Валера продолжал встречаться с Надей. Вначале пригласил её к себе домой, где познакомил с мамой. Валере было приятно, что они сразу поладили. Нашлись общие темы для разговора – обе любили печь: пироги, пирожки, в общем разные вкусности.
Через неделю Надя пригласила парня к себе в гости. С её родителями он встречался, здоровался. За столом поговорили – познакомились поближе. Мама девушки работала учителем в школе. Отец был водителем городского автобуса. Здесь у гостя также нашлись общие интересы с родителями Нади. Вспомнили школу, немного о технике поговорили. Потом Валера, отвечая на вопросы, про Афганистан рассказывал. Тема была в стране актуальной. С одной стороны там наши солдаты недавно воевали, и воспоминания, несмотря на состоявшийся вывод, были свежи. С другой – Афган – это заграница. С учётом того, что зарубежный туризм в СССР не был особо развит, то послушать о жизни в другой стране было интересно.
Новый 1990 год встречали у Валеры. Затем, через два часа, пошли к Наде. Парень не стал засиживаться и в четыре утра пошёл домой.
Стояла тишина и лёгкий морозец, медленно падал снежок. Красиво и торжественно! Идя по пустым улицам, он как бы впитывал в себя свежесть первого дня года, наслаждаясь его чистотой.
- Вот и наступил Новый год, - думал Валера, идя по улице, - Вроде бы и неделю назад была такая же погода, а всё равно какое – то волшебство происходит. Что наступивший год нам принесёт?
Время вновь побежало вперёд.
В день, когда год назад он покинули свою часть в Афгане, Валера взял отгул. Сговорились с Петькой Самойловым сходить на могилу Андрея Тулякова. Петя уже месяца три не возвращался в больничку – наметилось улучшение.
Они доехали на автобусе до кладбища, и пошли по заснеженным дорожкам. У памятника Андрея постояли, выпили по сто грамм, вспомнили друга детства и юности, случаи разные, оставили на плите початую бутылку водки, нехитрую закуску. Затем медленно пошли обратно. Медленно пошёл снег, словно заштриховывая события, которые остались у парней за спиной.
Приехали к Валере, пообедали и проговорили с Петей до позднего вечера. Всё Афган вспоминали.
- А тебя туда не тянет? – спросил осторожно Валера, когда они после обеда перешли в его комнату.
- Знаешь, вроде бы после ранения должен был забыть Афган, как страшный сон, а он мне по разному вспоминается, - ответил Петя, - Только как – то без злобы. А назад нет, не тянет. Хотя интересно посмотреть, что там сейчас. Человек быстро ко всему привыкает, особенно к хорошему.
- К плохому тоже, - ответил Валера, озвучив налетевшую мысль.
- По - разному бывает, согласен. Только мне иногда снятся те места, - сказал Петя, - Прочно они вошли в нашу память, навсегда.
На День вывода войск сходили с Петей в парк, встретились с другими афганцами. Собрались, зашли в кафе, посидели, третий тост подняли, вспоминали. Здесь Валере было как то проще, что ли. Говорили и за бои, и за жизнь в частях, местных вспоминали. Кто – то даже встретил одного знакомого афганца в соседнем городе. После вывода наших войск несколько десятков тысяч афганцев перебрались в нашу страну.
Валера продолжал работать на СТО. Раз в месяц к ним приезжал помощник Сухаря – Прохор. Один раз с ним приехал и Шатун. Увидев Валеру, подошёл, перекинулись парой слов.
Как – то Валера получил письмо из Москвы от товарища – сослуживца, который дембельнулся на полгода вперёд. Приглашал его Миша в гости.
Раз блокировали кишлак, когда его зелёные зачищали. Они стояли у крайнего дувала. Мишка всё покурить рвался, а в кишлаке то выстрел, то крики звучат. Неспокойно что – то. Вот Мишка терпел, терпел, да и закурил, расслабился, привалившись к стволу дерева. В этот момент Валерка и заметил в окне напротив них ствол винтовки. Он резко дёрнул товарища и раздался выстрел. В ответ Валерка дал очередь по дому, который находился метрах в двадцати, сбоку поддержали свои. Мишка встал и уставился на дерево.
- Смотри, - сказал он, показывая на ствол, - Здесь моя голова была, я вот об этот сучок ещё поцарапался.
В том месте, куда показывал солдат, было входное отверстие от пули. Мишка тогда побледнел, а потом не раз благодарил Валерку за свою спасённую жизнь.
Решил Валера в конце апреля съездить к боевому товарищу.
Москва, как много в этом звуке … Да, много. Хотели мы того, или нет, но определённые чувства испытывали, приезжая в столицу нашей Родины.
Поезд прибыл в 16 часов. Миша встретил Валерку на вокзале. Сели в машину и покатили в Измайлово, где у друга была своя квартира. Отец Мишки – доцент, преподавал в институте имени Патриса Лулумбы, а мама работала врачом в поликлинике, и жили они в своей квартире.
По дороге то Мишка, то его товарищ – водитель, рассказывали о мелькавших за окном столичных достопримечательностях. Да, Москва – интересный город.
