Из Щёлкино в Мысовое
И надо же было такому случиться, что и утром третьего дня Казантипского пленэра (начало рассказа здесь) Лена ухитрилась потеряться! Дисциплинированно прошествовав через весь посёлок в направлении Русской бухты, она заглянула в магазинчик у дороги — купить мороженого и булочку на обед. И, выйдя, пошагала себе вперёд, уверенная в том, что теперь-то уж поняла, куда следует идти. И опять оказалась не права…
Ругая себя на чём свет стоит, Лена принялась звонить Андрею — просить телефон Марины. На её удачу, именно в эти минуты мимо должен был проезжать Игорь Шипилин, везущий на дачу позабывшую палитру студентку. Так что обрадованную Лену подобрали и быстренько довезли до дачи, а потом и обратно. И выяснилось, что поиски Лена вела вовсе не с той стороны дороги. Она карабкалась в сторону Казантипа, а следовало спускаться к морю…
Дворик и впрямь оказался замечательным! Хозяйка — добрейшей души женщина — пустила внутрь всю беспокойную команду художников, и вскоре со всех сторон её двора расселся воняющий красками и растворителем люд. Тут было что писать! К тому же остервенелый ветер, хоть и залетал в тенистый дворик, но часть своей силы по дороге меж веток деревьев терял. Так что этюдники и треноги улетали гораздо реже, чем можно было ожидать. И мы вдохновенно взялись за живопись.
Белёные стены, зелёные рамы и двери с глубокими полуденными тенями просто звенели пограничьем цвета и тона! Игорь Николаевич сидел тут же, и, отрываясь от своих картинок, мы имели возможность видеть, как на его холсте аскетичный сюжет из окошка на стене, пересечённой глубокой тенью, на глазах начинает мерцать невозможно-красивыми переливами света и рефлексов. А мастер всё был недоволен, переписывал, правил, оттачивал цвет, мурлыча под нос песенки. И мы снова хватались за свои кисти.
Потом, когда на головы наши начало светить и печь совершившее оборот по небу солнце, окрестности начали оглашаться призывным воплем Марины. «Жра-ать!» — этот неизменно вызывавший смех птичий сигнал все последующие дни неизменно находил в душах отклик — и побуждал группу прервать остервенелые художественные изыскания и отправляться обедать. Игорь Николаевич ходил среди холстов, журил учениц за допущенные оплошности — и стремительными движениями мастихина и кисти где смазывал, где счищал и соскребал, где щедрыми пластами замешивал краску, а где — филигранно-тоненько намечал детали. И картинки расцветали, начинали дышать… Это было какое-то волшебство, каждая из работ оставалась не похожей на другие, и каждая оказывалась по-своему прекрасной. Как заметила в один из последующих дней кто-то из студенток, такие моменты внушали — вместе с отчаянием — и некий оптимизм. Осознание того, что безнадёжных работ нет и всё реально исправить…
Загрузив художественные пожитки в автомобиль, группа отправилась обедать — кто в машине, а кто пешком. Вечером было решено устроить пленэр на оконечности Русской бухты — где под боком Казантипа ржавел так любимый художниками каботаж.
Годом ранее Андрей странствовал по заповедному Казантипу в одиночестве. А в эту поездку был запланирован совместный поход с Леной. Но в прошлый раз Андрею повезло — он застал День открытых дверей в заповеднике и умудрился обогнуть мыс без пропуска, а на сей раз нужно было раздобыть-таки пропуска на запретную территорию. Несколько неприятное мероприятие — за билетами следовало идти в Щёлкино — считай полдня потеряно. Ну да ладно — это тоже входило в планы — и Андрей напрямки через пересохшие солончаки отпраился в офис заповедника. Полчаса пути, и он перед заветной, но запертой дверью… Ждал-ждал-ждал… Звонил по телефону, сидел на лавочке… Пока какая-то милосердная бабушка с балкона не раскрыла глаза на удивительную крымскую реальность. Оказывается, в честь вчерашней Троицы этот понедельник в Крыму объявлен выходным! Приходите завтра…
Обидно! Полдня уже пролетело. Надо бы придумать какой-нибудь план, чтобы не было обидно за вторую его половину… Но сперва — пообедать! Аккурат напротив автостанции привлекло внимание кафе «Апельсин» — прекрасное местечко! Не сильно богатый ассортимент, зато всё вкусное и свежее. И весьма недорого. Пока там Лена булочками на обед балуется, у нас тут борщ, отбивная, холодное пиво — наконец-то почувствовал себя в отпуске! Оказалось, это только начало разгульного релакса, подаренного этим днём.
Сто метров до пляжа, и Андрей свернул налево — на мыс к беседке. Но, не пройдя и пары сотни метров, не выдержал соблазна — выбрал уютный уголок на пляже и отправился купаться! Водичка, была, конечно, не горячей, но вполне комфортной. Неприятным был разве что ветер — зато он быстро сушил и снова загонял в воду!
Вдоволь накупавшись, Андрей отправился на мыс Черепаха, где находится символ города Щёлкино — белая беседка. В общем, ничего особенного, но оттуда открывается красивая панорама на побережье Русской бухты Арабатского залива Азовского моря и на мыс Казантип, под которым расположилось Мысовое.
