В «разгульные нулевые», «провальные десятые» и «развальные двадцатые» годы сохранялась у нас в стране аура «сильного государства», которое «вернулось» после «лихих девяностых».
Конечно, не для всех это было истиной. Но всё же, то был один из устойчивых идеологических трендов, закрепляемый с начала «разгульных нулевых». Не последнюю роль здесь сыграл, между прочим, военный успех во Второй чеченской войне.
Нельзя сказать, что спецоперация сразу сломала это положение. Но всё же, месяц за месяцем она постепенно дала для всех желающих богатый материал для выводов об истинном состоянии власти в стране.
Военное строительство по определению предполагает вертикаль, строгое подчинение. Когда же силою обстоятельств появляются какие-то «частные военные компании», руководство которых выступает с открытой критикой Минобороны и они чуть ли не в плен берут российских военных, то это что угодно, но только не государственный порядок.
Кроме того, есть еще Кадыров. Когда он заявляет, что готов куда-то «выдвинуться», то это что такое? В государстве с крепким порядком, такие заявления не должны иметь места. Выдвинитесь куда прикажут, когда прикажут и в том составе, в котором прикажут. Никаких самостоятельных мнений здесь быть не может.
Это, похоже, только верхушка айсберга, сокрытого в хаотических государственных глубинах. И такое положение дел – самая действенная, наглядная демонстрация фрагментарности российской власти в самой чувствительной, военной сфере.
Причем исходит эта наглядная критика не от преследуемых - «иноагентов», «нежелательных организаций», запрещенных медиа, правозащитников, неугодных политиков и журналистов, а от «своих», награждённых и обласканных руководством страны.
Самым своим бытием государственная власть в нашей стране демонстрирует гражданам системную слабость. Которая не может быть устранена политическими репрессиями против недовольных. То, что перемены назрели, показывается не подавленными демонстрациями, митингами, пикетами, а неэффективностью самих властей. Ничего из того, что было заявлено как цели спецоперации, не достигнуто и, более того, - получен прямо противоположный результат по всем направлениям. Это ли не доказательство, мягко говоря, «ошибочности курса»? Это и есть на данный момент главный итог спецоперации для внутренней российской политики.
О человеческих последствиях спецоперации не говорим. Её чудовищные итоги очевидны, необходимость немедленного прекращения огня и начала переговоров понятны.