По прибытии, Миша быстро накрыл стол, порадовав провинциальную душу друга импортными продуктами. Сели за стол, Валера посмотрел и усмехнулся.
- Чё ты? – немного удивлённо спросил Миша, - Что не так?
- Всё нормально, - поднял руку Валера, - Вспомнил, как первый раз в дукане заграничный развал увидел. Да, было, что вспомнить. То, что в Союзе было дефицитом, спокойно лежало на пыльных прилавках ларька в маленькой афганской деревне – так тогда подумалось Валере.
Холодная водка из маленьких хрустальных стопочек, отлично шла под солёные венгерские огурчики, отбивные, югославскую консервированную буженину и жареную картошечку. Друг его ждал.
- Вот он и подтянул меня, - продолжал рассказывать друг, - Освоил компьютер и работаю. Наш полковник старается афганцев брать. Знаешь компьютер – это машина будущего, вернее уже завтрашнего дня.
- Это, что за штука? – поинтересовался Валера.
Мишка стал ему популярно объяснять возможности компьютера.
Само собой вспоминали сослуживцев и афганское время, которое от них отделял год с небольшим. Обоим казалось, что они оглянулись на вчерашний день.
- Знаешь, Миша, год уже прошёл, как вернулся, а всё места себе не могу найти, - поделился с другом Осколков, - Не дают мне покоя воспоминания.
- Кошмары мучают? – спросил Мишка.
- Да, нет – просто, понимаешь, как будто часть меня осталась там, - немного неуверенно говорил Валера, - Трудно объяснить. Тут мне как – то Надя посоветовала всё расписать: что нравится, что нет, чего не хватает. Написал. Получается, что не хватает мне того времени.
- Наверное, я тебя понял, - задумчиво ответил Миша, - У нас во дворе, где родители живут, есть сосед дядя Слава. Так он как бы в шестидесятых – семидесятых остался. Для него то время – лучшее. И отношения между людьми, и песни и фильмы. Может, и у тебя так?
- Самому странно, но до сих пор не пойму, - сказал Валера, - А поделиться не с кем. Скажут крыша поехала.
- Так с Надей же говорил, - напомнил Мишка.
- Надя меня поняла, но обсуждать с ней не буду, - говорил Валера, - Ещё подумает, что у меня заворот на этой почве.
- Да, брось, ты, - возразил Миша, - Ты же с близким человеком делишься. И что здесь такого, если ты вспоминаешь места, где был и хочешь там побывать? Это же нормально. Вот мой отец полгода был в командировке в Анголе, так тоже вспоминает страну, людей и что было там. Месяц в Венгрии работал по обмену опытом, и то время вспоминает, а мы полтора года были в Афгане. Не просто были, а воевали – такое не забудешь.
Возьми ветеранов войны. 45 лет прошло, а они мыслями в те годы всё равно возвращаются. Знаешь, я каждое 9 мая на Красную площадь хожу с отцом. Смотришь на ветеранов, а им уже по 60 – 70 лет, так они стоят, словно помолодевшие. Потом идём домой через скверы. Там вспоминают, там поют, а где то танцуют. Что интересно – словно слетают с них годы. Так что это нормально. Я так считаю.
На следующий день пошли пройтись по центру столицы. Прошлись, посмотрели, в магазины за подарками зашли. Возле метро в эксперименталке сидел безногий парень, который бойко собирал милостыню. Именно собирал, а не просил. Валера положил в шапку купюру.
- Афганец? - спросил его парень.
- Да, - ответил Валера, обозначив годы и место службы.
Тот ответил - оказалось, что он служил в соседней провинции тремя годами ранее Валеры.
- Ты особо не подавай, - посоветовал парень, - Вот там за углом сидит Чирик, так по форме да рассказам, он за стопроцентного своего сойдёт. Да только ряженый он, примазался к теме и всё. А ты что не весёлый такой?
- Тебя увидел, Афган вспомнил, ребят, - честно признался Валера.
- Слушай, пойдём по сто? – предложил просто парень.
Тут подошёл Миша, поздоровался с Митричем – так он назвал афганца. Втроём отправились в ближайшее кафе. Здесь Митрича знали. Выпили, закусили, закурили.
Вспомнили, как водится, Афган. Горы, долины, пески, базары, неутомимых пацанят, боевые выходы. Теперь та, далёкая страна, с высоты расставания, да из окна московского кафе, выглядела немного по – другому. Как – то так получилось, что открыл душу Валера Митричу о своих переживаниях. Вначале несмело, а затем всё увереннее рассказывал Осколков о своих неясных переживаниях, сомнениях и поисках чего – то здесь в мирной жизни. Он делился с ним, как с другом. Парень слушал его серьёзно, даже сигарету отложил. Маска рубахи – парня исчезла, лицо было сосредоточенным, как у командира перед тем, как поднять бойцов в атаку. Видно было, что Валеркины мысли и ему не чужды. В глазах Митричах отражалось понимание, боль, терзание, о которых ему говорил собеседник. Он принимал его слова не на веру, а истерзанной душой.
После того, как Валера окончил рассказывать, Митрич молча разлил водку по рюмкам. Посидели ещё с часик. Перед тем, как уходить, Митрич обменялся адресами с Валерой.
Продолжение следует.