Пробег двух первых танков Т-34 по маршруту Харьков-Москва, закончившийся их демонстрационным показом в Кремле высшим руководителям страны, стал легендарным. Как и пророческая фраза Сталина, которую он произнес, любуясь новыми машинами: «Это будет «ласточка» наших бронетанковых сил…»
Однако не у всех танк вызывал такое же восхищение, да и сам пробег был, по сути, вынужденным и прошел не так гладко, как об этом принято писать. И, в какой-то мере, даже стал причиной преждевременной смерти главного конструктора.
Вообще танк Т-34 пробивал себе дорогу долго и упорно. И появился на свет только благодаря Михаилу Ильичу Кошкину. В этой статье не будем оценивать его конструкторский и творческий вклад в разработку, но отдадим должное настойчивости и упорству в ее реализации.
АБТУ и высшее командование РККА отдавало предпочтение колесно-гусеничным танкам из-за их лучшей мобильности. В сентябре 38-го года Кошкин сумел убедить комиссию АБТУ РККА о включении в план разработок и гусеничного танка. В декабре ГВС РККА рассматривает оба проекта и отдает предпочтение колесно-гусеничной схеме. Но через два месяца, на обсуждении проекта в Комитете обороны, Кошкин опять настаивает на изготовлении обоих вариантов для сравнения и, неожиданно, получает поддержку Сталина.
Изготовленные в мае 39-го обе машины до августа удачно проходят испытания, и комиссия опять не может определиться, вопрос повисает в воздухе. И лишь в сентябре, на показе высшему руководству РККА гусеничный танк А-32 получает признание. Запрягали очень долго, зато потом рванули с места очень быстро. Заводу предписывается срочно увеличить бронирование до 45 мм и изготовить два образца А-34.
Сначала на заводе планировали собрать машины до 7-го ноября. К праздничку не получилось. Мешали возникающие технические сложности при сборке, да и рисковать не хотели, предпринимая беспрецедентные меры по скрупулёзной подгонке всех деталей. В агрегаты трансмиссии ставили только импортные подшипники, чему очень возмущались военпреды. Уделили внимание и внешнему виду, корпуса и башни зачищали.
В декабре постановлением КО при СНК СССР еще не существующий танк принимается на вооружение. Предъявить его высшему руководству для осмотра и принятия окончательного решения о серийном выпуске следовало в середине марта 40-го года.
Даже при максимальном напряжении сил завода, полностью собрать первый прототип смогли только к концу января, второй на пару недель позже. Сразу начали войсковые испытания, которые принесли новые проблемы. Ожидаемые технические характеристики танк подтверждал, особенно в плане проходимости. Эталонный БТ довольно часто приходилось вытаскивать опытным танком. Хуже с надежностью. Много как мелких, так и крупных поломок. На одной машине уже через 250 километров (отработав 15 моточасов) отказал двигатель. К концу февраля один танк успел пройти 650, а другой только 350 км. Накатать положенные 2000 км они явно не успевали. Намеченная на март демонстрация под угрозой срыва, танк к ней просто не был бы допущен.
Остался один выход, перегнать их в Москву своим ходом, чтобы накрутить нужный километраж. Военные в успех не верили, утверждали, что их все равно придётся по пути грузить на платформы и везти по ЖД, но заводчане надеялись на благополучный исход. На заседании парткома ответственным лицом за перегон машин назначили Кошкина. Впрочем, после таких предсказаний заказчика он бы и сам не оставил их без присмотра, хотя накануне сильно простудился.
К пробегу подготовились основательно. Кроме двух Т-34 в колоне шли два тягача «Ворошиловец», один как жилой балок, другой под завязку забили запчастями. Действительно, секретность очень усложнила маршрут. Его проложили вдали от дорог и населенных пунктов, практически по снежной целине. Речки по льду или вброд, переход по мостам только при отсутствии других вариантов и только в ночное время. График движения учитывал все, от погоды до расписания поездов на пересекаемых линиях. Тронулись в путь 5-го марта.
