот человек. А потом начался резкий отток людей из поселка.
– Совхоз ветшал, работы становилось все меньше, – вспоминает коренной житель поселка Михаил Иванович Таушев. – Молодешь старалась закрепиться в райцентре, старики умирали, дома разваливались, распиливались на дрова. Буквально за каких-то 30 лет мы потеряли целый поселок. А ведь в совхозе в свое время содержали почти тысячу голов скота. Помню, подходил к совхозным мужикам, говорил: «Вы что, безумцы, делаете, зачем стельных телок колете?» Невыгодно, говорят. Ну как невыгодно-то, бери литовку и коси траву на корм. Ан нет, все стали выгоду искать, а если по-честному – халяву. Когда это работать невыгодно было? Испокон веку жили крестьяне за счет натурального хозяйства и города кормили. Упустили мы время, сильно упустили. Вот сегодня уже действительно можно сказать, что невыгодно. А зачем, коль государство столько всяких выплат предоставляет. Фермеры из соседних сел жалуются – доярку во всей деревне не сыскать. Оно ясно: женщина дома сидит, детей одного за другим рожает и получает за каждого неплохую сумму. Зачем ей работать, если у нее выплат за месяц больше, чем зарплата в любом хозяйстве. Такой расклад, ничего не поделаешь.
Михаил Иванович – один из немногих, кто не уехал из родного поселка. Здесь доживали век его родители, здесь он пошел в школу, а с 13 лет напросился в совхоз скотником.
– Учиться крайне не хотелось. Отец меня как-то усадил и сказал: «Слушай, сын, бить я тебя не буду, рослый уже. Но и сидеть дома не позволю. Выбирай: либо тетрадки, либо коня». Я выбрал коня и не пожалел. Так до самого развала и проработал в хозяйстве. И конюшил, и коров пас. А когда совхоза не стало, начал прикидывать, как же мне семью свою прокормить с четырьмя сыновьями. Как сейчас помню, выменял в соседних Кнышах своих трех поросят на жеребенка, с этого все и началось. Благо, места у нас щедрые, покосных земель много, посевных мало. Лошадям в наших краях раздолье. Так естественным путем и росло наше стадо. Сыновья помогали. Супруга Наталья Федоровна ветврачом при совхозе была, а потом уж главной моей помощницей в хозяйстве стала. Так и живем по сей день. Два сына вместе с нами управляются. Не просто, конечно, но мы никогда на жизнь не жаловались. Что унывать, когда нечего надевать (смеется).
«Прелести» таежной жизни
Сегодня в семье Таушевых содержат 30 лошадей и около 20 коров, часть из которых дойные. А еще поросят, птицу, несколько пчелосемей. Большую часть года лошади и коровы проводят на выпасах. В полях им привольно. Пахотной земли в округе нет, да и до жилых массивов далеко, никому местная скотина не мешает. Разве что хищники нет-нет да наблюдают за буренками. Но не задирают, просто приглядываются.
– Нынче мужики видели медведицу с медвежатами неподалеку от нас, – говорит Наталья Федоровна. – Но стадо те не тронули. Зверь ведь тоже не дурак, если пропитание в тайге есть, что ему на лошадей кидаться. Также и волки ходят мимо, а не покушаются. В отличие от клещей, которых нынче множество. Сильно страдают от них животные. Но что поделаешь, таковы «прелести» таежной жизни.
Назвать этих людей несчастными и удрученными жизнью и бытом нельзя. Хотя бы потому, что сами они себя таковыми не считают. Дискомфорта от того, что в поселке нет сотовой связи и интернета, они не испытывают. Привыкли жить по старинке, пользоваться стационарным телефоном. По старинке ходят и за водой на водокачку, которая, слава Богу, сохранилась с советских времен. Транспорт собственный имеется, а значит, в любое время можно съездить в райцентр за покупками.
– Хлеб нам раз в неделю привозят на машине из Краснотуранска, приезжает и автомобиль скорой помощи по пятницам, – говорит Наталья Федоровна. – А чего больше нужно-то? Мясо, масло, яйца, сметана, молоко – всё у нас есть. Летом огород сажаем, почва хорошая, вызревает и картофель, и овощи. Мы не то чтобы не искушены цивилизацией, просто привыкли так жить. И абсолютно никакой тоски по поводу отсутствия связи или инфраструктуры у нас нет. Как можно тосковать по тому, что ты никогда не имел? А вот без этой тишины, без этих берез, среди которых мы выросли, быстро заскучаем. Это наша земля, наша воля. Если государство электричество не отнимет, так и будем здесь век доживать.
