Но вот остаются позади храмы, дворцы знати, богатые дома, поля с лачугами рабов, и земля вдруг расцветает дивными садами. Фруктовые деревья, причудливые клумбы, умело сооруженные заросли и увитые виноградными лозами беседки, небольшие романтичные прудики, тенистые ивы и сикоморы, - буйство жизни на краю пустыни. Это начались владения нового дворца царя.
Сокол вылетает на берег огромного прямоугольного озера, настолько широкого, что кажется сам Птах, бог художников и архитекторов вырезал и перенес сюда часть Реки. Однако сделал это не бог, а обычные люди. Сначала подопечные Птаха, архитекторы и инженеры, а потом полуголые, не знающие грамоты рабочие, которых прекрасно мотивировали начальники трудовых отрядов, вооруженные длинными палками. Это знаменитое на всю страну рукотворное озеро, которое подарил царь Небмаатра своей любимой супруге Тии на десятую годовщину их брака. Поистине царский подарок. По глади озера скользят ладьи и лодочки. Сейчас озеро открыто для посещений. Достаточно купить билет. Впрочем, цена у билета не малая, так что позволить себе покататься по царскому озеру могут не многие. Но если вы хотите произвести впечатление на даму, это место как раз для такого случая. Лучшие ландшафтные дизайнеры и декораторы из царских мастерских создали романтичную атмосферу по берегам этого обширного водоема. Сотни цветочных беседок и скамеечек под сенью цветущих деревьев, гранатовые рощи, потаенные дорожки и шуршащие заросли тростника выше человеческого роста. Тут признаются в любви, предлагают руку и сердце, а из зарослей иногда слышны такие непристойные звуки… Впрочем, может быть, это кричат птицы.
Сокол перелетает озеро, площадь, высокий забор дворцового комплекса и садится отдохнуть на живописную беседку в тенистом уголке одного из многочисленных парков.
- Мери, Сити, как я рад, что вы рядом. Я и не надеялся, что вот так запросто мы сможем встретиться во дворце. Прямо как в детстве. Помните, во что мы тут играли?
В беседке, на широкой скамье с вышитыми подушками полулежит симпатичный парень. Парика на нем нет, и его собственные черные волосы вьются до плеч. Одежда самая, что ни на есть простая. Видно, что он не привык бродить по дворцу в плиссированных фартуках и золотых ожерельях. Из украшений на нем только цепь с небольшим, вовсе не парадным медальоном. И пара золотых браслетов на руках. Глаза его лишь слегка подведены черной краской, отчего и без того большие, красивой миндалевидной формы кажутся еще больше. Он выглядит простым слугой в компании своих собеседников. Парень, которого он назвал Мери – образец придворной моды. На нем рубашка из тончайшего льна, поверх нее завязаны два плиссированных передника: передний и задний, бьющих по глазам белизной, на шее массивное золотое ожерелье, украшенное лазуритом и аметистом, на руках и ногах толстые браслеты, на голове парик, спускающийся до плеч причудливыми косицами, прихваченными лазуритовыми бусинами. Ступни его обуты в сандалии из тонкой позолоченной кожи, глаза его густо подведены черным, а на веках светло-голубые тени. Искусно нарисованный тонкой кистью узор, черной сеточкой спускается от густых бровей к скулам. Он полулежит на другой скамье, полной вышитых подушек, лениво обмахиваясь опахалом из разноцветных страусиных перьев. В центре беседки круглый столик. На нем ваза с виноградом, яблоками, персиками и гранатами. Кувшин с вином и бокалы из модного цветного стекла. Напротив парней с прямой спиной сидит девушка. Она словно чужая в этой компании. Если мужчины расслаблены и по виду лучшие друзья, то она чувствует себя неуютно. На ней платье из льна такого тонкого, что просвечивают все подробности ее молодого красивого тела. А также золотые браслеты и пояс, который по моде она надела не сверху, а под одежду. В ушах ее тяжелые серебряные серьги, парик из тысячи длинных косичек и вплетенных в них золотых маргариток перехватывает серебряная диадема. Ее аккуратные ножки обуты в легкие сандалии, украшенные лазуритовыми вставками. На лице девушки слишком много косметики, чтобы понять какая она на самом деле. Глаза густо подведены черным, лазуритовые тени, длинные ресницы, бордовые щеки, алые губы. Маска из косметики делает ее яркой красавицей. Но ее черные глаза не горят ни весельем, ни азартом. Они тусклые грустью. Тонкими пальчиками, унизанными перстнями, она теребит полуживой цветок, обрывая с него лепестки.
- Мы играли в страшную пещеру! – парень, которого назвали Мери, усмехается, - Сити всегда была принцессой в беде. А мы ее по очереди спасали. Помнишь, Меси, мы даже подрались однажды, потому что ты не хотел играть за злого демона.
- Однажды? – фыркает девушка, - Да вы каждый день дрались. И не только здесь. А вообще.
— Это правда, - смеется Меси, - Я помню, что каждую ночь засыпал с мыслью, как я побью тебя завтра.
Девушка грустно улыбается:
- Мальчишки.
- Можно подумать девчонки между собой не дрались, - Мери наливает в бокал вина и протягивает его девушке.
