Однажды в Спарте поэт по имени Архилох имел неосторожность написать, что ради собственного спасения можно избавиться от щита. После чего его с позором изгнали из полиса, вежливо попросив впредь не писать такие глупости. А лучше вообще оставить стихосложение в покое. (Из "Древних обычаев спартанцев" Плутарха)
Спартанцы, как известно, не терпели ничего, что имело какую-либо связь с бегством с поля боя. А потеря щита относилась именно к этому разряду, поскольку от тяжелого аргивского щита беглецы избавлялись в первую очередь. Поэтому даже родная мать у них, отправляя сына на войну и передавая ему щит, говорит: "или с ним, или на нем". И подобные выражения, обычаи и стремления есть продукты сложившихся традиций в обществе спартиатов (полноценных граждан Спарты). В обществе, в котором гибель в бою - это проявление наивысшей доблести, а бегство - позорной трусости.
Интересно, что сами спартанцы связывали свой воинственный дух и милитаризированность общества с реформами полулегендарного царя Ликурга, изменившего жизнь в полисе то ли в IX, то ли в VIII веках до нашей эры. Перемены наступили после того, как он запретил спартиатам заниматься ремесленным трудом: граждане-воины отныне могли посвятить себя лишь подготовке - физической и моральной - к войне. То есть, по сути, он создал профессиональную армию. И спустя несколько веков царь Агесилай II во время сбора союзных войск выступил с речью, чтобы показать разницу между Спартой и другими греческими полисами. Он попросил встать каждого, чью профессию он назовет, и, пока он перечислял различные гражданские занятия, встали все, кроме спартанцев.
Собственно, после реформ начало складываться их крайне негативное отношение к трусости. И не находилось в сердцах суровых спартанцев жалости к тем, кто не соответствовал высоким стандартам воина. Легенда о новорожденных, проверяемых старейшинами на собрании и сбрасываемых со скалы в случае их несоответствия критериям здорового ребенка, возникла не на пустом месте.
Считалось, что спартанцам не нужны высокие стены для защиты полиса, поскольку никто не осмелится даже приблизиться к Спарте. И долгое время репутация непобедимых подкреплялась убедительными победами на полях сражений. Спартанцы выделялись стойкостью и способностью переносить лишения войны. Вспомнить хотя бы знаменитых 300 воинов, задержавших в Фермопильском ущелье многотысячную армию персов. Тогда, в 480 году до нашей эры, погибли не все спартанцы. Пантит, отправленный царем Леонидом в Фессалию, слишком поздно вернулся к месту сражения - он стал лишь свидетелем гибели всех его товарищей. За что впоследствии его обвинили в трусости. Пантит предпочел повеситься, чем жить с такой ношей.
Труса в Спарте не убивали, нет. С ним поступали хуже - заставляли морально (а иногда и физически) страдать. Из труса делали наглядный пример. Пример позора и общественного порицания, которое можно навлечь на себя. Если, конечно, нарушишь главную заповедь спартанцев: не беги.
Во-первых, труса заставляли выглядеть броско, приметно: ему сбривали половину бороды и следили, чтобы тот ходил исключительно в обносках. Во-вторых, женщин всячески предостерегали от создания семьи с таким человеком. А девушек из семьи последнего не брали в жены. В-третьих, каждый спартиат, заметивший труса, мог без зазрения совести поколотить того.
Подобные меры кажутся мягкими. Но это лишь на первый взгляд. Становиться изгоем в классовой системе древнегреческих полисов - пожалуй, самое страшное наказание. Такая бесконечная невыносимая пытка. Несчастный Пантит бы это подтвердил. Правда, к середине IV века до нашей эры фиванский полководец Эпаминонд развеял иллюзию непобедимости спартанцев, культивируемую во многом ими же самими. И проигравшим пришлось пересмотреть свои принципы - ради собственного выживания пойдешь и не на такое.