Несмотря на то, что в Идринском у семьи Таушевых есть свое жилье, два сына, невестка и новорожденный внук живут с родителями. Молодежь тоже не шибко в сторону цивилизации глядит. Говорят, что в тайге чувствуют больше свободы, чем в городе. Хотя есть у них и автомобили, и сотовые телефоны, и возможность устроиться на работу.
– Сыновья нам хорошо помогают, на уборочной подрабатывают у фермеров или на лесозаготовках, – признается Михаил Иванович. – Мы гордимся, что вырастили таких детей. Сами, чай, не молодые, жизнь почти отжили, а работа по хозяйству много сил и времени отнимает. Пока за всеми приберешь, вымоешь, накормишь, вот и день за спиной. Сейчас еще и огород добавится, на заготовку корма для скота все лето уйдет. Словом, не до скуки. Чтобы копейку иметь, нужно много трудиться.
С чего вы взяли, что село вымирает?
На вопрос, выгодно ли держать хозяйство, глава семьи отвечает простым примером:
– Вот хоть и не глянутся мне до сегодняшнего дня коммунисты, а все-таки они были умнее нас. В советское время литр молока стоил 18 копеек, а литр солярки – семь. А сегодня молочко по 20 рублей за литр принимают, а солярочка – 60 рублей. Чуете разницу? Вот и считайте! Но вот ведь при этом какой парадокс: жить-то мы стали лучше, чем жили. Раньше в совхозе собственную лошадь держать не разрешали, а сейчас пожалуйста, сколько хочешь разводи. Да что там лошадь, в каждой семье не по одному автомобилю имеют при желании. А работать на предприятиях да в хозяйствах между тем никто не торопится. Все ищут легких, быстрых денег. А в деревне какие быстрые деньги? Вырастил лошадь, дождался потомства, продал жеребят – тогда только копейку получил. Не потопаешь – не полопаешь, как говорится. Да нет, вовсе не ропщу я, куда мне без моих лошадок, они моя отдушина. Если бы не любил, так и не занимался бы ими.
Именно от любви к животным Михаил Иванович никогда не закалывал своих лошадей. Занимается исключительно продажей своих питомцев, этим и живет семья. Живет скромно, без излишеств. На минимальную пенсию не разживешься. Общий доход супругов от государства – всего 28 тысяч рублей. Ровно столько, если не больше, уходит на то, чтобы протапливать небольшой семейный дом Таушевых. И много других расходов по хозяйству.
– А ведь хочется и детям, и внукам чем-то помочь, – говорит Наталья Федоровна. – Летом грибы, ягоды заготавливаем, немного медом торгуем, когда излишки бывают. Да нам много-то и не надо для жизни. Мы люди скромные, не избалованные. Бог нам землю подарил, которая нас кормит. А что еще для счастья надо!
Об этом же говорят и единственные соседи Таушевых, семья Сергея и Елены Хрущевых. Они тоже держат большое хозяйство и воспитывают двух маленьких дочек, которые учатся в начальной школе.
– Не думали мы никогда об отъезде, жили тут и жить будем, – говорит Елена. – И дети наши нисколько не обделены. В школу за ними автобус приходит, дома по учебникам занимаемся без всякого интернета. Раньше же как-то учили детей, и не дураками они вырастали. Вырастут – пусть сами решают, как и где строить свою жизнь. Но они всегда будут знать, что корни их на этой земле.
Кстати, совсем скоро в Комсомольский на постоянное место жительства приедет еще один человек. Вот тебе и прирост вымирающему селу!
– Да с чего вы взяли, что оно вымирает, – смеется Михаил Иванович. – Живет, только в другом ритме. Без суеты и маяты. Размеренно, тихо, без излишеств и без особой надежды на бурное развитие. А будет ли жить после нас – время покажет.
Фото автора
Материал опубликован в выпуске «Власть Труда» №21 (18.624) от 25.05.2023