Учли вроде все, кроме человеческого фактора. Кошкин не уследил, и под Белгородом, как пишет в воспоминаниях директор завода Ю.Г. Маскарев, «представитель ГАБТУ, сев за рычаги, заставлял машину разворачиваться в снегу на полной скорости и вывел из строя главный фрикцион». Дурное дело не хитрое, угробить можно самую надежную машину. Понятно, что на испытаниях надо давать предельные нагрузки, но почему не на полигоне (времени было достаточно), а в ответственном пробеге вдали от базы?
И вообще, нужно ли танку в реальных боевых условиях на полной скорости метаться туда-сюда как перепуганной курице по подворью, подставляя противнику на разворотах то борта, то корму? Смысл в этом эксперименте разглядеть трудно, разве что ГАБТУ не очень хотело видеть машину в Москве. Судя по воспоминаниям фронтовиков, подобные поломки техники, вызванные чрезмерными циклическими нагрузками, расценивали как вредительство, трусость и попытку уклонения от боевого задания. И хорошо, если кончалось штрафбатом, могли и расстрелять.
Слава богу, отъехать успели от завода недалеко, километров 100, поэтому Кошкин, оставив неисправную машину на попечении заводских ремонтников, двинулся дальше. Без приключений добрались до Серпухова, где их встретили и проводили на завод №37 в Черкизово. Туда же через несколько дней прибыл и отремонтированный танк. Но подлечиться Кошкину не дали, на завод табуном перли шишки из ГАБТУ, ВАММ и генштаба РККА, которым приходилось устраивать осмотры.
Ночью с 16-го на 17-е марта танки перегнали в Кремль, на Ивановскую площадь. Присутствовать на показе от завода дозволили только Кошкину и двум мехводам. Чтобы они, не дай бог, что-нибудь не учудили, в обоих танках на место радиста посадили сотрудника органов для присмотра.
Вожди появились утром. Сталин, Молотов, Калинин, Берия, Ворошилов и прочие. После рапорта Павлова, машину представлял Кошкин, но бойко говорить не смог, мешали сильные приступы кашля. Сталина это заметно раздражало.
Настроение вождя улучшилось, когда после осмотра (причем Ворошилов залез на танк, а Малышев и внутри посидел) танки немного покатались по площади. Хорошее впечатление от покатушек с маневрированием не смогли испортить замнаркома Кулик и начальник ГАБТУ Павлов, хотя очень старались, критикуя недостатки. Павлов даже прямо заявил Сталину: «мы дорого заплатим за выпуск недостаточно боеспособных машин». Любопытно, но это практически дословно повторит Гудериан Гитлеру через три года по поводу чересчур поспешного запуска в производство и начала боевого применения «Пантеры».
Несмотря на критику, Сталину танк явно понравился. Произнеся свою знаменитую фразу про «ласточку» он приказал обеспечить заводчан всем необходимым для доводки машины.
На другой день начали испытания на Кубинском НИИБТ полигоне. Там их, как следует, погоняли в разных условиях и обстреляли. Попробовали забросать бутылками с горючей смесью. И броня и герметичность испытания выдержали. Комиссия заключила, что машины соответствуют требованиям и превосходят стоящие на вооружении в РККА. Впрочем, последним приветом от Кулика и Павлова был перечень из 86-ти недостатков, которые следовало устранить до постановки в серию.
Завершил цикл испытаний обратный пробег Москва-Харьков. Кошки мог бы со спокойной совестью возвращаться домой на поезде (танк, особенно Т-34 не очень комфортен и для здорового человека), но поехал опять с машинами. Предчувствие его не обмануло. Под Орлом один танк умудрились загнать в озеро. Кошкин, опасаясь, что его окончательно утопят, сам руководит спасательными работами, промокнув насквозь. Танк спасли, но сам Кошкин слег с тяжелейшим воспалением легких, от которого уже не оправился.
С Вами был Владимир, канал «Две Войны». У меня есть 👉 сайт , 👉 Одноклассники, 📍YouTube, Телеграмм. Пишите своё мнение!
А как вы думаете, были ли достойные альтернативы для Т-34?