Та берет бокал, думает с минуту, потом пожимает плечами, приводя в движение, шорох и легкое бряцанье все свои украшения:
- Дрались, наверное. Но все это уже в прошлом.
Она опускает глаза и отпивает из бокала. Повисает тягостная пауза. Уже не первая. Мери приходит новая идея.
- Чуть не забыл! – он роется в небольшой сумке, закрепленной на поясе и, выудив из нее свиток, протягивает его Меси, - Гляди, что принесли мои люди из Города.
Меси разворачивает свиток. На нем нарисован красавец, атлетического сложения, в фривольной набедренной повязке больше открывающей, чем скрывающей. Взгляд у красавца не то игривый, не то манящий. На голове царский золотой с голубым платок и диадема со змеей. В одной руке меч хопеш, в другой копье. Под рисунком несколько слов. Меси читает:
- Великий милостью своей наследный принц Джахутимесу.
Меси долго разглядывает рисунок, потом, наконец, резюмирует:
- И что я тут как дурак в двух руках с оружием, голый и без щита? Кто так в бой идет? Меня ж убьют, я даже «ма» не успею сказать.
Сити невольно усмехается. А Мери округляет глаза.
— Это все что тебя интересует?
Мери еще некоторое время разглядывает рисунок. Потом изрекает:
- Мне кажется я на себя не похож. Сити, что скажешь?
Он протягивает свиток девушке, та, едва взглянув на него, цедит:
- Какая разница.
- Что значит какая разница?! – возмущается Мери, - Вы не понимаете, что эти рисунки в городе продают на каждом углу?! Цена у них немалая, а раскупают их быстрее сладких пирожков. Это, друг мой, популярность! Со вчерашнего дня, как ты вернулся в Город, только и разговоров о том, что принц женится и собирает женский дом. Все девицы от пяти до пятидесяти питают надежды, между прочим. С таким-то красавцем! – он выхватывает свиток у Сити и потрясает им в воздухе.
- А правда, Сити, поговори с мамой, я бы хотел побольше симпатичных городских девчонок. Если мне все равно навязывают свадьбу, я хоть получу удовольствие от процесса, а?
Мери и Меси смотрят на Сити. Что та ответит? Но девушка молчит. Первым не выдерживает Меси. Он не привык к женскому упрямству. Девушки делают для него все по щелчку.
- Эй, сестра! Я требую в свой женский дом больше симпатичных наложниц.
Сити вдруг резко вскидывает голову и смотрит на него глазами полными горечи и упрека:
- Меси, ты не понимаешь, что происходит, да? Или просто не желаешь понимать?
- А что случилось-то Сити? – растерянно спрашивает Меси, так и застыв на своих подушках.
- Ты не понимаешь, что будет со мной? Тебе плевать? Помнишь, что ты мне обещал? – она кривит губы и передразнивает – Я буду заботиться о тебе, сестра. Я никому не дам тебя в обиду!
Меси разводит руками.
- Ты не понимаешь?! – усмехается Сити, - Очнись, брат, мать выдает меня замуж за тебя!
- Ну… таково ее желание. Ее же не переспоришь! – примирительно говорит Меси.
- Я тебя не люблю! И ты меня не любишь. Я даже представить себе не могу… Амон великий, ты же мой брат! - девушка со стуком ставит бокал на стол.
И парням становится как-то неловко.
— Это все и правда дико. Но у мамы своя теория на счет царской крови, которая передается от матери к дочери… - сконфуженно отвечает Меси.
- Да чушь! – запальчиво кричит Сити, - Наша мать не царских кровей. Наш дед и прадед и даже пра-прапрадед не женились на сестрах ради сохранения царской крови.
- Наш папа – сын бога Амона-Ра, - с патриотичным блеском в глазах чеканит Меси.
И заслуживает взгляда, каким доктор смотрит на недалекого пациента.
- Я тебя умоляю, - цедит Сити тем самым снисходительным тоном, который так ненавидят мужчины, - Построй себе храм, прикажи выбить на его стенах сцены твоего божественного зачатия, и нет проблем!
— Это богохульство. Не хочу это слушать! – Мери показательно закрывает уши и на всякий случай крепко зажмуривается.
- Сити, чем ты не довольна, я не понимаю? – Меси поднимает на нее глаза и девушка вдруг вспыхивает стыдливым румянцем, - С детства ты жила при дворе. У тебя всегда было все самое лучшее. Ничего же не изменится. Просто из дочери царя ты превратишься в супругу наследного принца, а потом в супругу царскую. Что в этом плохого?
Сити опускает глаза, а потом глядит прямо на брата:
- Плохо то, что у меня не будет жизни! Не будет любви, не будет семьи. Ничего не будет, кроме пиров, праздников и обязанностей. Мне придется высчитывать бюджет твоих любимых жен и наложниц, и воспитывать твоих детей. Ты думаешь, именно этому я хотела бы посвятить свою жизнь? Ту самую земную жизнь, которая у всех одна?
С этим Сити встает и грациозно удаляется из беседки. Когда ее шаги стихают Мери серьезно смотрит на Меси:
- Знаешь что, друг… Мне кажется, она не хочет за тебя замуж.