Таня с пятилетним сыном пришла на речку позагорать, искупаться, отдохнуть, в общем. Она с утра поругалась с мужем, и настроение у неё было не очень хорошее, и сын, чувствуя это, старался лишний раз не злить мать. А тут, как назло, рядом с ними расположилась крикливая мамаша с сыночком, почти такого же возраста, как Таня и ее сын. Таня, стараясь не обращать внимания на повышенный резкий тон соседки, легла на плед, закрыла глаза и попыталась расслабиться. Перейти на другое место не представлялось возможным. Был воскресный день, погода была на редкость хорошая, поэтому народу было много. Татьяна лежала с закрытыми глазами и думала: «Какой же противный голос у этой тётки! Интересно, есть ли у неё муж и как он терпит такие вопли? Впрочем, может, дома при муже она совсем другая?» Танин сынок сидел рядом и тихо с чем-то возился. А их соседка - вздорная мамаша с сыном - вела себя так, как будто она одна на пляже. Постоянно одергивала сына, кричала на него, ругалась, обзывала обидными словами. Мальчик сидел, опустив голову. Таня несколько раз привставала с пледа, и, приподняв солнечные очки, выразительно смотрела на эту мамашу. Да и не она одна. А этой мамаше было все равно, она без конца за что-то отчитывала сына, на редкость неприятным голосом. Мальчик выглядел затравленным и чуть не плакал. Когда он тихим голосом попросил у своей мамаши разрешения пойти к воде, немножко поиграть, и мамаша разрешила, то Татьяна вздохнула с облегчением. «Надеюсь, эта тётка хоть немного помолчит. А то уже хочется заклеить ей рот скотчем».
Незаметно Татьяна задремала. Проснулась она от криков. Испуганно вскочив, не сразу вспомнила, где она. Сердце колотилось от внезапного резкого пробуждения и ещё от какого-то неясного дурного предчувствия. Татьяна судорожно стала оглядываться в поисках сына и уже была готова закричать, позвать его, как вдруг увидела его в толпе возбужденного народа на берегу речки. Что-то там произошло, народ сбегался со всего пляжа. Татьяна со всех ног кинулась туда. Добежав, схватила сына в охапку и только после этого постаралась понять, что произошло. Со всех сторон неслись крики: «Мальчик утонул! Вызывайте скорую!» Многие набирали телефоны скорой и полиции. Татьяна, пробравшись к кромке воды, с ужасом узнала в неподвижно лежащем на песке мальчике сына крикливой тетки… Мальчик не подавал признаков жизни. Люди, столпившиеся возле него, не пытались ничего сделать - никто не знал, как оказывать первую помощь в таких случаях. Стали раздаваться крики: «Чей мальчик? Кто мама?» Татьяна на враз одеревеневших ногах, крепко держа сына за руку, хотела направиться в сторону своего пледа, чтобы… чтобы что? Сказать соседке, что ее мальчик утонул? Она и сама не знала, что скажет.. но идти никуда не потребовалось. Соседка, эта крикливая тетка, сама бежала к реке. То ли, увидев, что сына нет, то ли услышала, как ищут мамашу. То ли сама почувствовала что-то.
Люди расступились, и соседка, эта вздорная тетка с противным голосом, подбежала к лежащему ребенку. Татьяна никогда раньше не видела, как люди мгновенно становились белыми как мел. Соседка, с безжизненным, враз побелевшим, в синеву лицом, тяжело, как в замедленной съёмке, опустилась перед сыном на колени и тихонько, словно боясь разбудить, дотронулась до его лица. Она осторожно гладила его мокрые слипшиеся волосы, посиневшие губы, стряхивала с личика песок и шептала: «Сыночек. Вставай. Вставай, сынок…» На берегу воцарилась тишина. Люди плакали, многие уходили, утирая слезы и уводя детей. Вдруг несчастная женщина закричала и стала тормошить мёртвого ребёнка. «Сыночек! Сыночек, родной! Сыночек! Прости меня, прости! Встань! Не умирай! Прости меня, родненький мой!»
У Татьяны мурашки побежали по всему телу, тяжелый ком встал в горле и слёзы потекли из глаз.
Подъехала скорая помощь, и подошедшие медики констатировали смерть мальчика. Все то время, пока они его осматривали, несчастная мать с безумной надеждой смотрела на них, хватая то одного, то другого за руку. Врачи, пряча глаза, сказали, что ничего сделать нельзя, поздно.
Татьяне до конца своих дней не забыть лица женщины, когда она осознала слова врачей и поняла, какое огромное горе ее постигло. Враз постарев, женщина, стоя на коленях перед своим мертвым мальчиком, обняла его и затихла, только слёзы катились и катились из ее глаз. Невидящим взглядом она смотрела на сына и что-то шептала, шептала. Брала его ручку в свою, прижимала ее к своему лицу, целовала пальчики. Она просила прощения у своего мертвого сына, за то, что не уберегла его. За то, что была с ним груба и неласкова. За то, что мало говорила ему, как она его любит… За то, что он больше никогда не обнимет ее. За то, что она больше никогда не увидит его…
Люди, стоявшие неплотным кольцом вокруг, не пытались ее утешить. Потому что знали, что это невозможно. Медики со скорой помощи стояли неподалеку и тихо переговаривались. Они не уезжали, так как их помощь могла понадобиться несчастной женщине в любой момент.
Был воскресный день, погода была на редкость хорошая, но для Таниной соседки день, начавшийся так светло и солнечно, оказался страшнее и чернее самой черной ночи.
- Татьяна крепко прижала к себе своего сына и долго так стояла. О чем она думала в этот момент? О том, что надо беречь близких, всегда, каждую минуту. Потому что эта минута может оказаться последней. И тогда всю жизнь будешь себя казнить. И не сможешь простить… Никогда.