Обратный путь по пляжу опять же не обошёлся без купания, а также без курортного чревоугодия. На границе Щёлкино и Мысового есть кафе, где готовят умопомрачительные чебуреки диаметром сантиметров сорок! Сочные и хрустящие одновременно… Холодное разливное пиво… Спешить Андрею было совершенно некуда…
А пока Андрей наслаждался отпуском, Лена наскоро пообедала, и даже успела немного отдохнуть перед вечерними этюдами. Встреча в даче была назначена на пять часов вечера. Выйдя из своего дома в назначенное время, Лена увидела проходивших мимо девушек из группы, и присоединилась к ним. Выяснилось, что идут они в авангарде, остальные ещё только собираются в путь.
Игорь Николаевич назначил объектом вечернего пленэра одинокую лодку, стоящую на берегу сразу за воротами старого причала. Лодка эта восхитила Лену ещё накануне, так что, придя на место, Лена без лишних колебаний принялась за работу. Когда на причал пришёл Шипилин, успевший уже побывать у утреннего домика, где дописывали свои этюды особо упорные члены группы — Лена уже проложила цветом свою работу. Игорь Николаевич похвалил композицию — и принялся править пластику и цвет. Лене оставалось только удивлённо взирать…
Когда работа у Лены была окончена (Шипилиным!), она с чистой совестью принялась бродить между этюдниками других художников. Игорь Николаевич этим вечером своего этюда не писал, всецело посвятив время работам учениц. А тем временем солнце успело сесть в море, и Андрей, которому Лена звонила, трагическим голосом вещал в мобильник, что — солнце утонуло!
Андрей в это время снова купался. Теперь уже в полюбившейся бухте у Козиного мыса Казантипа. И хотя с вечером пришла от моря прохлада, уходить не спешил — ведь «показывали» такой замечательный закат!
Закат был прекрасен, но что началось у причала после заката! Небеса окрасились розовым цветом, очень ярким и нежным одновременно, ввысь уходил по небу волшебный сиренево-синий, а старый корабль вдруг на розовом фоне сделался зеленовато-салатовым! Это было обескураживающе-красиво, и в дополнение на небе у корабля взошла жёлтым фонарём луна! Марина уже стремительно писала нос корабля, и Лена — благо, был с собой на всякий случай холст! — подхватила свой штатив, пристроилась рядом. И чудесным образом оказалось, что этот самый запасной холст, с замазанной не слишком удавшейся картинкой — самая подходящая имприматура для мерцающего над морем состояния. На холодный зеленовато-сизый фон красиво ложились розовые закатные тона, но состояние стремительно менялось, и очень быстро делалось темно.
И вот уже луна сияет желтым светом на сиренево-синих небесах, а только что бывший темнее неба кораблик светится, и уже точно пора заканчивать работу.
Основная часть группы уже уехала на машине домой, а Лена с двумя художницами собирали вещи у причала — когда в совсем уже сгустившейся темноте по небу вдруг промелькнул крылатый силуэт. Кто это?! Огромный, летящий размашисто и тяжеловато — не может же чайка быть такой большой?.. Цапля! Приземлилась неподалёку на песок, и снова взлетела, потревоженная нашим присутствием. Так и осталось в памяти, с послевкусием нечаянной сказки — синяя тьма, шелест воды, луна над овальной чашей бухты с огнями в воде, и широко взмахивающий крылами чёрный силуэт над водой…
С этим чувством и пошагалось к дому, и удивительно хорош был вечер, и жёлтые фонари на теперь уже синем небе, и дорога в полосах розового света и фиолетовых теней. На стволах могучих деревьев у дороги лежал цветной отблеск фонарей, и немного мечталось, что хорошо было бы придти сюда в это время суток, и написать один из этих вот кусочков дороги, кажущейся сейчас такой волшебно-красивой. Увы, эта красота для живописи была недоступна, под фонарями писать не представлялось возможным. Оставалось любоваться и запоминать…
Придя в дачу, Лена первым делом вынула свой быстротечный этюд — и счистила мастихином то, что сгоряча намазала в темноте. Поглядела, поразмыслила, да и решила оставить, показать позже педагогу. Что-то в этом этюде явно было, зацепилась всё же за него краешком мимолётная красота вечера. Как показало время, не зря оставила. Игорь Николаевич на этюд глянул — и велел дописать. Позже Лена и вправду сбегала к закату на причал, и чудесным образом повторилось то волшебное послезакатное состояние. Так что Лене удалось добавить к этюду несколько завершающих мазков — и вписать пару крошечных фигурок, благо в натуре недостатка не было. Дети играли тут же, на причале, и даже состоялась импровизированная игра «кто быстрее добежит до той тёти». Но это было уже спустя несколько дней. Пока же Лена была не вполне довольна собой, но более чем довольна волшебным вечером. Тем более, что наконец-то вернулся домой нагулявшийся Андрей, и можно было заняться ужином! В Мысовом воцарилась по-прежнему ветреная, но от этого не менее прекрасная ночь, полная звуков и южных запахов. И мы опять сидели в беседке, обсуждая проведённый день и строя планы на завтра.
28 мая 2018 г.
#Ветра и солнце двух морей